Архимаг. Колдовская война [трилогия]
Шрифт:
— Э, Шамшуддин, да пока мы с тобой спорим, этот проклятый уже половину кувшина выпил! — спохватился Хе-Кель.
Креол насмешливо фыркнул — он действительно все это время молчал и преспокойно потягивал пиво. Его никогда не интересовали вычурные словесные кружева, так любимые обоими друзьями.
— Ах вы, ничтожные порождения Себека! Так-то вы работаете на фараона Энмеркара?!
Креол, Шамшуддин и Хе-Кель лениво повернули головы. Над ними возвышался плешивый жирдяй с изогнутым посохом — Сети, старший зодчий зиккурата Этеменанки. Император выписал этого
Энмеркар уже успел раскаяться в необдуманном поступке.
— Вперед!!! — взвизгнул евнух. — Работать!!!
— А ты заставь нас, — лениво сказал Хе-Кель, шевеля тонкими пальцами.
— А что, думаете, не заставлю?! — возмутился зодчий. — Ах вы, собаки, дети гиены и крокодила, да я вас!..
С указательного пальца Креола сорвалась крошечная молния. Она обожгла Сети руку, и тот взвизгнул от боли.
— Вам запрещено колдовать на строительстве! — яростно закричал он. — Я немедленно доложу вашему фараону!
— А разве мы сейчас что-нибудь строим? — удивился Хе-Кель. — Креол, ну-ка, поджарь его еще малость…
Сам Хе-Кель подобного сделать не мог — он учился у алхимика и от дуэлей старался держаться подальше. Конечно, на крайний случай у всякого уважающего себя алхимика есть при себе колдовские гранаты, взрывчатые порошки, едкие кислоты и прочая вредоносная пакость… но это на крайний случай.
Евнух трусливо попятился — ему совсем не хотелось связываться с магами, даже недоучившимися. Возможно, император и казнит их потом, но вряд ли Анубис согласится по этому поводу выпустить Сети из Дуата … [21]
21
Египетское царство мертвых.
— Допивайте быстрее и возвращайтесь к работе! — потребовал напоследок он. Просто чтобы оставить за собой последнее слово.
Ученики магов даже не посмотрели в его сторону. Хе-Кель улегся поудобнее, прикрыл голову тюрбаном и задремал. Шамшуддин опрокинул в рот остатки пивной браги — до самого дна кувшина питьевая трубка не дотягивалась. Удовлетворенно ухмыльнувшись, он вытряхнул из поясного мешочка несколько жирных черных шариков и начал с наслаждением их жевать.
— Это что? — полюбопытствовал Креол.
— Ягоды для каваха, — протянул ему несколько штук Шамшуддин. — В Шумере такого не знают, попробуй.
Креол вдумчиво разжевал одну, а потом брезгливо выплюнул.
— Ну и дрянь же!
— Э, брат, к ним сначала нужно привыкнуть! — усмехнулся Шамшуддин. — В первый раз они никому не нравятся, зато потом… А если еще и сварить из этих ягод правильный кавах… о, брат, ты не представляешь, что это за удовольствие! Словно небесные девы покрывают твое небо поцелуями, словно сама Инанна лобзает твой язык…
— Понял! — раздраженно отмахнулся Креол. — Нет уж, хорошо, что у нас такого
— Спрашивай, брат.
Креол некоторое время молчал, раздумчиво шевеля губами, а потом осторожно спросил:
— Шамшуддин… ты помнишь, как мы два года назад ходили в разведку за Тигр?
— Стараюсь забыть, брат, стараюсь забыть! — ухмыльнулся Шамшуддин. — Я после того два дня не вставал с постели… да и тебе, помню, целое шестидневье выращивали новые глаза… А к чему ты об этом заговорил?
— Ты тогда спас мне жизнь… вынес на себе… — с трудом выговорил Креол.
— Пустяки, брат, о чем ты говоришь?
— Я все еще не расплатился с тобой, — мрачно ответил Креол. — Мой отец научил меня: если тебе сделали зло, отомсти в шестидесятикратном размере, если сделали добро — заплати в шестидесятикратном. Клянусь Мардуком Двуглавым Топором и Мушхушем, его драконом, однажды я верну долг, Шамшуддин.
— Пустяки, брат…
— Но я все это время не решался спросить, — наконец собрался с духом Креол. — Почему?
— Что почему?
— Почему ты это сделал? Ведь это было… глупостью! Мы спаслись только милостью богов и твоими крепкими мышцами!
— И еще тем, что ты, как дурак, выучил заклинание, которое тебе не положено было знать! — сверкнул белоснежными зубами Шамшуддин.
— И этим тоже. Но все-таки — почему? Мы спаслись чудом. Но если бы ты бросил меня, то в одиночку спасся бы легко и быстро! Я не стал бы тащить тебя и не хотел, чтобы ты тащил меня. Это же было глупо! Нерационально! Бессмысленно!
— Э, брат, не всегда надо мерить поступки рациональностью, — посерьезнел Шамшуддин. — Мой отец тоже меня кое-чему научил… Помнишь, он был рабом-кушитом, он думал немного не так, как думают подданные нашего императора… И он не раз говорил мне: человек, бросивший друга в беде, подобен обезьяне, мочащейся на собственную пищу.
Креол несколько минут молчал, обдумывая услышанное. А потом угрюмо вымолвил:
— Я запомню.
Он запомнил.
Глава 7
Перед операцией пациента нужно усыпить. А если операция пройдет неудачно… снова усыпить.
На Ларию опустилась ночь. Коцебу, почти сутки бороздивший небесные просторы, приблизился к замку Ставараф, что на берегу озера Шуэнь. Слово «Ставараф» происходит от двух других: «ставо» — граница, и «арафар» — север. Эта цитадель и прилегающая к ней деревня — самое северное поселение во всей Ларии, дальше начинаются полуостров Ингар и Сталибы, промерзлая горная цепь. Племена, населяющие Ингар, куда примитивнее ларийцев и рокушцев — это кочевники, пасущие мамонтов на берегах Ледового океана и Змеиного моря. А те, что живут на восточной оконечности полуострова, даже для этого слишком дики — они мамонтов не пасут, а охотятся на них. Горцы Сталибов тоже не слишком развиты — они разделены на великое множество крошечных родовых кланов и занимаются почти исключительно междоусобной резней.