Арктические плавания Виллема Баренца 1594-1597 гг.
Шрифт:
8 октября. В предшествующую ночь и весь этот день был такой сильный ветер и шел такой снег, что казалось, будто задохнешься, если выйдешь наружу; никто не смог бы лаже пройти расстояние, равное длине корабля, даже если бы от этого зависела его жизнь; находиться вне корабля или вне дома было невыносимо.
9 октября дул сильнейший ветер N с таким же густым снегом, как и накануне; дул он с суши, и мы из-за такой резкой погоды весь день оставались в корабле.
10 октября утром погода стала мягче, к ветер, дувший с SW и WSW, начал успокаиваться. Вода поднялась почти на два фута выше обычного, что, по нашему мнению, было вызвано сильным северным ветром, который недавно здесь дул.
В этот же день погода стала еще лучше, так что мы рискнули сойти с корабля. И случилось так, что когда один из наших
В тот же день под вечер погода стала хорошая; мы вышли с корабля и отправились к дому, и отнесли туда уже большую часть нашего хлеба.
11 октября был штиль, ветер дул с S, стало довольно тепло. Мы снесли на берег вино и прочие запасы. Но пока мы были заняты выгрузкой вина, медведь, который лежал за льдиной (может быть, его разбудили наши крики), подошел к кораблю. Мы, правда, видели, как он лежал, но приняли его за льдину. Когда он стал приближаться к нам, мы выстрелили в него, но он ушел, и мы продолжали свою работу.
12 октября ветер был N и временами W. Половина наших отправилась в дом и там впервые провели ночь, но они страдали при этом от сильного холода, так как еще не были сделаны койки и не хватало одеял. Кроме того, невозможно было долго топить, потому что еще не оборудовали дымоход, из-за чего дым страшно ел глаза.
13 октября опять поднялся сильнейший ветер с N и NW. Мы втроем отправились на корабль и погрузили на сани пиво. Однако, когда мы его уже погрузили и хотели везти к дому, неожиданно поднялся такой сильный и холодный ветер, что нам пришлось вернуться на корабль, так как оставаться под открытым небом было невыносимо, но не могли и перенести пиво обратно в корабль, и потому бросили его на санях. На корабле нам было страшно холодно из-за нехватки одеял.
14 октября, сойдя с корабля, мы нашли бочку пива, оставленную на санях (а это была гигантская бочка), с лопнувшим от мороза дном. Но пиво, которое вытекло, замерзло и так крепко пристало ко дну бочонка, как будто его приклеили прочным клеем. Мы привезли эту бочку пива к дому и поставили стоймя, и прежде чем пить, растопили пиво, так как незамерзшего пива в бочонке было совсем мало, и в этой влаге собралась вся сила напитка, так что из-за крепости его нельзя было пить; а то, что замерзло, оказалось безвкусным, как вода, и когда замерзшая часть растаяла, мы смешали одно с другим и так пили, но напиток получился очень слабый и безвкусный.
15 октября ветер дул с N, а также с O и OSO, погода была тихая. В этот день мы подготовили место для устройства сеней, убрав снег лопатами.
16 октября ветер дул с SO и S, погода была ясная и тихая. Накануне ночью на корабль забрался медведь, но с рассветом ушел, заметив людей. В этот день мы разобрали каюту, чтобы использовать доски для сеней, которые начали строить.
17 октября ветер дул с S и SO, было тихо, но очень холодно; в этот день мы также строили сени.
18 октября дул крепкий ветер с O и SO. Мы достали из шкоута, вытащенного на берег в начале сентября, хлеб, а также вино; оно не очень замерзло, хотя и пролежало здесь шесть недель, причем мороз часто бывал очень силен.
В этот день мы опять видели медведя. Море полностью замерзло, так что нигде не видно было открытой воды.
