Аркадия
Шрифт:
Так что сейчас я старалась думать о чем угодно, только не о движениях моих рук. А Неблагой Король, казалось, расслаблялся, движения его были легкие, он о них не задумывался вообще, так люди подкуривают сигарету, будучи не вполне трезвы - по-пижонски изящно и совершенно бессмысленно.
Я подумала, надо же, умру в одиночестве. А ведь я всегда думала, что рядом будет Адриан. Впрочем, ему нужно было оставаться в безопасности. Он знал, что так будет лучше, и я это знала. Хотела бы я, чтобы он увидел, как я умираю? Нет! Но я бы хотела, чтобы он увидел, как я убиваю.
Я совершила выпад, впервые за некоторое время опьяненная счастьем успешной атаки. Меч пронзил Неблагому Королю бок. Рана была как голодная пасть, в которую уже ничего не лезло, но которая
Я не почувствовала никакой боли, но и Неблагой Король не скривился. Что касается моего состояния, магия работала, но на него, наверное, повлиять не могла. Я даже не испугалась, просто очень удивилась. Тени проникли под рану, и я увидела, как они охватывают мою руку, сжимавшую клинок.
Неблагой Король пинком повалил меня на землю, и я, последним движением умирающей, по крайней мере мне так казалось, руки, отшвырнула меч, который был так ему нужен, назад, туда где раздавался шум воды. Я запрокинула голову и увидела исток Великой Реки. Два водопада стремились вниз с горы, будто в бездну срывались два потока, золотой был такой яркий на фоне белого снега, такой теплый. Чистая магия била в нем, и я чувствовал звон и жар, доходившие от этой магии и сюда. То, что извергал второй водопад сложно было назвать жидкостью. Скорее это были клубы дыма, принимавшие то и дело отчетливые, человеческие очертания. Дым заволакивал многое, если не все, поэтому никого было не различить в полной мере. Похоже на эксперименты с жидким азотом, которые химики-любители обожали снимать на видео и выставлять в интернете - выглядит интересно, дыма много, но за из-за него ничего, собственно, не понять. Оба потока сливались в единый шквал, рушившийся вниз.
Это и есть жизнь, подумала я. И смерть тоже. Еще я подумала, что скоро там окажусь, а потом двинусь вниз. Мой меч, а вернее меч моего деда, мне доставшийся по случайности, пролетел над землей и готов был рухнуть в пропасть и раствориться в Великой Реке, как все так растворяется, но ровно перед тем, как инерция его полета закончилась, и он устремился бы вниз, меч замер, впитывая в себя свет красной звезды. И я подумала, что этот меч вот еще что умеет. А потом увидела, как капли крови Неблагого Короля, которые должны были стремиться вниз, тоже замерли, похожие на разрозненные ягодки, отъединенные от грозди. И тогда я поняла, что в одиночестве не умру. А еще через секунду я увидела Адриана. Он перехватил меч, он был готов продолжать. Но я не обрадовалась, я испугалась. И еще я понял, что не мертва. Герхард оттолкнул от меня Неблагого Короля, и я попыталась встать, но не смогла. У меня были лишь секунды, но я не могла воспользоваться ими. Я скосила взгляд на свою руку, тени распространялись все дальше, и я не могла ей пошевелить, словно ее удерживали уродливые пальцы теней, внутри все было мертвым, рука не двигалась, и я ничего в ней не ощущала. Но тени не только проникли в руку, они пустили корни в снег и в землю, и как я ни пыталась встать, видимо это было возможно только если бы я оставила здесь руку. Рывки не отзывались болью, и я продолжала пытаться, даже раздался ощутимый хруст, может что-то себе и потянула, но тени только сильнее тянули меня к земле, связывали. Они добрались до моей кисти, укутав ее, как бархат перчатки, вырвавшись из-под ногтей, тени устремились в снег. Я чувствовала себя куклой, неумело пришитой к ткани какой-то злой девочкой.
