Аромат крови
Шрифт:
– Не может быть! – Родион просто отказывался поверить.
– Вот… – ноготь эксперта подчеркнул предложение. – Четко и грамотно описано. Я бы не мог лучше.
Оставался еще один, последний шанс. И Ванзаров пошел с козырей:
– Но Пестриков выдал смерть за бытовое отравление мышьяком!
– Не выдал, а сделал неправильный вывод. Пестриков поступил как настоящий участковый врач: честно зафиксировал факты и записал самый простой вывод о причине смерти. То есть первый пришедший в голову. Рутина, коллега, она заедает. А вы его и пристава в тюрьму упечь собрались…
Так жалко красивой
– Но как же…
– Да вот так! – рявкнул Лебедев. – Количество Acidum arsenicosum, найденное в организме, конечно, не могло привести к смерти. В этом правы. Не знаю, уж как оно попало…
– В кабинете Ивана Платоновича наклеили обои «Помпеи»! – отбил Родион.
– Очень может быть. В данном случае это неважно. Главное: никакого отравления мышьяком нет. И умер Агапов не от него.
– Тогда от чего же?
– В заключении четко написано… Ладно, не буду бомбить вас терминами. Проще говоря: у него было больное и слабое сердце, держалось на тонкой ниточке. Достаточно было легкого толчка.
– Этого не может быть! – последовал резкий ответ. И на том готов был стоять до конца.
Такая решимость впечатлила.
– Вы откуда знаете? – несколько удивившись, спросил Лебедев.
Родион уже открыл рот, чтобы обрушить град аргументов, но вдруг обнаружил, что их нет. Есть схожие мнения нескольких людей. Но и только. Сам же он в грудную клетку Агапова не заглядывал и с его домашним врачом бесед не имел. Тогда откуда уверенность? Классическая ошибка логики: мнения приняты за факты.
– Простите, погорячился, – признал он. – Внимаю безропотно.
– Другое дело… Эх, все вам прощаю, такой уж у меня характер мягкий… Ну, так вот. Пестриков, может, и не умеет делать логические выводы, как вы, но работу свою знает. Так описал внутренности, словно сфотографировал. И скажу вам, что Агапов был колосс на глиняных ногах. Внешне здоровый мужчина прятал тяжкую болезнь. Она его и доконала. Вопрос в том, что могло вызвать приступ. И вот тут возникает тонкий момент. Из отчета не совсем ясно, что причина, а что следствие: или сердечный спазм вызвал остановку дыхания, или наоборот. Или все вместе.
Повеяло надеждой. Юный чиновник взмолился о подробностях.
– Толкаете почтенного старика на скользкую дорожку выводов без должных фактов? – строго спросил криминалист.
Именно туда стремился Ванзаров.
– Сами напросились… – Аполлон Григорьевич отодвинул папку за ненадобностью. – Будем фантазировать, как вы любите… Тут главное – ванна. Для чего он полез в нее? Судя по осмотру места, Агапов собрался полежать в теплой воде. Допустим, ощутил недомогание…
– Логично!
– Да подождите, Ванзаров!.. Предположим, после обеда Агапов почувствовал неладное: подъем температуры или некоторую усталость во всем теле. Чтобы немного прийти в себя, решает отдохнуть в ванне. В этот момент происходит спазм дыхательных путей, он не может ни позвать на помощь, ни выбраться. Сердце не выдерживает. Агапов бьется в агонии и сползает в воду. Его находят остывающим.
– Отчего такое могло быть?
– Симптомы схожи с отравлением каким-то алкалоидом, например, аконитином. Яд известен с древнейших времен. Определить его сразу – не сложнее
– В перченом супе незаметен? – спросил Родион.
– Рано радуетесь. Аконитин входит в состав некоторых лекарств, продающихся в каждой аптеке. Агапов мог выпить безобидный порошок, который ему был противопоказан. В любом случае: был аконитин или нет, организм не выдержал сам. Глупая, но естественная смерть. Пристав с доктором чисты от подозрений. И никакой связи с влюбленными вампирами, а также бескровными девицами… Что-то вы помрачнели…
Вот теперь рухнуло все. Красивая версия рассыпалась песочным куличом. Но как часто бывает, на месте сгнившего ствола начал пробиваться новый росток. Нашлись простые объяснения спешки Агапова выдать старших дочерей замуж. И слова Ляли о скорой смерти отца выглядели не такими уж зловещими: просто что-то узнала. И заодно следовало убедиться в мудрости Эльвиры Ивановны. Хорошо, что воздержался от прямых обвинений. Наверняка бы порвала с ним общение.
– Выше голову, коллега, пора Ad opus! [18] – поддержал великий Аполлон. – Ну-ка отвечайте: где нашелся полный набор химикатов из эрготина, висмутовой соли, эозина с калием и барием? Что нам говорит логика?
18
К делу!
Логика пыталась разгрести новые идеи. Ей было не до всякой ерунды.
– В губной помаде, – сразу ответил Родион.
Лебедев даже обиделся: трудишься всю ночь, а юнец заявляет так нагло, будто знал заранее.
– Как догадались?
– Ольга Ивановна отличалась не только хвостиком на спине, но и ярко-красными губами. Тюбик без этикетки. При мне мазалась.
Не желая обсуждать скисший вопрос, а заодно желая сберечь остатки гордости, Аполлон Григорьевич поинтересовался: удалось ли разгадать тайну послания на руке?
– Важны не сами знаки, а то, что надпись появилась второй раз, – сказал Ванзаров. – Это требует размышлений. Нам будто говорят: иди не сворачивая, иди к пропасти. Или дают шанс заметить то, чего не увидел сразу. Усиленно намекают. Зачем?
– Не знаю, тут вскрывать нечего. Буквы одинаково красны. Карандаш химический. Дальше сами думайте.
– Очень стараюсь… Только у вас спросить хочу: у крови есть аромат?
– Конечно, ярко выраженный.
– И чем пахнет?
– Когда деньгами, а когда властью. Смотря по обстоятельствам… Что это так вылупились, будто узнали, что я женщина?
В другой раз подобное открытие и оглушило бы логику, но сейчас она зацепилась за тонкую ниточку, которая вела в кромешную тьму, туда, в настоящий Эреб, – древний мрак, простирающийся в подземном царстве. Во тьме его что-то скрывалось. Следовало тянуть осторожно, чтобы не спугнуть. Мало ли что вылезет из бездонных пропастей тьмы.
– Спасибо, Аполлон Григорьевич, вы настоящий гений! – сказал Родион с чувством. – Мне до вас, как холму до Эвереста. Извините, что взбаламутил с заключением. Теперь еще в архиве шею намылят.