Архивы Дрездена: Поле боя. Сочельник
Шрифт:
На подходе к двери я сбавил скорость, и две пары черных глаз уставились на меня, как двуствольные ружья.
– Смотрите-ка, кто здесь! – воскликнул я. – Ха и Эм [6] . Как жизнь, девчата?
– Сейдрмадр, – сказала та, что слева. Буду называть ее Ха, поскольку, если честно, я не смог бы отличить их друг от друга.
– Рожденный от звезд, – пробурчала Эм. – И все равно я думаю, что его следует разорвать на куски.
– Это самый логичный план действий, – согласилась Ха.
6
Хугин
Двадцать пальцев с очень неприятными на вид когтями пришли в боевую готовность.
Эти девицы – персональные телохранительницы Ваддерунга, и я их побаиваюсь. Поверьте, никто не пожелает связываться с теми, кому сам Одноглазый доверил последнюю линию обороны.
С другой стороны… Не люблю забияк.
– Полегче, дамочки, – сказал я. – Или проверим, как вам работается при абсолютном нуле.
Две головы синхронно склонились набок.
– Зимний Рыцарь, – сказала Эм.
– В самый неподходящий период сезонного цикла, – заметила Ха.
– Вероятность пятьдесят процентов, что перед смертью он нейтрализует одну из нас.
– В результате конфликта с этим сейдрмадром возможно двадцатипятипроцентное снижение уровня личной охраны шефа.
– Неприемлемо, – заключила Эм.
– Неприемлемо, – согласилась Ха.
Спрятав за спину руки со страшными когтями, обе вернулись к строевой стойке вольно и принялись сканировать взглядом ночь так, словно меня не существовало.
– Что ж, мне тоже было приятно повидаться, – сказал я. – Что вы предпочли бы найти в рождественской корзинке? Живых мышей или колокольчики из прессованного зерна?
Этими словами я вернул их внимание. Обе головы вновь склонились набок.
– Легкомыслие, – произнесла Ха.
– Безумие, – добавила Эм.
И обе метнулись ко мне.
Трудно объяснить, насколько стремительным было это движение. Я начал вскидывать руки, и, когда они находились примерно на уровне пояса, удар в грудь швырнул меня на бетон. За ним последовало резкое карканье – оглушительное, громче пневматического автомобильного гудка, – треск разрываемой плоти, рычание и… всплески?
Секунду-другую я лежал как очумелый и не мог продохнуть. Ха – если это была она – сидела на мне верхом, обеими ногами сжимая бока и упираясь ладонями в грудную клетку. Но смотрела она не на меня. Я проследил за ее взглядом.
Эм сидела в такой же позе, но только не на чародее, а в каком-то месиве. Руки ее почернели до локтя, а на дорожке образовалось пятифутовое пятно того же цвета. В центре этой окружности находилось чуть больше пятидесяти фунтов мяса и костей со вкраплениями чешуи и несколькими многосуставчатыми конечностями, и я понятия не имел, что за создание было там буквально секунду назад.
Оглядев собственное тело, я не увидел ран, понял, что внутренности на месте, и сумел сделать вдох. Кем бы ни было это существо, оно незаметно подкралось ко мне со спины, и нас разделяло каких-то десять футов, когда с ним покончили Ха и Эм.
– Что, черт возьми, это было? – спросил я.
– Разведчик и убийца, – объяснила Ха.
– Быстрый, – добавила Эм. – Трудно заметить.
– Враг готовится, – кивнула Ха и наконец-то поднялась с моего тела.
Эм выпрямилась и протянула мне руку, испачканную черной кровью.
– Легкомыслие, значит? – сказал я.
Она дернула уголком рта.
Подчиненные Ваддерунга крайне суровы. И не упустят случая усложнить тебе жизнь.
– Гарри, – сказал Рамирес, когда я подошел к лестнице, ведущей на крышу замка. – Боже, где тебя носило? – И добавил после паузы: – Что это за хрень у тебя на руке?
– Найдется какой-нибудь скребок? – вздохнул я.
Опираясь на трость, Рамирес спустился по лестнице, выразительно взглянул на кинжал у меня на ремне, поднял глаза и вопросительно заломил бровь.
– Он очищен по всем ритуальным правилам, – пояснил я. – Не хочется пачкать раньше времени.
Рамирес – симпатичный парень, смуглокожий и черноглазый, как и положено калифорнийскому испанцу, – еще немного побуравил меня взглядом, хмыкнул, достал из кармана гравитационный нож и раскрыл его со щелчком. Подбросив нож, молодой Страж поймал его за лезвие и протянул мне рукояткой вперед.
– Слыхал, что произошло?
– Ага. Потому и сгонял за кое-какими штуковинами.
Я взял нож и начал счищать с руки вонючую черную гадость. Кожу она не разъела, так что обжигающий эффект мне померещился, однако по мере остывания кровь нападавшего приобрела липкую консистенцию меда и никак не хотела отскребаться, к тому же источала запах помоев.
– Ножик оставь себе. – Судя по выражению лица, Рамиреса слегка замутило.
– Спасибо, – поблагодарил я, стараясь говорить самым будничным тоном. – А где старик?
– На крыше, со всеми остальными, – ответил Рамирес. – Пашут как проклятые, войска собирают, а в этом деле я не специалист, вот и не путаюсь под ногами.
– Успеешь блеснуть мастерством, когда начнется битва.
– Это уж точно. – Рамирес бросил кислый взгляд на свою трость.
– Да ладно тебе… По крайней мере, ты не в инвалидном кресле.
– Тоже верно, – согласился он уже веселее, но тут же посерьезнел. – Гарри, надо кое-что обсудить.
– Такие вступления – лучший способ направить разговор в приятное русло, – сухо заметил я, пытаясь игнорировать тугой узел в животе.
– Ну да, конечно. – Он встал на предпоследней ступеньке, чтобы смотреть мне если не в глаза, то хотя бы в лицо, помолчал и спросил: – Где ты был сегодня вечером?
Живот скрутило еще сильнее. Я подобрался и скроил непробиваемую физиономию.
– Рассказывай, не стесняйся. – По лицу Карлоса скользнула тень сочувствия.