Адриан бросился к Неблагому Королю, Герхард, безоружный, наоборот отскочил. Я увидела Констанцию и Делию. Они пришли спасать меня, хотя это было и глупо. Констанция Неблагого Короля даже увидеть не могла. Но и я бы тоже пришла их спасать.
Я улыбнулась, сквозь слезы, навернувшиеся от усталости и страха. Меч Неблагого Короля и меч Благого
– Дети, совершенно ни к чему эти грубости, - сказал Неблагой Король. Его голос все еще оставался насмешливым, хотя рана, оставленная мной, не переставала кровоточить.
А в следующую секунду не было уже никакого Неблагого Короля, по крайней мере такого, каким мы привыкли его видеть. Он не изменялся как оборотень, он просто стал другим, будто на щелчок пальцев, как сменившаяся в воображении картинка, совершенно не завися от реальности. Делия и Герхард отлетели в сторону от одного движения существа, которое стояло теперь перед Адрианом.
И тогда-то я поняла, что именно Неблагой Король делал все эти годы, зачем ему все эти камушки, кормившие его магией и слуги, и изуродованные игрушки. Он сам себя кроил. Существо было огромным, похожим на кусок вязкой, черной, текучей, блестящей смолы из которой торчали подобные лапкам насекомых конечности. Некоторые из них были тонкие, острые, приспособленные быть оружием, другие - носили это необъятное тело. Я видела и многочисленные, посеянные всюду фасетчатые глаза. Казалось, будто какой-то мальчишка соединил сотню насекомых в липкой, отвратительной смоле или гудроне. Одуряюще пахло медом, и я подумала - вовсе никакая это не смола, это мед, магия, он просто стал черным от злобы и безумия Неблагого Короля. Иногда из смолы выглядывали, высовывались на длинных, костяных шеях пасти с острыми зубами и несоразмерно большими, слюнявыми языками. У существа не было никакой определенной формы, нельзя было сказать, где его голова, где спина, всюду было нагромождение частей тела, в которых я узнавала бесчисленных монстров, населявших Аркадию.
И именно с этим существом предстояло сражаться Адриану.
Я почувствовала, что становится еще темнее, и даже краснота на небе блекла, угасала. Слабость одолевала меня, накрывала, почти приятная, как теплое одеяло, под которым душно и в то же время очень уютно. Сердце мое билось тем не менее упрямо и болезненно. Я не могла повернуть голову, рука намертво прилипла к снегу. Теперь, я была уверена, тени забираются мне в горло.
Никакого меча у Неблагого Короля больше не было, однако острые лапки, на концах у которых были лезвия, выдвигались вперед, будто приобретая дополнительные суставы, или что там у насекомых.
Мы с Констанцией лежали друг напротив друга. Минус два, подумала я. Кинжалы Герхарда и Делии не причиняли существу никакого вреда, разве что отбивали атаки его быстрых ножек. Адриан воткнул меч, вытащил его, он был испачкан в черной, липкой слизи. Но рана тут же затянулась. Это и не рана была, так, брешь в меде, в магии, из которой сделан был Неблагой Король.
Он почти не сопротивлялся, Адриан снова и снова полосовал мечом это липкое тело, но не мог причинить Неблагому Королю никакого вреда.
Но у меня же получалось, думала я, и слезы наворачивались на глаза. В какой-то момент существо выбило из руки Герхарда кинжал, легко, будто все предыдущее было только игрой. Из черноты, окружавшей его, вырвался острый, хитиновый крюк, он вошел под ребра Герхарда с хрустом, который услышала даже я.
– Герхард!
– крикнула Делия. И тогда остались только она и Адриана. Неблагой Король отбросил Герхарда, и он ударился о снег, и я подумала, сколько из него сейчас вытечет крови. А из меня - ни капельки, но мы оба умрем. Герхард крикнул, и я увидела брызги крови, срывающиеся с его губ. Зрение вообще стало ярче, острее, я так и поняла, что все заканчивается.