Аркадий и Борис Стругацкие - Двойная звезда
Шрифт:
– А на Западе появляется что-нибудь интересное?
– Вот здесь я мало что знаю, поскольку сейчас западной фантастикой почти не интересуюсь. В свое время я ее "переел". В том, что я читаю, - в журнале "Если", например, где много западной фантастики, - ничего сколько-нибудь заметного не встречается. Даже если пишут те из великих, кто остались, - я читал новые вещи Шекли, и они не произвели на меня особого впечатления.
– Алексей Герман на вручении АБС-премии говорил, что идут съемки фильма по "Трудно быть богом". Вам известно, как там дела и в какой стадии процесс? Вас держат в курсе дела?
– Я знаю лишь то, что рассказывает Герман в своих интервью. Знаю, что примерно треть
– Планировалось, что Румату должен был играть Леонид Ярмольник. Это осуществилось?
– Да, конечно, он и снимается. Я к нему очень хорошо отношусь, хотя Румата в его исполнении совсем не такой, как мы все себе его всегда представляли. Мы ведь представляли его в виде статного красавца двухметрового роста - эдакую "белокурую бестию"...
– А с экранизацией "Обитаемого острова" к Вам никто не обращался? Вот уже какая вещь просто создана для экрана...
– Господи, двадцать раз обращались! Даже заключали договора и платили хорошие авансы. Что-то начинали снимать, какие-то сцены в Крыму... А потом все это исчезало бесследно.
– Почему?
– Не знаю. Я имею дело с киношниками тридцать лет и должен признаться, что ничего не понимаю в этих людях...
НАСТУПИЛО РАЗОЧАРОВАНИЕ В БУДУЩЕМ
На вопросы Бориса Вишневского отвечает писатель Борис Стругацкий
Записано: 2 февраля 2002 года
Опубликовано: частично - "Новая газета", 14 февраля 2002, частично "Санкт-Петербургский курьер", 28 февраля 2002
В конце прошлой недели были присуждены государственные (нынче они, что характерно, называются президентскими) премии в области литературы и искусства за 2001 год. Среди лауреатов -Михаил Жванецкий и Валерий Гергиев, Глеб Панфилов и Нонна Мордюкова, Галина Волчек и Виктор Розов. И знаменитый петербургский писатель-фантаст Борис Стругацкий.
– Прежде Вы не получали никаких государственных наград?
– Это не совсем так. Если вы помните, в 1986 году вышел фильм "Письма мертвого человека", за который дали Государственную премию. Поскольку я был участником написания сценария, мне премию тоже вручили. Я ужасно отбивался, поскольку считал свою роль очень маленькой, даже пытался отказываться, но мне объяснили, что ежели я откажусь, то будет грандиозный скандал и премии за фильм не получит вообще никто. "Дают - бери, бьют - беги". Так что эту премию я никогда не считал своей, поэтому будем считать, что президентская премия - первая, которая отмечает творчество Стругацких. Всякий знающий положение дел человек понимает, что это премия не Б. Стругацкому, а писателю по имени "Аркадий и Борис Стругацкие", которого давно уже принято сокращенно называть АБС. Этого писателя государство наконец отметило - чего раньше никогда не было. Если не считать третьей премии за "Страну багровых туч", которую вручило нам Министерство просвещения РСФСР в 1960, кажется, году.
– Как Вы думаете, президент читал Ваши книги?
– У меня есть подозрение - лестное для меня, - что читал. Потому что вряд ли президент уж так "вслепую" подмахивает указы о награждениях. Наверное, все-таки смотрит список, задает какие-то вопросы. Так что я вполне допускаю, что он наши книги читал, и, видимо, даже благосклонно.
– Как всякий ленинградский мальчишка 60-х годов?
– Если он вообще в те годы читал - то читал фантастику. А если читал фантастику - то уж наверняка читал Стругацких. Это мне приятно - не каждый писатель может похвастаться таким читателем, как президент. Премии вообще приятно получать - а президентские приятно вдвойне. Сейчас я очень интересуюсь, каково же денежное содержание этой премии. И не потому, что нужда заела. Просто я хочу всю соответствующую
– Вы не ощущаете себя классиком жанра, сокращающегося, как шагреневая кожа? Чем дальше - тем больше и "чистая" научная фантастика в стиле Жюля Верна и Герберта уэллса, Артура Кларка и Айзека Азимова, предсказывавшая технический прогресс человечества, и, если так можно выразиться, "научно-социальная", рисующая человека нашей эпохи в фантастических обстоятельствах будущего (многие произведения АБС - тому пример, как и произведения, скажем, Рэя Бредбери или Клиффорда Саймака), вытесняются либо "фэнтези" с магами, эльфами, троллями и гоблинами, либо мистической фантастикой в стиле Стивена Кинга, либо "космической оперой", причем в далеко не лучшем исполнении... Почему так происходит? Дело в массовом желании убежать от реальности в иллюзорный мир? Может быть, на фоне "героев нашего времени" гоблины кажутся симпатичными?
– Все это происходит именно потому, что у читателя наших дней особенно сильна тяга уйти от реального мира. Такая тяга вообще характерна для молодого поколения - недаром именно молодежь всегда любила романтику. В мое время "убегали" в Александра Грина, Густава Эмара, Кэрвуда, Жаколио, Буссенара... Все это был уход от реальности, которая была скучна, однообразна, уныла. Телевизора не было, кино - почти не было, компьютерных игр не было совсем, а так хотелось яркого, красивого, сказочного, необычайного. Вот это стремление к необычному и необычайному и является "локомотивом", благодаря которому "фэнтези" так популярна. Та фантастика, о которой вы начали говорить, - научная, социальная, философская, и та, которую я называю "реалистической", - отражение реального мира, искаженного фантастическим допущением, - все это предназначено читателю более серьезному и зрелому. Это не 12 - 15-летние подростки, а 20 - 25-летние студенты. Пресловутые "младшие научные сотрудники", которым уже под тридцать...
– Но ведь эти категории читателей и сейчас существуют - и не в меньшем количестве, чем раньше. В чем же дело?
– Да, существуют. Но народ сейчас вообще читает гораздо меньше. Прежде всего потому, что появилась масса новых развлечений. Телевизор в первую очередь. Компьютерные игры. Интернет. Зарубежное кино. Огромное количество разнообразной, яркой, развлекающей информации.
– Нет ли противоречия? Все отмечают происшедший в последние годы "книжный бум". Книгами торгуют на каждом углу, соответствующий бизнес, видимо, достаточно выгоден - выходит, читать стали не меньше, а больше?
– Читают, как мне кажется, все-таки меньше. Выпускается ведь не больше книг, а больше названий. Это - разные вещи. Тиражи-то снизились в десятки раз по сравнению с советскими! Сейчас пять тысяч - это вполне добротный тираж, а десять тысяч считается большим. Но зато названий ежегодно появляется сотни и тысячи - ситуация совершенно невозможная в советские времена, В результате создается впечатление, что книг очень много, что их больше, чем было, но это - иллюзия. Как и то, что аудитория читателей стала огромной. Количество раскупаемых (и читаемых) томиков стало, на мой взгляд, меньше. Хотя точных подсчетов, насколько я знаю, нет - во всяком случае, мне они неизвестны.