Артания
Шрифт:
Щажард буркнул:
– Зато у нас все полководцы спят и мечтают захватить престол. Как будто страной управлять так же просто, как войском!.. Так что же с этим Скиллом?.. Как использовать наше знание?.. Он нарушает строгие законы…
– Не законы, – возразил Барвник.
– Пусть заповеди, – охотно согласился Щажард. – Заповеди еще строже. Законы можно менять каждый день, а вот заповеди… Скилл нарушает строгие заповеди своих предков! Простолюдинам это как-то прощается, хоть и осуждается, но это совсем недопустимо для благородных. Тем более высших! А выше Скилла практически нет никого…
По его подвижному лицу пробегали быстрые тени мыслей. Старый маг почти видел, какие из них острые, какие глубокие, какие взяты из самых тайных арсеналов, а какие родились только сейчас, на стыке, на сплаве, от столкновения, как при ударах огнива возникают искры, что могут превратиться в бушующее пламя, от которого побегут люди и звери, а ночь превратится в день…
– Погоди, – напомнил Барвник. – Не увлекайся. Это на потом. Сейчас у нас другая задача. Понеотложнее. Этот Придон добыл ножны с какой-то непонятной легкостью. Говорят, он полностью разрушил одно из укреплений дивов. Вообще стер их с лица земли, так что теперь артане могут напрямую ходить через те земли в Вантит, минуя наши земли.
Щажард поморщился.
– Да, это непредвиденное осложнение. Раньше мы держали в руках все дороги в Вантит. Артанам приходилось платить, единственная дорога проходила в пределах видимости сразу трех башен горных магов. Этот варвар нанес нам урон…
– Но он стер с лица земли дивов, – заметил Барвник. – Может быть, это перевесит?
– Нет, – ответил Щажард. – Не перевесит… Куявия – превыше всего. Но что с рукоятью меча?
– Боюсь, что узнать ее точное место – дело времени. Щажард со злостью ударил кулаком по столу.
– Как мы были уверены, что он не сумеет добыть даже ножны!.. Добыл, гад.
– Боюсь, – сказал Барвник трезво, – что рукоять добыть будет не намного труднее. Здесь ему обещана помощь… Черево обещал ее от имени тцара, дурак.
– Дурак, – согласился Щажард. Маг покачал головой.
– Придумывай. Но подумай и о том, что я тебе показал.
Скилл – нарушитель их освященных богами или традициями законов. Придон – наш враг. Если сегодня же… или завтра Придону показать… а еще лучше – столкнуть его с переодетым Скиллом? Придон в обычаи Артании верит свято. Он готов будет убить…
– Брата?
– Нет ни отца, ни матери, ни брата, – отрезал Барвник, – когда дело касается освященных основ! А здесь Скилл осквернил, с точки зрения правоверных артан, саму святость их веры! Осквернил богов. Придон не просто будет готов его убить, но, возможно, даже постарается убить. Чтобы скрыть позор своей семьи. Убить и сказать, что брат был с важной тайной миссией по выявлению наших сил, но подлые куявы его убили…
– Ну-ну, продолжай.
– Но мы знаем, что лучший воин в Артании – это Скилл. Возможно, он вообще сильнейший на белом свете. Ходят слухи о его необыкновенной матери… Так вот, Скилл, защищаясь, легко убьет Придона. Он вынужден будет убить, потому что Придон честен и не станет скрывать постыдную тайну. Единственный способ заставить его замолчать – это убить. Скилл убьет
Щажард всмотрелся в раскрасневшееся лицо мага. Спросил с неожиданным любопытством:
– Ты знаешь, что руководит мной. Но в чем причина твоей ненависти к этим артанам? Барвник усмехнулся.
– Мои причины поблагороднее. Я, как и артане, больше пекусь о величии страны, чем о своей шкуре или своем животе. Артания гордится своими воинами, своей доблестью, воинским умением, а лучшей защитой своих городов считает не высокие городские стены, а воинскую доблесть. А когда в чести мускулы и острые топоры, то магия презираема, а сами маги изгоняются!. Я не хочу быть изгнанным. Я не хочу, чтобы Придон взял самое большое сокровище Куявии – прекрасную Итанию, потому что это усилит власть Острого Топора!
Щажард подумал, кивнул.
– Да, у тебя причины веские. Если честно, я тебе доверяю больше, чем… себе. Меня интересует только власть. Все остальное у меня уже есть. Если сумею столкнуть с трона этого дряхлеющего льва, то – обещаю! – никто не посмеет преследовать магию в Куявии. Ни Придон, ни кто другой из героев. Мне же магия нужна.
– Знаю, – ответил маг невесело. – Даже знаю, для чего. Но наши интересы совпадают. Так что действуем вместе.
– Действуем, – подтвердил Щажард. – Я даже знаю как.
Дворец спал. Стражи ходили взад-вперед, звякало оружие. Если бы везде такие ротозеи, то всю Куявию можно было бы взять голыми руками. Но на кордонах крепкие воины, словно и не куявы вовсе. Наемники, видать.
Выждав, Придон проскользнул от тени к тени, затаился, а когда страж прошел мимо, покарабкался по стене. Когда это закованное в железо существо топало обратно, Придон был уже на высоте третьего этажа. Правда, луна светит ярко, но куявы и свиньи смотрят на небо только раз в жизни: свиньи, когда их смалят, а куявы – когда наследники на глаза кладут по медной монетке.
Тяжело протиснулся в узкое окно, поставил обратно железные штыри, выправил, как мог. И все-таки не мог отделаться от тревожного чувства, что во дворце что-то неладно. Все-таки похоже, что те трое выслеживали именно его. Но тот, кто послал проследить за ним и убить, явно действует без ведома тцара. Тулею не надо хитрить, он мигнет – и человека не будет. Это кто-то из тех, кто во дворце, кто знал, что он уйдет и будет бродить по ночному городу.
Кто? Он как воочию увидел изумленно-ненавидящий взгляд того крепкоплечего. Вид у куява таков, словно только что прибыл с границы, где дрался с горцами или усмирял возжелавших независимости беричей. Янкерд!
Сон не шел долго, но, когда пришло тепло и мышцы наконец-то расслабились, он сразу обнаружил себя в седле, конь несется по ровной, как стол, степи, руки сжимают самое драгоценное, что есть на свете! Итания тихонько дремлет, доверчиво прижавшись к его широкой груди, тонкие руки обхватили за шею, а золотые волосы треплет встречный ветерок.
– Итания, – прошептал он во сне. – Итания, Итания…
Лунный свет упал на картину, изображавшую покойного тцара на горячем коне. Если бы Придон не спал, он сумел бы заметить, как глаз коня слегка мигнул.