Архивы Дрездена: Поле боя. Сочельник
Шрифт:
– Прочь, негодяй! Я видел, как ты бросаешь на милорда косые взгляды!
Пикси воспринимают голос Тука как раскатистый бас. Все остальные – как писк очаровательной мультяшки.
– Полегче, малыш. – Воин-сидхе прищурился и обнажил зубы в ленивой улыбке. – Я предпочел бы не тратить на тебя пулю, когда рядом хватает дичи поинтереснее.
– Я бы посмотрел, как ты рискнешь! – оскорбился Тук и описал в воздухе кружок, искрясь крупицами света. Говорю же, мультяшка, да и только.
Рядом промелькнула тень, а когда ее догнало жужжание крыльев,
– Выбирай выражения, громадина, – пропищала она. – Пока я в неволе, генерал-майор может рассчитывать на мою помощь, хотя однажды я заберу его никчемную жизнь!
Поддавшись на отвлекающий маневр, Красная Шапка взглянул за спину, а когда снова устремил взгляд на Тука, обнаружил, что наконечник генеральского копья находится в непосредственной близости от его глазного яблока.
– Лакуна обожает меня! – пропищал Тук. – Обожает!
– Пока что мы соратники, – поправила его Лакуна, – но позже я тебя прикончу.
– У нас любовь! – не унимался Тук.
– Прикончу, – повторила Лакуна, – и заберу твои зубы.
– Видите? – просиял Тук. – Она даже от зубов моих без ума!
Красношапочник набрал полную грудь воздуха и рявкнул:
– Кыш!
Не успел этот возглас растаять в воздухе, как Тук с Лакуной упорхнули футов на двенадцать.
– О-хо-хо, Дрезден… – с грустью протянул сидхе.
– Отставить, генерал-майор, – приказал я. – Тебя, Лакуна, это тоже касается. Сегодня он враг моего врага.
– Двойной враг! – охнул Тук и покрепче сжал копье.
– Нет же, идиот! – подлетела к нему Лакуна. – Это значит, что сегодня он наш союзник!
Тук перехватил копье обеими руками на ширине плеч и торжествующе закружился в воздухе:
– Моя подружка такая умница!
– Я тебе не подружка, – угрюмо напомнила Лакуна. – Я военнопленная.
– Должен заметить, Гарри, – продолжил театральным шепотом Тук-Тук, – что это не настоящая пицца, а полуфабрикат. Как тебе не стыдно?!
– Она символическая, – объяснил я.
– Символическая? Это отстой, а не пицца! – крикнул Тук.
– Все равно тебе вредно есть пиццу, – заметила Лакуна.
– Значит так, ребята, – вмешался я. – Пицца в опасности. Вся пицца на свете.
Эти слова привлекли их внимание.
– Что?! – пришел в ужас Тук-Тук.
– Что?! – подхватила Лакуна, чье личико расплылось в радостной улыбке.
Я вкратце рассказал, кто такая Этне, сопровождая объяснения пантомимой на уровне детского сада, после чего заключил:
– А теперь она хочет убить всех людей.
– Так-так, – с одобрением кивнул Тук.
– И меня, – добавил я.
– Так-так, – оптимистично подтвердил Тук и стал ждать продолжения.
– И всех, кто печет пиццу, – сказал я.
– О нет! – взвыл пикси и описал в воздухе вертикальный круг. – Нет-нет-нет!
– Так было бы лучше для твоих зубов, – сказала Лакуна. – О да, определенно лучше.
– Для зубов?! Чтоб их звезды забрали, женщина! – вконец осерчал Тук.
Лакуна потрясенно охнула.
– Не бывать этому! – возвестил генерал-майор. – Такого я не потерплю! Мы будем драться!
Вращаясь вокруг своей оси, он взмыл над улицей, крошечный и такой разъяренный, что светился все ярче и ярче.
– Мы будем драться! – отражалось от каменных стен звонкое эхо.
– МЫ БУДЕМ ДРАТЬСЯ! – раскатывался по кварталу писклявый рык Тук-Тука.
И тут случилось нечто неожиданное.
На замок Марконе посыпались звезды.
Только что в командном пункте кипели дела. И вдруг сияющие огоньки – крошечные, размером со светодиод в рождественской гирлянде, и покрупнее, величиной с надувные мячи, – стали спускаться с небес, вылетать из-за углов, из трещин в каменной кладке, подниматься с кустов и лужаек, соскальзывать с деревьев. Через считаные мгновения освещенная факелами ночь, полная дрожащих теней, сменилась вездесущим рассветным сиянием многокрасочной зарницы, осветившим не только замок, но и несколько соседних кварталов. Пикси прибывали не парами или десятками, но сотнями и тысячами, и этому воинству не было видно ни конца ни края.
Тук-Тука взяли в плотное кольцо штук тридцать самых крупных и свирепых воинов его племени. Все они были вооружены и снаряжены по образу и подобию своего предводителя: каждый в волшебной броне тонкой работы и с маленьким орудием убийства, заточенным до бритвенной остроты. Гвардейцы Ца-Лорда были готовы пролить кровь. И более того…
Я понял, что наблюдаю за чем-то таким, чего прежде не видел. Да и не особенно слышал, чтобы такое случалось.
Маленький народец мобилизовался на войну.
Из-за пиццы.
Адские погремушки!
Ну что ж…
Хочешь, чтобы тебе помогли? Сделай так, чтобы проблема затрагивала окружающих и их среду обитания.
– Идиоты, – прошептала Лакуна. – Могли бы переждать битву в укрытии, а потом забрать у покойников все зубы.
– Ты в высшей степени жуткое создание, хоть и небольшого роста, – заметил я.
– Спасибо, – со всей серьезностью произнесла Лакуна.
– Откуда взялись эти доспехи? – спросил я.
– В день солнцестояния броню и оружие доставили по приказу леди Молли, – ответила пикси. – Вместе с пиццей.
Я оглядел ее наряд:
– Раньше у тебя на кирасе были зазубренные крючки. Куда они делись?
Она фыркнула и бросила на меня надменно-недовольный взгляд:
– Генерал постоянно ранился об них. Знал, что я взамен обязана выхаживать его до полного выздоровления. В общем, пришлось от них отказаться.
– Тили-тили-тесто, – с ухмылкой начал я, – жених и…
И наконечник копья очутился меж двух моих резцов.
– Попробуй допеть заклинание до конца, чародей, – предупредила Лакуна, – и я проткну тебе нёбный язычок.