Артефактор
Шрифт:
Увы, но до вечера я так и не нашел способа проявить написанное в блокноте. Я пытался потереть золой из камина, нагреть еще раз, уже над открытым пламенем, смотрел под разными углами и даже пытался высветить ультрафиолетовым фонариком, который нашелся у одного из студентов — все тщетно. Блокнот молчал и не спешил делиться со мной своими тайнами.
Я даже попытался пропустить через него ману, в надежде, что это какой-то артефакт, но и это ничего не дало. Правда «не дало» немного иначе, нежели я ожидал. Обычно предметы, лишенные магии, просто не пускали в себя ману, отталкивали ее, как чужеродный
Книжечка же наоборот — пропустила через себя ману, как дуршлаг — воду. Вот только это ничем не закончилось, мана-то прошла и рассеялась в воздухе, а книжечка как была пустой, так и осталась.
Исчерпав все идеи, я спрятал книжечку под подушкой, и отправился на ужин, который как раз в этот момент объявили уже знакомым мне ударом колокола, раскатившимся по коридорам университета.
— Как съездил? — спросил меня Паша, которого я впервые за сегодня увидел именно за столом.
— Нормально. — уклончиво ответил я. — А ты как? В центре внимания сегодня?
— Почему? — удивился Паша и замер с нацепленной на вилку креветкой.
Паша наконец-то перестал шугаться нормальной еды и теперь уплетал ее наравне со всеми, не делая испуганных глаз, словно каждую секунду ожидал, что его побьют.
— Ну, я смотрю, ты пересказывал мою историю, со статуей. Ребята вокруг тебя так и вились.
— А что, нельзя было, да? — расстроился Паша и понурился. — Блин, а я же так и думал…
— Да нет, нормально все. — я улыбнулся. — Просто интересно, сколько человек за сегодня послушали твою историю.
— Да все! — широко улыбнулся Паша. — Вот реально, все! Даже пятикурсники приходили и просили рассказать!
— Да ты что, прямо сами пятикурсники? — усмехнулся я.
— Ага! Они теперь строят планы, как разгадать оставшиеся загадки. Раньше все думали, что это просто легенда такая, байка, а теперь все опять будут исследовать все уголки Урмадана в поисках чего-то необычного! Не удивлюсь, если об этом событии даже в газете какой-нибудь напишут!
Ну мне вот только в газеты не хватало попасть, да… С одной стороны, приятно, конечно, с другой…
С другой — если уж у меня и без всяких газет уже толпа фанатов по Смекалинску бродит, то что будет, когда выйдет статья? Мне придется делать пластическую операцию на лице, чтобы меня перестали узнавать? Или, может, усы с бородой отпустить?
Ага, размечтался — у этого молодого тела еще ничего толком не растет. Полгода ждать придется, пока хоть какая-то борода проклюнется.
Остаток дня, до самого вечера, я провел на стадионе, испытывая новую доску. Сначала просто катался по восьмерке, наращивая скорость на каждом повороте, потом принялся тренировать вылет на радужный мост, и проход по нему, и в конце тренировки осмелел окончательно и начал учиться делать на нем резкие маневры. Сначала — резко оттормаживаться, потом добавил к этому такую же резкую смену направления движения, а потом конец и целый разворот вокруг своей оси.
Радужный мост был узким, всего-то метр или около того шириной, да еще и немного выпуклый, поэтому свалиться с него, хотя бы немного не рассчитав маневр — раз плюнуть. Но с новой доской, которая буквально читала мои мысли, этого ни разу не произошло. Может, у меня не очень хорошо получались
Спустя два часа после того, как я начал тренировку, уже когда на университет потихоньку начала опускаться ночь, пришел Маус. Он нес на плече аэроконьки, а в руках — забивач.
— Привет! — крикнул он издалека. — Чем занят?
— Да так, мелочи всякие тренирую. — ответил я ему. — А ты тут что забыл?
— А мне тэсса Литова сказала, что сюда пошел и пропал с концами. Я решил проведать, не попался ли ты на ужин какому-нибудь стадионному монстру.
И он улыбнулся, показывая, что шутит, но глаза говорили, что шутит он только частично.
— Боишься снова остаться без спринтера? — ухмыльнулся я.
— Еще как. — честно ответил Маус. — Без тебя, боюсь, следующую игру нам не выиграть. Хотя, честно говоря, и с тобой шансы не сто процентов. В первый раз нам очень сильно повезло, что противники не были готовы к такой игре, и растерялись. Теперь же они будут наготове.
— Ничего, у нас тоже есть секретное оружие. — я подмигнул ему, и подкинул ногой в руки доску. — Зацени.
Маус без особого интереса взял в руки доску, и его лицо тут же переменилось.
— О, легкая! — удивился он, одной рукой взвешивая доску.
— Она не просто легкая. Она вообще… Неповторимая. — веско сказал я, забирая доску обратно. — С ней я стал еще быстрее, чем был. Так что, думаю, волноваться не о чем.
— Быстрее, говоришь? — Маус прищурился. — А ну-ка покажи!
— Ты собрался гоняться со мной? — удивился я. — На коньках?
— Нет, зачем мне за тобой гоняться! Разве кто-то будет гоняться на игре? — Маус подкинул в руке забивач. — Мы будем делать то, что ты и должен делать!
И следующий час я провел на радужном мосту, ловя пасы от Мауса снизу. Он постоянно оказывался в разных местах, пасовал под неудобными углами, и даже из-под моста, а мне нужно было постараться каждый пас поймать. Ведь пас, отданный спринтеру на радужный мост, тоже считается.
Я ловил почти все мячи, кроме самых сложных. И то, когда не ловил, это были не проблемы доски, которая отрабатывала на все сто, а скорее недостаток моего личного опыта обращения с ней. Все-таки на сноубординг это было похоже весьма отдаленно, и только моя отличная координация движений и ловкость спасали меня от ежесекундных падений из-за потери расновесия. А так-то, думаю, через месяц редких тренировок я уже буду чувствовать себя на доске так же уверенно, как на твердом полу.
— Отличный результат. — резюмировал Маус, когда уже окончательно стемнело, и мы закончили тренировку. — Я не большой спец по доскам, но твоя действительно выглядит как-то… Иначе. Но все равно нос не задирай, следующая игра у нас с псиомантами. У них вся команда гоняет на крутом снаряжении. Обычно аристократы не уделяют особого внимания аэроболу, считая его просто развлечением, но у элементомантов в команде Эдик Качаев, сын Вениамина Качаева. И вот старший Качаев просто болен аэроболом, и даже владеет собственной командой. Поэтом, когда сына взяли в команду, старший Качаев полностью проспонсировал всю команду, закупив самое крутое снаряжение для них.