Аритмия
Шрифт:
— Ухожу, — сообщает, не поднимая головы.
— Давно пора, — не могу не прокомментировать.
— Деда! — Марсель стучит по знакомой двери.
— Козел ваш деда, — в сердцах произносит Инга.
— Де-да ко-зель? — тут же на автомате повторяет Милана. Она у нас говорливая не по возрасту, все ловит на ходу.
— Я на пять минут. Меня дождись, — обращаюсь к брюнетке прежде, чем нажать на кнопку звонка.
— Да гори оно все синим пламенем! — накрывается психом. Встает, поправляет короткую кожаную юбку, вытирает зареванное лицо
Сцена та еще…
Отец открывает минуту спустя. Пока на нем виснут внуки, все же отправляюсь помочь Вершининой, ибо чемоданов у нее целый отряд. Штук шесть точно.
В два захода приходится спуститься-подняться.
— Спасибо, но я бы и сама… справилась, — шмыгает носом и напяливает солнцезащитные очки.
— Твое, что ли? — киваю в сторону приближающегося такси.
— Мое, — отвечает глухо.
— Он тебя…
— Не бил, не насиловал! — перебивает тут же. — Просто ухожу. Надоело все, Ян! Пять лет считай потеряла! Пять! — активно жестикулирует и кричит, надрывая горло.
— Знала во что ввязываешься, — замечаю сухо.
— Да ну вас, Абрамовых! — машет рукой и передает свои баулы, вышедшему из машины водителю. — Лучшие годы своей жизни на твоего отца угробила и что получила взамен? Да ничегошеньки! Даже фамилию свою не дал!
— Сочувствую, но все это было ожидаемо, согласись?
— Разумеется! — фыркает она. — Только знаешь, Кучерявый, не спеши мне сочувствовать! Ты ведь и сам в полной заднице! Хочешь новость? Дашка подала на развод.
Слышу эти слова и теряюсь на несколько секунд. Разве что сердце неистово долбится о грудину.
— Ты лжешь, — наконец выдыхаю, отказываясь верить.
— А вот и нет! Я слышала их разговор собственными ушами. Так-то!
Пока она гордо вышагивает на своих высоченных каблах до переднего пассажирского сиденья, я пытаюсь совладать с обрушившимся на меня чувством паники.
Она бы этого не сделала.
Не сделала.
Что не говори, но мы же неделимое. Существовать отдельно друг от друга… нет.
Тяжело дыша, взбегаю по ступенькам. Дергаю на себя дверь и, не разуваясь, прохожу в квартиру. В гостиной застаю такую картину: Милана и Марс, оседлав деда, громко визжат и гогочут. Только мне одному, похоже, не до всеобщего веселья…
— Когда? — задаю всего один вопрос.
— Перед отъездом, — отвечает старый, снимая очки.
— Прошла долбаная неделя! Какого ляда ты молчал?
— А тебя еще не уведомили? — выдает удивленно. — По почте или в приложении.
С-с-сука….
— Знал и не сказал мне! — сжимаю челюсти так сильно, что нижнюю аж сводит.
— Тебе хорошо известно, что я в любом случае на Ее стороне, — гундосо кряхтит он, позволяя Милане крутить ему нос. — На суде в том числе.
На суде.
Затыкаю Марселю уши и выдаю непечатный текст.
— Свою семью похерил и мою решил к чертям разрушить? — ору яростно.
— В том, что Дарина пошла на крайние меры, виноват ты и только ты, — принимая сидячее положение, сообщает ядовито.
Не знаю, чем бы закончился наш диалог, если бы не звонок Беркутова, к слову, находящегося сейчас в Китае.
— Нихао! [31] — зло гаркаю в трубку.
— ЯН! ЯН! — истошно кричит этот умалишенный.
31
Нихао — приветствие на китайском.
— Ты не в себе? — недовольно морщусь.
— ЯН, У МЕНЯ… ЛИСА… — бессвязно, но эмоционально тараторит он.
А у меня полный звездец!
— Она… Цветы… Лестница…
— Ты опять бухаешь, Беркут? — спрашиваю озадаченно.
— ПОЖАЛУЙСТА, ПОЕЗЖАЙ К АЛЁНЕ! ОНА УПАЛА, УПАЛА! Я САМ СЛЫШАЛ, МЫ С НЕЙ В ЭТОТ МОМЕНТ РАЗГОВАРИВАЛИ! — прерывается на нервной почве, а я тем временем пытаюсь сообразить, в чем дело.
— Не ори.
— Поезжай к ней, пожалуйста!
— Заеду, но моему визиту твоя Лисицына обрадуется вряд ли.
— Быстрей давай! — торопит настойчиво. — Она не отвечает на мои звонки! Еще и Ульяна, как назло, у бабушки. Пожалуйста, Ян, давай дуй к ней, скорее!
— Командир херов, — скидываю вызов.
Спешно прощаясь, целую хохочущих детей и покидаю квартиру предателя. По нужному адресу добираюсь полчаса спустя, и это еще притом, что дороги относительно не загружены.
Стою на лестничной площадке. На звонок никто не реагирует. Приходится открывать дверь запасным ключом, оставленным моим истеричным другом на всякий пожарный…
— Уль, — доносится приглушенное из кухни.
— Лисицына, у тебя все в порядке? — уточняю с порога.
Она не дает положительного ответа, поэтому я, наплевав на приличия, все-таки прохожу дальше.
— Нормально все? — замираю под аркой.
Ни хрена здесь не нормально. Девчонка Беркута лежит на полу посреди осколков от горшка, земли и ярких цветов. Вроде раньше они висели наверху…
— Какого… ты полезла на нее? — замечаю не вызывающую доверия хлипкую раскладную лестницу.
— Ты… — затравленно на меня таращится.
— Беркут не может до тебя дозвониться, — объясняю причину своего появления в их доме. И словно в подтверждение моих слов мы слышим рингтон ее телефона.
— Уронила. Он где-то под столом. Ааай. Что с ним? Что? — плачет, хватаясь за живот.
— Болит? — хмуро наблюдаю за тем, как она содрогается всем телом.
— Да.
— Надо встать.
— Нееет…
— Надо! — поднимаю ее, стараясь не обращать внимания на то, что вижу.
— Я сама. Отпусти. Не трогай… — противится. Возмущается.