Ариадна обрывает нить
Шрифт:
– Из всего многообразия объектов видимой нами части Вселенной Макар выделяет на эллипсоидной схеме только наиболее крупные, сохраняя в памяти полное изображение окружающего нас пространства. – Продолжила рассказ Лия. – Наиболее яркие и значимые для ориентирования объекты: наиболее яркие звёзды, созвездия, двойные, тройные и нейтронные звёзды, а так же удалённые галактики и их скопления, – все эти объекты выделяются различными цветовыми оттенками, что позволяет выделить их из множества других.
Именно они и являются ориентирами, по которым мы сможем безошибочно и достаточно быстро отыскать
Красная сплошная линия, которую вы можете видеть на экране, – это траектория полёта звездолёта, которая никогда не прерывается, что так же увеличивает шанс на возвращение домой. Каждый манёвр «Нити Ариадны» записан в памяти компьютера, извините, Макара, впрочем, как и ещё во многих «чёрных ящиках», как сказала Дженни. Как вы сами понимаете, в будущем, мы сможем довольно легко построить траекторию обратного пути.
– Лия, а сейчас можно выполнить такое построение, или это не целесообразно, из-за совпадения траекторий? – Грэм был убеждён, что трассы полностью совпадут, а это давало ему повод для второго вопроса, который он заранее приготовил.
– Беата, удовлетворим интерес? – с улыбкой обратилась Лия к подруге.
– Чего проще. Давайте, посмотрим, как будет выглядеть наш обратный путь, если мы решим повернуть к Земле прямо сейчас.
Беата быстро пробежала по клавиатуре пальцами, и, на эллипсоиде, загорелась сплошная зелёная линия, соединяющая фокус Солнца с ярко-красной точкой корабля. Создавалось впечатление, что невидимый ветер снёс новую трассу от красной линии, значительно вытянув и удалив её от первой.
– Беата, а почему они не совпадают? – не выдержал Грэм, разочарованный тем, что его второй потерял основу, так как пути значительно отличались.
– Всё дело в гравитационном смещении, которое неизбежно. Проще говоря, Вселенная вращается и геодезическая или мировая линия Земли меняет своё положение в пространстве-времени.
– П-понятно, – вяло отозвался Грэм.
– Ясно – лошадь, раз рога, – прокомментировал Щербаков, вызвав смех у всех сидящих.
Глава 68
Не преувеличивая, можно было сказать, что всё гениальное – просто, а если это ещё и жизненно необходимо каждому, то результат превосходит все ожидания. Именно, простота изложенного и увиденного дали полную уверенность в том, что экспедиция возможна, и её исход зависит не от воли случая, а от каждого из них, от их, слаженных и безошибочных, действий.
Надежда всегда является источником сил, и это лучше всего ощутил Шон, и именно сейчас, глядя на лица своих друзей. Да, именно друзей, ибо никого ближе и родней, чем эти милые люди у него уже не было, да и, судя по срокам полёта, в ближайшее время, вряд ли появилось бы.
После девушек астронавигаторов выступление продолжил Сергей. Наконец-то, и на его улице наступил праздник. Шон был в курсе того, что в ближайшее время звездолёт должен был перейти на новый режим полёта, который непосредственно зависел от
Увлечённый своими мыслями, Шон пропустил начало выступления Щербакова, и поспешил вникнуть в суть того, что старательно пояснял инженер «Нультонов».
– Как ни странно, – продолжал Сергей. – Но за неделю до старта нашего славного космического дома, мне в голову пришла весьма занятная идея, позволившая увеличить длину нуль-тоннеля на несколько порядков, что в принципе меняет всю ранее разработанную тактику по использованию «Нультонов». Если в самом начале мы думали о коротких скачках сквозь время, то теперь, я могу говорить о проколе пространства на миллиарды километров, а время, по самым скромным подсчётам, на десятки световых лет.
Принцип прост. Вместо того чтобы удлинять каждый тоннель, мы вложим один тоннель в другой, как вкладываются трубочки спиннингового удилища. Разница во времени между началами построения каждого последующего тоннеля не превышает двух-трёх минут. Замечу, что этого времени достаточно для того, чтобы разделить начало первого и конец последнего тоннеля миллиардными расстояниями. Вкладывая, последовательно до десяти подобных тоннелей один в другой, у нас появляется возможность составить единый проход сквозь пространство-время, на несколько световых лет, учитывая тот факт, что вся конструкция мчится в пространстве с половиной скорости света.
Да, чуть не забыл. При построении каждого следующего тоннеля Макар будет бдительно следить за уменьшением диаметров звеньев, исключая их соприкосновение, которое могло бы нарушить устойчивость каждого тоннеля.
– Сергей, извини, что перебиваю. Насколько эффективно движение сквозь подобные ходы?
– Вы знаете, Беата, последние расчёты показали, что при использовании телескопических тоннелей, затраты времени на преодоление расстояния в десять-пятнадцать световых лет не превышают времени построения одного телескопического тоннеля, а это – около десяти минут, при максимальной мощности всех, имеющихся у нас, шести «Нультонов».
Замечу, что в таком, я бы сказал, предельном режиме работы всех аппаратов, мы сможем преодолевать за это время до ста пятидесяти световых лет. Думаю, что на данное время, более быстрого способа проникновения в далёкий космос мы, вряд ли, найдём.
– Знаете, Серёжа, меня такие темпы вполне устраивают, – ответ Беаты вызвал улыбки.
– Меня тоже. Ведь, тогда я успею выйти замуж, – отвесил каламбурчик Щербаков.
Часть XXXV
Глава 69
Дни пошли своим чередом. Нельзя сказать, что их перестали замечать, но монотонность времени сравнима с его остановкой. Как можно замечать то, что не изменяется? Кто, из членов экипажа, считал каждый день своего существования на далёкой Земле?
Это свойственно, только тяжело больному человеку, когда исход его болезни однозначно известен и печален. Для тех же, кто отправился в это путешествие, подобные мысли были чужды. Звездолёт заменил им целую планету, их привычный мир, запустив свои часы, отсчитывающие своё время.