Артековский закал
Шрифт:
Девушки собирали малину в большие корзины, потом взвешивали и отправляли в хранилища или сразу в столовую курорта.
Юношей старшего возраста направляли на строительство новых овощехранилищ. Каждое утро после завтрака колонна артековцев направлялась на территорию совхоза. Дорогой пели песни (мы не могли без них), рассказывали смешные истории. Слева вдалеке тянулась гряда гор, а впереди и справа — раскинулись степные шири.
Весёлой гурьбой приходили на место работы. