Арктические плавания Виллема Баренца 1594-1597 гг.
Шрифт:
16 сентября светило яркое солнце, но под вечер стало туманно; ветер O. В этот день мы в первый раз поехали за лесом и перевезли четыре бревна на санях по льду, а дальше по снегу на расстояние около одной мили [282] . В ту ночь вода [283] снова замерзла на два пальца толщиной.
17 сентября мы в количестве тринадцати [284] человек отправились возить лес на двух санях; десятеро, по пять человек, тянули сани, а трое оставались у деревьев, чтобы обрубить все лишнее со стволов, потому что тогда будет легче везти. Обычно мы за день делали две поездки и сваливали лес в кучу в том месте,
282
Видимо, речь идет о плавнике у речки. См. Прим. 273. (Прим. П. Б.).
283
Ю. Визе считает, что речь здесь идет о «воде в море». Скорее всего — это так. Но может быть, что замерзла питьевая вода в бочке на судне или в другой посуле. (Прим. П. Б.).
284
Остались на судне еще четверо участников голландской экспедиции. (Прим. П. Б.).
18 сентября дул западный истер, но шел густой снег, и мы опять отправились на обычную работу по перевозке леса к дому. После полудня светило солнце и было тихо.
19 сентября было снова тихо и ярко светило солнце; мы возили на двух санях лес на расстояние в шесть тысяч шагов, по две возки в день.
20 сентября мы также сделали две поездки на санях; было туманно и тихо.
21 сентября было туманно, но после полудня прояснилось; лед по морю все еще несло, хотя уже не так сильно, как раньше. Стало страшно холодно, так что мы перенести наш камбуз в нижнюю часть корабля, в трюм, так как наверху все замерзало.
12 сентября стояла солнечная погода и было тихо, но очень холодно, ветер W.
23 сентября мы возили лес для постройки дома, за день сделали две ездки. Было туманно и тихо, ветер O и ONO. В этот день, когда мы после работы вернулись на борт корабля, скончался наш плотник; он был родом из Пурмеренда [285] .
24 сентября мы похоронили его под камнями в расщелине горы около реки, так как не могли раскопать землю из-за сильного мороза и холода [286] . В этот день мы сделали на наших санях две ездки за лесом.
285
Город на севере Голландии, в 17 км от Амстердама. (Прим. В. В.).
286
В русском переводе 1936 года с латинского издания говорится, что «его похоронили в песке под морским тростником (т. е. — водорослями. — П. Б.), в расщелине горы около водопада». А, оказывается, плотник был похоронен под камнями (и пег упоминания о водопаде), что во многом меняет наши представления о возможном месте захоронения. (Прим. П. Б.).
25 сентября погода была темная, ветер дул с W, WSW и SW; море стало немного открываться, и лед начало относить, но это продолжалось недолго: продвинувшись на расстояние артиллерийского выстрела, лед остановился и сел на грунт на глубине трех саженей; там, где стоял наш корабль, лед не двигался [287] , и корабль оставался окружен льдом. Если бы мы стояли в открытом море, то могли бы поднять паруса и уплыть, хотя время года было очень позднее.
В этот день мы сколотили остов нашего дома, и работали изо всех сил. Если бы наш корабль освободился изо льдов, мы оставили бы постройку и починили бы ахтерштевень, чтобы быть готовыми к отплытию при первой же возможности. Уж очень нас тяготила та мысль, что здесь придется провести зиму, которая, как мы хорошо знали, будет очень тяжелой, но поскольку никакой надежды не оставалось, надо было, как говорится, не падать духом в беде, и покорно ожидать, какой выход нам пошлет Бог.
287
Все это свидетельствует, что не только окружающий судно лед, но и оно само прочно «село на грунт» в районе обнаруженной нами в 1992 году отмели вблизи берега в северной части мыса Спорый Наволок. В этом районе и надо тщательно искать возможно сохранившиеся останки голландского судна. (Прим. П. Б.).
26 сентября ветер дул W, море было чисто, но наш корабль тем не менее оставался скованным льдом. Это доставляло нам больше горя, чем радости, но такова было Божья поля, с которой надо было смириться, и мы начали обшивать дом. Часть наших люден подвозила дрова, другая часть была занята постройкой. Нас оставалось еще 16 человек, так как наш плотник умер, но и из этих шестнадцати один все время болел.