19 октября ветер дул с NO. На корабле находились всего двое взрослых мужчин и один юноша. В это время появился медведь, который хотел силой забраться на корабль, хотя мужчины кидали в него поленьями, тем не менее, он устрашающе наступал на них, так что они чрезвычайно испугались и бросились спасать свою жизнь, кто как мог: двое спрыгнули в трюм, а мальчик залез на ванты фок-мачты [291] . Тем временем некоторые из наших товарищей пошли от дома к кораблю, и медведь, увидев это, хотел наброситься и на них, но они выстрелили в него из мушкета, после чего он ушел прочь.
291
См. Прим. 272. (Прим. П. Б.).
20 октября, при тихой и солнечной погоде, мы опять заметили в море открытую воду. В это время мы пришли на корабль взять остальное пиво и обнаружили, что несколько бочек лопнули от мороза, и даже железные обручи на гигантских бочках с иопенским пивом также лопнули от мороза.
21 октября стояла тихая погода и светило солнце. Большую часть нашей провизии мы уже перенесли с корабля в дом.
22 октября, при сильном ветре с NO, снег шел такой густой, что за порогом дома было невыносимо.
23 октября была тихая погода, ветер с NO. Мы отправились на корабль узнать, не захотят ли другие наши товарищи перебраться с корабля в дом; но они боялись, что снова поднимется сильный ветер, и не рискнули пуститься в путь с больным и еще на день остались там, так как больной был очень хил и слаб.
24 октября все остальные члены команды числом восемь человек перешли в дом, перевезя больного на санях. Мы с большим трудом перетащили к дому также плоскодонный бок с нашего корабля и перевернули его вверх дном, чтобы в будущем (если с Божьей помощью переживем зиму) воспользоваться им для обратного пути. Затем видя, что корабль по-прежнему прочно сидит во льду, и нет оснований ожидать, что море вскроется, мы подняли на корабль якорь, чтобы не потерять его под снегом, так как он еще мог нам пригодиться летом; мы все еще надеялись на Бога, что Он поможет нам каким-нибудь способом вернуться летом домой.
Поскольку солнце (самое высокое и прекрасное, что мы здесь видели) светило все меньше и меньше, мы прилежно каждый день перевозили на санях в дом разное добро, как еду и питье, так и необходимые вещи. Ветер был N.
25 октября мы отправились на корабль забрать все снасти, которые могли понадобиться для наших шкоута и бока. Когда мы уже нагрузили последние сани и впряглись в них, чтобы тащить их к дому, наш шкипер обернулся еще раз и увидел, что из-за корабля к нам идут три медведя. Он тотчас стал очень громко и страшно кричать, чтобы испугать их, а мы немедленно скинули с себя веревки (из-за этой неожиданной опасности, надвигавшейся на нас), чтобы защищаться как можно лучше. К счастью, на санях лежало две алебарды, одну из них взял шкипер, вторую я, чтобы дать посильный отпор; остальные же со всех ног бросились к кораблю. При этом бегстве один из них упал в трещину во льду; это было страшное зрелище, так как мы думали, что медведи кинутся к нему и сожрут его. Но Бог послал счастье, и медведи устремились к кораблю, за теми, кто убежал на корабль. Между тем мы воспользовались случаем и вместе с упавшим в трещину обошли корабль со стороны носа и безопасно взошли на него. Медведи, увидев, что мы трое от них ускользнули, в великой ярости подошли к кораблю; а у нас не было другого оружия, кроме двух упомянутых алебард, и так как мы на них не очень полагались, то пытались отбиться от медведей, бросая в них дрова и другие предметы, после чего они всякий раз снова возвращались к кораблю, как собаки, в которых бросают камнями. Между тем мы послали одного из наших в трюм, чтобы в камбузе высечь огонь, а другого за пиками, спрятанными под палубой; но высечь огонь не удалось, так что мы не могли стрелять. Поскольку медведи вновь и вновь бесстрашно нападали на нас, мы бросили алебарду одному в морду, так что он отошел от корабля, чувствуя, что ранен, и медленно двинулся прочь. Увидев это, ушли и другие двое, которые были меньше него размером; мы же поблагодарили Бога за то, что таким образом избавились от них, и спокойно повезли сани к дому и рассказали там, что с нами было.