Аромат крови
Шрифт:
Прав у чиновника полиции на это действительно не было. И никто не разрешал ему заниматься расследованием закрытого дела. Чистая правда. Приходится смириться.
Госпожа Агапова извлекла угрожающий агрегат и приложила валик к лицу:
– Прошу вас не мешать. Мне надо повторить процедуру.
Мерзкое жужжание моторчика отрезало беседу.
Выйдя из храма красоты, Родион наткнулся еще на один суровый взгляд. Прямо некуда от них деваться бедному герою.
– Следуйте за мной, – прогремел приказ.
Что делать? Ванзаров покорился неизбежному.
Дверь в кабинет захлопнулась с таким грохотом, что с картинных рам, кажется, слетела позолота.
– Как вы могли мне врать?!
Эльвира Ивановна горела холодным бешенством, от которого хотелось бежать без оглядки. Но Родиону такого счастья не досталось. Буквально зажали между худеньким телом в скромном платье и кожаным креслом. Он попытался оправдаться, но шанса не представилось.
– Вы мне врали! Я вам поверила, а вы мне врали! Ненавижу ложь! Обман – это хуже предательства! Чиж Антон Иванович – собственной персоной! Вы мне врали!
Несимпатичное личико с дурацкой прической зажглось прекрасной яростью. Как прекрасен занесенный меч или разящая молния. Эля разошлась не на шутку. С таким напором трудно справиться. Если бы не особое свойство характера, совсем погиб. Но спокойствие, овладевавшее Родионом при женских криках, выручило.
– Нет, это вы мне врали, – ответил он.
Эльвира на мгновение потерялась, и этого было достаточно. Инициатива перешла в руки полиции.
– Откуда вы узнали, что я служу в 4-м Казанском участке? Зачем телефонировали и молчали в трубку?
– Выполняла ваше наставление быть осторожной! – крикнула она. – Что должна думать беззащитная девушка, когда в дом приходит неизвестный господин, который сначала сообщает о моей смерти, а потом о смерти моей горничной? При этом внимательно рассматривает картины и драгоценности. Я телефонировала в сыскную полицию и спросила чиновника Чижа. Ответил старческий голос, явно не ваш. Тогда я спросила, кто мог так пошутить. Мне со злорадством доложили: в сыскной имеется один герой. И служит в Казанской части. И фамилия его Ванзаров. Я телефонировала в участок и все выяснила. Вот так, Родион Георгиевич… Зачем врали?
Нечасто сыскную полицию припирают к ответу. Надо выкручиваться. Родион попытался это сделать как мог, стараясь не упоминать надпись на руке. Эльвира Ивановна смотрела не отрываясь, оценивая и взвешивая каждое слово.
– Хорошо, поверю вам… – оборвала оправдания. – Последний раз. Больше не врите. Я это ненавижу…
– Ваша сестра…
– Не надо, все знаю.
На удивленный взгляд последовал беспощадный ответ:
– Подслушала под дверью. Нечего усы топорщить… Мы, барышни, жутко любопытны. Особенно когда в доме появляется настоящий сыщик.
– Что об этом думаете? – спросил Ванзаров, не заметив ненавистного слова.
– Это у вас хотела спросить.
– Не находите здесь справедливости?
Эля резко мотнула стриженой головкой:
– Совсем другое. Не повторяйте за мной.
– Ольга Ивановна и госпожа Лихачева устроили нечто вроде соревнования…
– Ах, вы об этом! – она презрительно улыбнулась. – Один мужчина, одно свидание, одна ночь… Если бы за это убивали, боюсь, Европа опустела бы. Невинные шалости девушек. Ни одна семья или свадьба не пострадали. Тем более все это хранилось в тайне.
– Но вы-то знаете?
– Как же иначе. Да и все у нас в доме знают. Какие бы ни были, но они мои сестры. И не буду их осуждать.
– Иван Платонович тоже был в курсе соревнования?
Умная барышня не была готова к такому простому вопросу. Немного помедлив, сама спросила:
– Почему вы вдруг вспомнили об отце?
– Есть веские основания полагать, что его смерть не была случайной… – заявил Родион. Но дело из сюртука не вынул.
– Уходите! – очень громко сказала Эля и тут же добавила шепотом: – Ждите на Моховой, у нас тут стены странные…
В отличие от многих барышень, ее не пришлось долго ждать. Эля появилась в том же скромном жакете на меху, лицо плотно обвязано платком. Взяв мужчину под ручку, повела неторопливо, подальше от дома. Парочка направилась в сторону Тенишевского училища и особняка великой любовницы великих князей, а также балерины госпожи Кшесинской.
– Что вам известно? – спросила она, глядя под ноги.
Было приятно и как-то неожиданно хорошо идти вот так вместе по утреннему снегу мимо домов и редких прохожих. Как с хорошим товарищем. Не более.
– Позвольте оградить вас от криминалистических подробностей.
– Читали заключение?
«Оно со мной», – чуть не ляпнул Родион, но вовремя сохранил козырь за пазухой.
– Там ведь четко написано: от бытовых причин, – продолжила она.
– Мне кажется, произошла ошибка. Доктор не заметил или напутал.
– И что это значит?
– Быть может, Иван Платонович умер не совсем так. У него были неприятности со здоровьем?
– Отец никогда не жаловался… – Эля вдруг остановилась. – Но если правда, что вы говорите, то тогда…
Без слов ясно, что может случиться «тогда».
– Пока нет официального решения о повторном возбуждении дела, я не могу им заниматься, – сказал Родион. – Но приложу все усилия. Потребуется эксгумация и…
– Нет!
Эльвира Ивановна стала решительна и тем прекрасна. Все-таки аромат крови родителей проявляется в детях. В наследниках он набирает нужную силу и густоту. Порода Ивана Агапова отлилась в хрупком тельце в полной мере. Старшим дочкам достались лишь брызги. Несправедливо, обидно, но ничего не поделать. Природе виднее. Да, отвлеклись…