Архивы Дрездена: Поле боя. Сочельник
Шрифт:
– Я живу подольше многих, – промолвил Ваддерунг. – Где только не бывал.
Эбинизер постучал по карте пухлым пальцем:
– Что означают эти значки?
– Легкая пехота, – ответил Ваддерунг. – Почти вся, что имеется в нашем распоряжении. Здесь – бойцы Марконе, тут – люди Белой Коллегии, а вон там – местные силы фэйри.
Отряды, готовые встретить выходящих на берег врагов, расположились в трех точках на Лейк-Шор-драйв [9] . За ними светились два больших синих круга: один – над замком Марконе, другой – над посольством свартальвов.
9
Лейк-Шор-драйв – автострада вдоль озера Мичиган.
– Резервы, – объяснил Ваддерунг. – Здесь, в центрах сопротивления, находятся основные силы.
– Надо устроить еще пару оборонительных позиций. – Я указал на карту. – Вот тут, в церкви Святой Марии Всех Ангелов.
– В церкви? – скептически переспросил Эрлкинг.
– Это не просто церковь, – сказал я. – По крайней мере, здесь, в Чикаго. Это храм истинной веры. Если придется отступить, его двери будут открыты для всех. Даже не сомневайтесь.
– Это первая точка. А где вторая? – спросил Ваддерунг.
Я поставил палец на карту:
– В доме Майкла Карпентера. Там находятся оба Рыцаря Веры и Надежды.
– Неустрашимые бойцы, – заметил Эрлкинг, – вооруженные острейшими клинками. Но их всего лишь двое.
– Плюс дюжина ангелов-хранителей на круглосуточном дежурстве, – возразил я. – Это один из бонусов пенсионного обеспечения сэра Майкла.
– Мы не станем подключать их к делу, – заявил Ваддерунг тоном, не допускающим возражений. – Ни ангелов, ни Рыцарей. Ни при каких условиях. Поскольку это очень не понравится существу, которое ты называешь «Мистер Солнечный Свет».
Я приподнял бровь – насколько помню, в разговорах с Ваддерунгом я ни разу не упоминал прозвище, данное мной Уриилу.
Одноглазый добродушно пояснил:
– Раз в год мы обедаем вместе.
– Понятно, – кивнул я. – Что ж, если плохие парни подойдут чуть ближе, чем следует, их обратят в пепел. Ясное дело, в глазах Уриила к плохим парням относятся многие участники договора.
Кстати, в этом я был согласен с архангелом. И пожалуй, входил в число плохих парней. Я бросил свирепый взгляд в сторону вурдалаков.
– Но в дом Карпентеров можно отправить раненых. Поверьте, лягушачьему отродью непросто будет проникнуть в эти стены.
– Лягушачьему отродью? – Ваддерунг бросил на меня колкий взгляд, и на мгновение губы его изогнулись в жестокой улыбочке.
– Ну, фоморам, – сказал я. – Зовите как хотите, но, по-моему, хватит миндальничать с этими засранцами. Согласны?
Над столом раздались нервные смешки.
– Лягушатники, – согласился Эбинизер.
– Лягушатники, – эхом отозвался Эрлкинг.
Сверкнув единственным глазом, Ваддерунг покачал головой, что-то пробормотал и коснулся края карты, и в указанных мною точках расцвели синие круги.
– Главная наша забота, – напомнил он, – это титанша. Конечно, есть и другие проблемы, но, пока Этне в строю, победы не видать.
– На ней Титаническая бронза, – сказал Эрлкинг таким тоном, будто последние два часа только и делал, что повторял эти слова.
– Если позволите, вопрос с задней парты. – Я поднял руку. – Что это за материал?
– Уникальный сплав мордита и бронзы Олимпа, – ответил Ваддерунг. – Кинетическое оружие не причинит Этне почти никакого вреда. Энергии стихий будут полезнее, но ненамного. Пробить эту броню по силам только существу, имеющему божественный статус.
– Божественный статус, – повторил я. – Это вы о ком?
– Пожалуй, о ваших Рыцарях, – задумчиво молвил Эрлкинг. – Думаю, они черпают силы из подходящего источника.
– И об ангелах, которых ты упоминал, – добавил Эбинизер. – Мордит – это концентрат самой темной и злобной субстанции Запределья. После добавления в сплав он поглощает не жизнь, а энергию. Тепло, электричество, физическую силу и так далее – по приказанию воли существа, облаченного в эту броню. Чтобы пробить ее, потребуется нечто большее, чем могучий удар.
– У силы должно быть соответствующее происхождение, – согласился Ваддерунг. – И ее надо использовать для надлежащих целей.
К столу беззвучно приблизилась Мэб.
– С этой задачей также справится инфернальная сила, если применить ее в должном объеме, – негромко сказала она. – Осмелюсь предположить, что Никодимус Архлеон сумел бы пробить Титаническую бронзу.
– При условии, что Этне подставится под удар, – отметил Эрлкинг. – Во-первых, адские твари нам не подчиняются. А во-вторых, титанша не будет стоять сложа руки. Она примет бой и, скорее всего, прикончит нападающих.
Добрых пять секунд Ваддерунг хмуро рассматривал его, а затем заявил:
– Ты пессимист.
– Нет, я реалист, – отозвался Эрлкинг.
– По-вашему, чтобы подобраться к Этне, нам понадобится содействие, – подытожил я, – а поблизости нет существ, настроенных на нужную частоту или достаточно сильных, чтобы иметь вес в бою с титаншей.
– Вот именно, – подтвердила Мэб.
Упс.
– Значит, нам нечем пробить ее броню, – продолжил я.
– Пожалуй, – согласился Эбинизер. – Так что легкого решения не существует.
– По возможности надо найти Этне, – кивнула Мэб, – или ждать, пока она сама не найдется.
– Но это означает столкновение лоб в лоб, – возразил Эрлкинг.
– Да, – признала Мэб. – Сперва надо приспособиться к ситуации, а затем завязать бой и сделать так, чтобы Этне обессилела.
– Ух, – сказал я. – Подозреваю, что это будет весьма… болезненно.
– Я ожидаю немалых потерь, – подтвердила Мэб. – Вступив в схватку, мы обязаны держаться, пока не измотаем Этне и не оттесним ее к воде. – Взгляд ее огромных, сияющих серо-зеленых глаз устремился на меня. – А там остается верить, что воли моего Рыцаря хватит для противостояния с волей врага.