27 сентября подул резкий ветер с NO и был такой мороз, что когда мы держали во рту гвоздь (как это принято у плотников), он примерзал к губам, и когда вынимали его изо рта, то шла кровь. В этот же день к нам приблизилась старая медведица с детенышем, и когда мы все вместе направлялись к нашей стройке (ходить в одиночку мы боялись), то пошли было на нее, чтобы выстрелить, но она убежала. Лед опять начал наступать, день был ясный и солнечный, но такой холодный, так что мы с большим трудом могли заниматься нашей работой, и только крайняя необходимость заставляла нас продолжать.
28 сентября день был ясный и солнечный, ветер дул западный и несильный, в море видно было открытую воду, но наш корабль прочно сидел во льду. В этот день к кораблю подошел медведь, но, увидев нас, убежал, а мы продолжали строить дом.
29 сентября утром был западный ветер, а после полудня восточный. Между кораблем и домом появились три медведя: старый и два молодых [288] . Мы тащили вещи от корабля к стройке и собирались пройти мимо медведей, но они все шли на нас, а мы не хотели из-за них сворачивать с дороги и принялись громко кричать, чтобы их напугать, но они не отступили и шли все так же прямо на нас. Тогда мы и те, кто был занят постройкой лома, подняли сильный шум, и медведи, услышав его, пустились наутек, о чем мы нисколько не жалели.
288
Вполне возможно, что это была самка с двумя взрослыми медвежатами. (Прим. П. Б.).
30 сентября ветер был с OSO, всю ночь и весь день шел густой снег, так что наши люди не могли возить лес — так густо он валил с неба и таким толстым слоем лежал на земле. Мы разложили около дома большой костер, чтобы земля под ним растаяла, потому что хотели обложить ею низ дома, чтобы не было щелей. Но наш труд оказался напрасен; земля оказалась такой твердой и так глубоко промерзла, что никак не оттаивала, либо надо было бы потратить слишком много дров. Поэтому мы отказались от нашей затеи.
ОКТЯБРЬ 1596 г.
1 октября дул очень сильный ветер с NO, а после полудня с N, потом поднялся шторм и началась метель, так что идти против ветра было очень трудно, трудно было даже дышать; снег так сыпал в лицо, что ничего не было видно на расстоянии, равном длине двух или трех кораблей.
2 октября до полудня светило солнце, а после полудня небо стало опять пасмурным и пошел снег, но погода была тихая; сперва дул ветер N, потом S. Мы закончили постройку каркаса для дома и поставили на нем майское дерево [289] , сделанное из заледеневшего снега.
289
В голландском оригинале: «een Meyboom». Было в обычае украшать дома зелеными ветвями, дли чего особенно часто употреблялась береза. (Прим. В. В.).
3 октября до полудня было тихо и ясно, но нестерпимо холодно. С полудня подул сильный ветер W, принесший такую стужу, что, если бы она продолжалась, пришлось бы прекратить работу.
4 октября дул ветер W, а с полудня сильный N, принесший густой снег, что опять помешало нам работать. В это время мы зацепили еще один якорь о лед, чтобы лучше закрепить корабль, так как он находился уже всего на расстоянии выстрела излука от открытой воды, так сильно отступил лед.
5 октября дул сильный ветер NW, и море было все свободно от льда, насколько хватало глаз, но наш корабль оставался все так же намертво вмерзшим, как и раньше. Он сидел во льду, возвышавшимся на 2 или 3 фута, и единственное, что мы могли предположить, — это то, что под нами все промерзло до самого дна, а глубина здесь была 4 1/2 фута [290] .
290
См. Прим. 265. (Прим. П. Б.).
В тог же день мы разобрали нижний настил в передней части корабля, и этими досками обшили дом; крышу сделали в середине повыше для стока воды, и в этот же день почти закончили работу. Холод был все такой же лютый.
6 октября все еще дул сильный ветер W и SW, но к вечеру он сменился на WNW с сильной метелью, так что никто не решался высунуть голову за дверь из-за страшного холода.
7 октября погода была довольно хорошая, но очень холодная, и мы конопатили и заделывали стены, и разобрали настил в задней части корабля, чтобы полностью обшить дом. Ветер в этот день все время менял направление.