Архангельское
Шрифт:
Кабинет княгини, он же Музыкальный салон
Продолжив семейную традицию, Николай Борисович стал таким же, как и дед, меценатом и коллекционером предметов искусства. Живопись и скульптура его почти не увлекали, зато музыка захватила целиком, порой преобладая над любимой литературой. Оказывая поддержку музыкантам и композиторам, в этой сфере он многого добился и сам, к почтенным годам заслужив звание почетного члена Римской и Парижской консерваторий. Современники знали князя Николая не только как музыканта, но и как писателя – историка и философа-богослова, – посвятившего немалую часть жизни сочинению «О роде князей Юсуповых».
Изданное в 1860-х годах в виде роскошного двухтомника, оно пополнило фонды Императорской библиотеки,
Николай Борисович был женат на Татьяне Александровне, графине де Рибопьер. Супруга подарила ему троих детей, но, к огромному сожалению отца и к несчастью для семьи, единственный сын Борис умер в младенчестве от скарлатины. Дочери выросли девушками красивыми, умными, к радости родителей, болели редко, может быть потому, что постоянно жили в Архангельском. Николай Борисович, очень занятый на службе, в деревню приезжал редко и ненадолго. Рассказывали, что княжна Татьяна много читала, а княжна Зинаида больше книг любила конные прогулки. Княгиня, озабоченная будущим дочерей, приглашала в усадьбу знакомых, изредка устраивая небольшие праздники, но чаще всего музыкальные вечера в одноименной гостиной, служившей одновременно и кабинетом.
Кабинет княгини – последняя парадная гостиная южной анфилады. Имея второе название «Музыкальный салон», эта комната завершает ряд парадных гостиных. Следующая далее восточная часть дворца состоит лишь из жилых, не столь эффектно оформленных помещений. Ее интерьер, выдержанный в стиле позднего классицизма, представляет собой прекрасный образец единства стиля. Кроме внешней красоты, создатель кабинета княгини показал превосходное владение художественными средствами, точнее, приложением их к архитектуре. Орнаментально-декоративные мотивы росписей (лебеди и грифоны) повторяются в форме мебели, в данном случае выполненной из карельской березы. Включенные в живопись венки из цветов и листьев можно разглядеть в обивке кресел, на осветительных приборах и портьерах. Когда-то здесь звучала музыка, возможно, старый князь слушал здесь стихи Пушкина и Вяземского, а гостей княгини Татьяны Александровны развлекали певцы из Императорской оперы. О былом напоминают изящный столик для нот, а также рояль фирмы Франца Минценберга, выписанный из Вены в начале XIX века – единственный сохранившийся в Архангельском музыкальный инструмент.
Рояль от Минценберга
Из мебели первым взгляд притягивает дамский рабочий стол красного дерева с фарфоровыми цветочными вставками, сделанный в России французскими мастерами. Думается, за ним работали мало, поскольку при Юсуповых он служил не столько письменным столом, сколько подставкой для цветов: верхние крышки боковых шкафчиков снимались и внутрь ставились горшки или вазы. По обе стороны от столика-жардиньерка расположились 2 темных шкафчика явно русской работы, но с флорентийской мозаикой в виде тонких пластинок из разных камней. Умело подобранные по цвету, с изображениями плодов, цветов, птичек, каменные картинки воссоздают сочные краски природы.
Изысканный декор комнаты дополняют статуэтки, фарфоровая ваза с ландышами, а также бронзовые каминные часы в форме античной колесницы с медальонами – изделие завода Веджвуда. Вид настольных ламп согласуется с элегантным обликом хрустальной люстры с двумя помещенными друг над другом вазами красного стекла и букетом бронзовых цветов. В большом зеркале над камином отражаются полотна французских, итальянских, германских и фламандских живописцев.
