Ария Маргариты
Шрифт:
Выстрел в темноте, Белый взрыв в глазах, Я ослеп на миг, Кто-то захотел Разбудить мой страх. Разбудить мой крик, Но я сам услышал голос, Он звучал внутри, Голос растревоженной души, Верил в миражи, Слушал дураков, Ожидал чудес, И мираж ожил – Ты легко, без слов Появилась здесь.
(вариант:
Прошлое мое Обретает плоть, Смотрит свысока. Белое плечо Раскаляет ночь И скользит рука…)
Все мои желанья снова, Те, что сжег дотла, Оживают и зовут меня…
У меня свой мир, И его менять Я бы не хотел — Хоть и метким был, Честно говоря, Выстрел в темноте!
– Чересчур
– Но ведь так оно и есть!
Всегда около музыкантов вьется искусительница. Не обязательно модель, а, например, какой-нибудь квадратик на толстеньких ножках, с увесистой попкой, еле умещающейся в бархатном носовом платке под названием «юбка», Память услужливо предоставляет мне видение трех околомузыкальных дев, с визгом прорвавшихся в гримерку. Ни охрана, ни бдительные старушки удержать их не могли. Одна из такой породы тусовщиц, помню, говорила мне возмущенно: «И почему они смотрят на нас как на блядей? Я охраннику ору: «Пусти, идиот, мне только попИсать!». а сама – шмыг! – и к мужикам в комнату». С точки зрения ортодоксальных бабулек, они и впрямь на букву «б».. – в боевой раскраске, несет от нее пивом вперемешку с духами, грудь –колесом и ходуном. Готовность номер 1. «У-у, рожа бесстыжая!» произносит в сердцах бабулька и смачно сплевывает на пол.
Такие девчонки — словно переходящие знамена: их обычно передают из рук в руки, с рук на руки, и о том, если известный музыкант по пьяни или по трезвому умыслу переспал с одной из «знамен», моментально узнает широкая тусовочная общественность. И даже если музыкант не переспал, а, скажем, в процессе душеспасительной беседы руку на плечо положил, обнял — «знамена» придумают и распишут все громким голосом в таких красках, от сочетания которых волосы папуасов моментально выпрямятся и превратятся в славянскую солому. О подобных отчаянных «музах» социологи пишут, что рок их интересует до той поры, пока они не подцепят на концерте или на входе-выходе из зала какого-нибудь мужичка или парнишку и не женят его на себе.
Но не будем дальше развивать столь болезненную для обеих сторон «женскую» тему: ненароком можно обидеть сотни и сотни вполне вменяемых поклонниц группы, не страдающих отклонениями на сексуальной почве и бешенством органов, расположенных в нижней чакре.
– В припеве лучше поставить «Путь в никуда»… — начал в субботу Кипелов. — Ты не против?
– Конечно, нет, — я действительно была не против, но сразу поняла, что весь перец выветривается. И тот, который горошком, и тот, который молотый. Валерка смикширует тему, и от предполагаемой вначале исповеди лирического героя останутся рожки да заплесневелые ножки, т.е. копытца.
Что получилось в результате, каждый может услышать на альбоме. В кипеловский процесс стихосложения я не вмешивалась.
***
В исламе ад представляется огнедышащим кратером, через который перекинут узкий мост. Чтобы попасть в рай, души умерших людей должны пройти по этому шаткому сооружению. Если ты грешник, то точно упадешь с моста и угодишь в пылающее варево. Интересно, перешли бы «арийцы» по этой досочке в своем пусть экспериментальном, но
Окончательный вариант
ПУТЬ В НИКУДА
(Кипелов/Кипелов, Пушкина)
Вспышка в темноте, яркий свет в глазах, Я ослеп на миг, Кто-то так хотел разбудить мой страх,
Разбудить мой крик.
Снова все мои желанья, что я сжег дотла,
Оживают и зовут меня.
Я все время плыл по теченью дней, Были сном мечты, Но мираж ожил: словно жадный зверь,
Появилась ты,
Я твое дыханье слышу за своей спиной,
Только ветер глушит голос мой.
Путь в никуда… Я крину, но мне в ответ ни слова. Путь в никуда… Из-под ног моих уходит земля, Путь в никуда… Я искал к тебе пути иного, Путь в никуда…
Ничего уже исправить нельзя.
«Для героев — рай, ад – для дураков», Я такой как есть, Осветил мне грань, где легко пропасть,
Выстрел в темноте.
Голоса грозы все громче, все трудней дышать.
На свободу просится душа.
Пусть душа моя кричит от боли, Пусть в глазах стоит густой туман, Лучше камнем вниз, чем жить по чьей-то воле,
Этот путь я выбрал сам.
Снова все мои желанья, что я сжег дотла, Оживают и ведут меня…
ПАУЗА
Работа закончена, тексты отпечатаны и сданы. Больше от меня ничего не зависит, Теперь можно придумать что-нибудь для души, без последующих подгонок под придуманные не тобой стандарты. Можно поупражняться в словоблудии.
Ты бросил школу, Стал модным ди-джеем, Мамаша лезет на стену, Мамка просто звереет, У нее новый муж, По счету сто первый, Ей надо выглядеть Розовым пупсом, Ты портишь ей нервы…
Твой папаша — любитель жизни, как ты, Весь в ярких тату:
Рожки, сиськи, хвосты, Он играет в рок-группе, Матерится по ходу, Дед пел в хоре церковном, Знай нашу породу!
Твои поганки-подружки На тоненьких ножках, Дуют пиво в подъездах, Вопят, как сексуальные кошки. Твои приятель Димон Вышел вон из окна, Но орел из него получился – Беда…
Кто-то в танке сгорел, Кто-то сгинул в подвале, Кто-то налысо бреется — Его в нацисты позвали, А у тебя дядьки в черном Выдувают мозги, Мозги местным жителям не нужны, Дядьки в черных плащах, В плотных черных перчатках Режут скальпелем Тонкие нити украдкой. Это нити-антенны, Это связь с космодромом, Который Пока Ты зовешь «космодремом» — Оттуда идеи летят звездным комом.