Арена, Кукольный театр и Добро пожаловать в сумасшедший дом!
Шрифт:
— У меня появилась идея.
Она прочитала напечатанные слова и сказала:
— Лучшее из всего, что ты написал за три дня, если не считать письма с просьбой возобновить подписку на «Дайджест». Но это мне нравится больше.
— Попридержи язычок, — сказал Элмо. — Сейчас ты узнаешь, что я собираюсь сделать с этим предложением. Я намерен превратить его в научно-фантастический сюжет, нанизывая слова, словно бусины на нитку. И я не промахнусь. Смотри.
Продолжая обнимать ее, он написал под первым предложением: «Пришло время всем добрым пугам
— Ты поняла идею, Милашка? Это уже похоже на завязку научно-фантастического рассказа. Старые добрые пучеглазые чудовища. Иначе говоря, пуги. А теперь следи за моим следующим шагом.
Он напечатал новое предложение: «Пришло время всем добрым пугам прийти на помощь…» — и посмотрел на свою жену.
— Так что же мы напишем дальше, Милашка? «Галактике» или «Вселенной»?
— Придумай сам. Если ты не закончишь рассказ и не получишь чек в течение ближайших двух недель, нам придется освободить этот коттедж и отправиться назад в город, и… И ты больше не сможешь писать дома и будешь вынужден вернуться в газету, и…
— Перестань, Милашка. Я и сам все отлично знаю.
— А раз так, Элмо, напиши-ка ты рассказ: «Пришло время для всех добрых пугов прийти на помощь Элмо Скотту».
Большой доберман пошевелился на своем лоскутном коврике.
— Это ни к чему, — сказал он.
Оба человека повернули к нему головы.
Маленькая брюнетка топнула изящной ножкой.
— Элмо! — воскликнула она. — Как тебе не стыдно! Вместо того чтобы писать, ты учился чревовещанию!
— Нет, Милашка, — сказал пес. — Ничего подобного.
— Элмо! Как ты научил его двигать губами, словно…
Она перевела взгляд с морды пса на лицо Элмо и замолчала. Если Элмо Скотт не был напуган до смерти, то, значит, он мог бы переплюнуть Мориса Эванса [23] по части актерского мастерства.
— Элмо! — повторила она.
Но теперь в ее голосе слышались визгливые нотки, и она больше не топала ножкой. Более того, она практически упала на колени Элмо и, если бы он ее не подхватил, наверное, рухнула бы на пол.
23
Морис Эванс (1901–1989) — американский актер и продюсер, родившийся в Англии. (Примеч. перев.)
— Не бойся, Милашка, — сказал пес.
К Элмо Скотту вернулся дар речи.
— Кем бы ты ни был, не смей называть мою жену «Милашка». Ее зовут Дороти.
— Но ты же называешь ее Милашка.
— Это… другое дело.
— Понятно, — сказал пес и разинул пасть, как будто улыбнулся. — Концепция, которая пришла тебе в голову, когда ты использовал слово «жена», показалась мне весьма любопытной. Иными словами, это планета бисексуалов.
— Э… Что ты имеешь в виду? — пробормотал Элмо.
— У нас, на Андромеде-Два, имеется пять полов, — заявил пес. — Впрочем, что ж тут удивительного: мы весьма продвинутая раса. А ваша высокопримитивна. Возможно, мне бы следовало сказать, низкопримитивна. Я обнаружил, что в вашем языке полно дополнительных оттенков значения, ему не хватает логики. Но, как я уже отметил, вы все еще находитесь на двуполой стадии развития. И давно ли у вас появился второй пол? Только не надо говорить, что все всегда обстояло так же, как сейчас: я прочитал слово «амеба» в твоем сознании.
— Если ты можешь читать мое сознание, зачем мне говорить? — поинтересовался Элмо.
— Не забывай о Милашке… я хотел сказать, о Дороти, — сказал пес. — Мы не можем разговаривать втроем, поскольку вы не обладаете телепатическими способностями. В любом случае, вскоре в нашем разговоре примет участие больше собеседников. Я призвал своих спутников. — Он снова улыбнулся. — И не пугайтесь, если их внешний вид покажется вам необычным. Они просто пуги.
— П-пуги? — переспросила Дороти. — Ты хочешь сказать, что вы п-пучеглазые чудовища? Ведь Элмо именно это имел в виду, когда упомянул пугов, а ты не похож…
— Но я как раз таков, — возразил пес. — Конечно, я предстал перед тобой не в своем настоящем облике. Да и моих спутников ты увидишь совсем не такими, какие они есть на самом деле. Они, как и я, временно заимствуют тела животных с более низким интеллектом. А в наших истинных телах вы бы классифицировали нас как пугов. У нас пять конечностей и две головы, а у каждой головы по три глаза на стебельках…
— И где же ваши истинные тела? — спросил Элмо.
— Они мертвы… Подождите, я вижу, это слово имеет для вас другой смысл. Наши тела находятся в латентном состоянии. Сейчас в них невозможно находиться, они нуждаются в починке. Они остались внутри расплавившегося корпуса космического корабля, вынырнувшего в пространство слишком близко от планеты. Вашей планеты. Поэтому мы и потерпели катастрофу.
— Где? Ты хочешь сказать, что рядом находится космический корабль? Где?
Глаза Элмо едва не вылезли из орбит, когда он задавал вопросы собаке.
— Это тебя не касается, землянин. Если твои соплеменники обнаружат и изучат наш корабль, вы откроете тайну космических путешествий слишком рано — ваша цивилизация к этому еще не готова. И программа развития Вселенной придет в расстройство. — Пес зарычал. — С нас хватает космических войн. Нам пришлось бежать от боевого флота Бетельгейзе, и мы неожиданно вынырнули в вашем пространстве.
— Элмо, — сказала Дороти, — о каких еще гейзерах он говорит? Все и без них достаточно запутано.
— Нет, недостаточно, — смиренно ответил Элмо, потому что именно в этот момент через отверстие внизу входной двери вошла белка.
— Усем болшой привет. Послание получили, Первый.
— Теперь ты понимаешь, что я имел в виду? — спросил Элмо.
— Все в порядке, Четвертый, — сказал доберман. — Эти люди нам прекрасно подойдут. Познакомься с Элмо Скоттом и Дороти Скотт. И не называй ее Милашка.