Ария Маргариты
Шрифт:
Неизвестно, Неизвестно, Неизвестно…
Камень за камнем – Строятся стены И храма, и тюрьмы. Кто самый главный Мастер Вселенной – Вряд ли знаем мы…
Что будет с нами потом, Если мы дальше шагнем? Дальше тех, кто был здесь, Дальше тех, кто исчез?
Неизвестно… Неизвестно… Неизвестно…
После некоторых весьма сложных операций, проведенных Мавриком в ночной тиши с музыкой, получилось нечто другое, и потребовало зычным голосом внести в текст кое-какие изменения…
Эй, Хранитель людей, Гениальных идей И подержаных судеб!
Эй, небесный кузнец, Молот бьет лишь во
Нет и следа прежней силы, Давит на плечи груз мира!
Эй, хранитель огня, Ты поджег сам себя, Но гасить пламя нечем.
Эй!.. Кричу в пустоту…
Ни души за версту…
Это смерть или вечность?
Кто мне подскажет ответ? Молись, чтоб проснулся рассвет.
Грянул гром При свете лунном… Грянул гром Колес фортуны.
Нашлись чудаки, которые никак не могли представить себе колеса фортуны. Видимо, их познания в тележном деле заканчивались на игре «Колесо фортуны», которая у нас в мерзко и глупо американизированной России называется «Поле чудес». Тем, кто никогда не слышал, как могут грохотать настоящие колеса, могу порекомендовать засесть лунной ночью где-нибудь под деревенским деревянным мостом, а приятелей своих попросить прогнать по этому мосту повозку, запряженную четверкой огнедышащих коней. Да чтоб на всем скаку. Глухоту и затяжной приступ головной боли гарантирую. И еще (на всякий случай); «фортуна» в этом контексте – «судьба», а не богатство или крупный денежный выигрыш.
МИРАЖ (музыка Ю.Алексеев, С.Маврин)
Всякая ли дорога ведет к храму? И что такое Храм? Человеку кажется, что он построил – пусть мысленно — сооружение, повторяющее строение Вселенной, вместилище своей веры. Он пытается поведать об этом всему миру, но видит вокруг себя слепых и глухих убогих людей, облаченных в сероватые саваны при жизни. Разговаривать с ними – все равно что пытаться найти отзывчивых собеседников в пустыне… Они бродят, бродят, бродят, описывая немыслимые по своему количеству круги на песке, на пыли, на камнях, на земле… И тоже, наверное, думают, что у них есть Храм. Но в результате все оказывается лишь игрой изощренного ума. Ни Храма, ни Веры. А всего лишь Мираж.
Мой храм — там, где я, Он невидим, но прочен. Вся жизнь — путь к нему, Ступени — день за днем. Мой храм — радость сна И раскаяние ночью
За то, что любил бездушие свое.
Это мираж, Игры ума, Жарче огня Зной — вечный страж.
Глас в пустыне…
Мой храм — там, где я Стану небом бескрайним, В нем свет всех сердец, Разбитых вечной тьмой, Мой храм — там, где звон Неразгаданной тайны:
Кто мы на земле? Зачем мы здесь живем?
ЗАКЛИНАНИЕ
(музыка С.Маврин)
Пожалуй, здесь я грешу против истины, переношу свои собственные привязанности на общее настроение. Россия — Земля Созвездия Водолея и значит ее стихия – воздух… Но эмоционально, как мне кажется. — все-таки огонь. И пламя Великих пожаров татаро-монгольского нашествия похороненное в обычных закатах, окрашивающих наше небо, и гуляющий по крышам имений «красный петух», и блики от факелов в руках опричников в покоях царя Ивана Грозного, и дым и гарь от рухнувших скитов староверов… Один Тунгусский метеорит чего стоит! И, наконец, мое воображаемое умение сжигать взглядом или воспламенять прикосновением горящих изнутри рук то, что противно моей душе и разуму.
Думаю, что Маврик сочинял музыку под впечатлением от монументального произведения Карла Орфа «Carmina Burana», написанного в 1937 году на стихи монаха-бенедиктинца (кажется, 16-й век). Некоторые рокеры уже замахивались и на самое «Кармину» — например, Рэй Манзарек из DOORS и любимый мною THERION.
То, что получилось у меня, было сразу же пущено Мавриком в дело:
Море — пламя, Воздух — камень, Свою стихию Ищи в России! Люди — звери, Вера — ересь, Острог и остров, Спине — нож острый.
Ведьма-совесть Ветер ловит, Люби, да помни — Есть звон церковный.
Сердце – сердцу, Пепел — пеплу, Чужой не станет Себя так ранить.
Научи себя быть светом Там, где тьма, И научись в песках рекою быть.
Но заклинаю я Самым чистым и святым:
Ни денег, ни любви Усильных не проси!
Память – выстрел, Время — мысли, Душа – на Север Не под прицелом. Холод — это Неба эхо, Горят ладони Во сне бездонном…
Умер, выжил, Имя выжег Лучом от солнца На дне колодца. Бросил камень, Выбрал пламя, Огонь — стихия Твоя-в-России!
А теперь забудь все то, что ты узнал, Представь себе Великий Океан, Там – твоя волна, Вихри света и тепла… Но разрушает сон Заклятие мое!
НА ОСКОЛКАХ ВЕРЫ (музыка и слова С.Маврин)
Для полноты картины работы над альбомом «Химический сон» должна признаться, что на музыку, ставшую впоследствии песней «На осколках веры» на стихи самого Маврина, я тоже пыталась написать текст. И выглядел он следующим образом:
Камнем лег на сердце В небо долгий путь, Небом не согреться, Небо не вдохнуть.
Я еще бессмертен, Если я живой, Лишь устал безмерно Слышать чью-то боль…
Я устал от мыслей, Не своих — чужих.
Всем хотел помочь я, Всеми проклят был, Боль рвет душу в клочья, Меняя ход судьбы…
Я устал от злобы, Ею полон мир, Я устал от крови, Пролитой людьми…
Но никто не хочет Слышать боль мою.
Кто решил за меня То, каким путем идти мне? Я смотрю сквозь жизнь — Не вижу ни души.
Кто решил За меня, В чем быть слабым, в чем быть сильным?
Но над головой – Молчанье и покой…
Так зачем все это? Стены — вместо стен, Голос мои, как эхо, Вновь звучит во мне. Красоте в итоге Мир наш не спасти, Красоты так много, Только нет любви,
Но никто не хочет Слышать боль мою!
Состояние текста – состояние души уставшего экстрасенса, который никак не может отключиться от внешнего мира и постоянно живет как бы не своей жизнью, Для того чтобы лучше понять настроение этой песни, надо, наверное, прочитать пару книг Стивена Кинга: «Свечение» (или «Сияние») и «Зеленая миля».