«Флорентийская птичка» на шкафу в Кабинете княгини
Цветовая палитра кабинета княгини выдержана в спокойных светло-коричневых тонах. Золотистые краски настенной росписи, кремовые ткани, пастельный ковер создают приглушенный тон, который, действуя успокаивающе, подчеркивает разнообразие и великолепие собрания картин. Более 30 размещенных строго симметрично полотен составляют прекрасный, в некотором роде символичный художественный ансамбль. Даже с первого взгляда заметно, что в этой явно женской комнате преобладают женские портреты: дамы разных эпох, обнаженные, в античных туниках, в тяжелых ренессансных платьях, как «Неизвестная» Антониса ван Дейка, или в легких нарядах времен Французской революции, в каком перед зрителем предстает Татьяна Васильевна Юсупова-Энгельгардт, одна из хозяек Архангельского. На левой стене большая часть картин выполнена художниками французской школы. Среди них особенно выразительны 2 морских пейзажа («Кораблекрушение», «Туманный вечер в гавани») Клода Жозефа Верне, очень популярного в свое время мариниста, который был принят при многих
Антонис ван Дейк. «Портрет неизвестной». Картина из фондов музея-усадьбы «Архангельское»
Итальянская живопись конца XVIII века в Архангельском представлена восхитительными видами Венеции: небольшие городские пейзажи, «Площадь Сан-Марко» и «Мост Риальто», пленяющие не столько тщательным выполнением, сколько любовью автора, Франческо Тирони, к своему родному городу.
Гордостью княжеской коллекции некогда являлся «Портрет неизвестной» ван Дейка. Сохранив то же значение и поныне, эта картина ценна не только тем, что написана мастером, оказавшим влияние на всю европейскую живопись. Ее уникальность заключается в красоте колорита, которого художник достиг, эффектно соединив в одной композиции блеск золотистого атласа (драпировка), мерцание серебристой парчи (платье героини) и черную глубину бархата (мантия). Юсуповым не удалось приобрести больше ни одной картины великого фламандца, но работы некоторых представителей легендарной школы в усадьбе все же имелись. До сих пор кабинет княгини украшает полотно «Минерва защищает плодородие от бога войны Марса», написанное Абрахамом ван Дипенбеком – антверпенским художником, которого великий Рубенс считал своим лучшим учеником.
Полотна голландских реалистов XVII века начали скапливаться в Архангельском к середине века XIX, когда русские художники робкими шагами приближались к этому и поныне актуальному стилю. Все, чем представлена голландская школа в кабинете княгини, создано художниками, которые, будучи равными по мастерству, отличались друг от друга оригинальными сюжетами. «Ночной пейзаж» относится к творчеству Арта ван дер Нера, мастера эффектов вечернего и ночного освещения. «Схватку» написал Воуверман, виртуозно передававший военные и охотничьи сцены, а «Пейзаж со стадом» принадлежит Дюжардену, предпочитавшему деревенскую идиллию, подобную той, что существовала в Архангельском при внуке старого князя.
Семейное счастье Юсуповых закончилось уже в 1888 году, когда от тифа умерла 22-летняя княжна Татьяна. После смерти сестры наследницей оказалась Зинаида, которой суждено было оборвать линию прямых потомков Юсуфа-мурзы.
Могила Татьяны Юсуповой в парке Архангельского
Младшая княжна Юсупова родилась красавицей и оставалась ею до старости. «Она была для всех ее знавших, – писал Лев Толстой в своих “Автобиографических записках”, – совершенным типом очаровательной светской женщины. Казалось, Зинаида Николаевна задалась целью всякого обворожить и очаровать, и всякий, кто к ней приближался, невольно попадал под ее очарование. Очень приятное лицо с очаровательными светло-серыми глазами, которые она то прищуривала, то как-то особенно открывала, улыбаясь при этом прелестным маленьким ртом, стройная фигура и рано поседевшие волосы придавали ей впоследствии вид напудренной куколки…».
Притягательность этой женщины была так велика, что даже передвижники – угрюмые реалисты, презиравшие нарочитую красоту, парадность, высший свет и всех, кто к нему относился, – соглашались писать не только ее, но и некоторых из семейства Юсуповых. Портреты красавицы-княгини создавали лучшие живописцы того времени – Владимир Маковский и Валентин Серов. Последний, как впрочем и первый, «чванливых и богатых» не писал, но Юсуповой отказывать не стал, сказав, что «если бы все богатые люди были похожи на нее, не осталось бы места несправедливости». В ответ художник неожиданно для себя услышал: «Несправедливости не искоренить, тем более деньгами». Впрочем, Зинаида Николаевна рассуждала с высоты своего положения, говоря не о социальной справедливости, а о другой, которой Юсуповы, по ее мнению, были лишены; воспитанная в роскоши, она считала бедность следствием безделья и недостатка ума, а значит вполне справедливой.