Артефакт. Ритуал на крови
Шрифт:
И ещё вместо ремня на мне были подтяжки, которые я никогда не носил. Я щёлкнул ими, убеждаясь в том, что нахожусь в реальности, и остановил пробегавшего мимо шкета. Лохматого, в коротких — до колен— штанах и со словно специально размазанной по щекам грязью.
— Я где?
— Синьор, вы в Парме, — протараторил он, даже не удивившись моему вопросу.
— Ого! — я отпустил его, и шкет тут же нырнул в один из переулков.
Знакомый город. Бывал я тут однажды по работе — пару дней. Прошёлся по основным местам, посмотрел на Пармский собор, площади Гарибальди, Пилотта, Маркони. Видел монумент в память о войне. Хотел попасть в ботанический сад, но не вышло. Зато туда попал тот, с кем я «работал». Ну, может, сейчас схожу.
Но сначала — дело. По словам Ху, в Англии я должен был предотвратить проведение ритуала. Не получилось, и меня отправили сюда. Вывод? Здесь я тоже должен сделать что-то подобное. Это значит, нужно найти, кто, где, когда и что собирается делать, и уже от этого плясать. А где можно собрать любые сплетни? Правильно, в питейном заведении. Я в Парме. Парма — это Италия, а Италия — это траттории и таверны. Что ж, значит, иду искать что-то из них. Лучше, конечно, тратторию: пить не хочется, а вот поесть желательно, в животе уже бурчит от голода.
Я шёл, как думал, к центру города, и передо мной раскрывалась мечта практически любого почитателя истории. Проезжая часть оказалась выложена булыжником. Тогда, когда я был здесь, большую часть камней и плит уже заменили на асфальтовое покрытие. Каждый дом, который я видел, выглядел уникальным, с собственной ни на что не похожей архитектурой. Сохранившиеся мозаики, увитые цветами резные балконы, кованые решётки заставляли останавливаться и рассматривать себя, отвлекая моё внимание от цели.
И, возможно, я ещё долго бродил по этим улочкам, если б не вывеска «La Casa del Pane». «Дом хлеба», — прочитал я и толкнул дверь под нею. В нос тут же ударил аромат свежей выпечки, заставив желудок пробурчать что-то на мотив «Феличиты» Аль Бано. Я даже мысленно рассмеялся: вот же ж, и организм перестроился на новую страну.
— Сеньор! — тут же подскочила ко мне невысокая женщина — темноволосая, с ярко выделявшимися на круглом лице большими серо-голубыми глазами и ярко накрашенными бордовой помадой губами, она при всей своей полноте совсем не выглядела непривлекательной.
— Добрый день, сеньора! — вежливо наклонил я голову, приветствуя её в ответ.
— Хотите пообедать?
— Если вас не затруднит.
— Конечно! Дарио!
— Да, маме? — из-за занавески, прикрывавшей вход во внутренние помещения, выглянул парнишка лет шестнадцати. Такой же темноволосый и большеглазый, как мать, но при этом достаточно спортивный и высокий, чтобы не быть на неё похожим в остальном.
— Усади сеньора за столик и прими заказ.
— Да, маме.
Дарио подошёл к нам и жестом показал мне на столик у стены с большой фреской, изображавшей долину с виноградниками. Я согласно кивнул и сел, соображая, что сейчас поем, и нужно будет чем-то расплачиваться. Как-то этот момент я упустил. Сняв пиджак, чтобы было удобнее, я повесил его на спинку стула, постаравшись незаметно охлопать карманы, и обнаружил во внутреннем то, что на ощупь было похоже на свёрнутые купюры. Что ж, хоть где-то Ху не ошибся, и я не обману этих замечательных людей. Ну, пока они мне казались замечательными.
— Что желаете, сеньор? — спросил Дарио, как только я устроился.
— На твой вкус, — улыбнулся я ему. — Не ел уже целые сутки.
— О! — хитро подмигнул он. — Я точно знаю, что вам подать!
Как только Дарио убежал, я принялся осматриваться. Что ж, судя по тому, что вижу, это примерно середина прошлого, в смысле — двадцатого века. Может, чуть раньше, хотя чуть раньше тут война была, и Парма точно пострадала, насколько я помню, а сейчас город чистый и аккуратный. Люди спокойные. Может, ещё раньше?
— Синьора! — позвал я читавшую за прилавком книгу хозяйку.
— Марта, синьор. — Я вздрогнул, услышав имя, и она это заметила. — Всё в порядке?
— Да, синьора Марта, — взяв себя в руки, ответил я. — Позвольте спросить, а можно ли где-то здесь приобрести газету? Я давно в дороге, и немного не в курсе последних новостей.
— О! А какие именно новости вас интересуют?
Она вышла из-за прилавка и подсела за мой столик, положив книгу рядом с собой. «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» — прочитал я на обложке. Что ж, не всем женщинам читать «Унесённых ветром» или «Гордость и предубеждение», есть и те, кто любит приключения.
— Дарио сейчас приготовит обед и сбегает. Он у меня очень талантливый мальчик, его даже хотел забрать к себе поваром наш синдик синьор Пьеро Росси. Но сейчас ему не до того. У нас тут разместил своих солдат генерал Спада, и синьору Росси сейчас не до того. Не до того. — Синьора Марта с таким вздохом повторила это, что я не удержался.
— Что же такого происходит, что он не может взять к себе вашего такого, я уверен в этом, — я сделал ударение на эти слова, — талантливого мальчика?
— Ну как, они там ищут рецепт бессмертия.
— Бессмертия? — Кажется, я попал именно туда, куда требовалось, и снова непонятно, то ли это Ху постарался, то ли мне везёт.
— Ну да. Весь город знает. У них там в подвале дети, их используют для ритуалов. Бесы! Господь храни их души! — Синьора Марта вынула из-под ворота платья металлический крест на шнурке и поцеловала.
— Какой ужас! — Я постарался придать своему голосу проникновенности. Мне показалось, что получилось не очень достоверно, однако Марта не заметила и продолжила.
— У нас в городе не осталось ни одной пары близнецов. Они же только их забирают. Говорят, пьют их кровь и едят плоть! — Она перекрестилась и повторила: — Бесы!
— Синьора Марта, надеюсь, вашей семьи это не коснётся!
— Я тоже, синьор…
— Алессандро. Просто Алессандро.
— Я тоже, Алессандро. А скажите, вы сами откуда?
— Я из Ниццы. Мои родители бежали от красной революции, и Лайгуль стал моей второй родиной.
— Сочувствую вам, Алессандро. А…
Она не договорила: из-за занавески появился Дарио с подносом, на котором были расставлены горшочки, тарелки, соусники и другая посуда, наполненная самой разной едой.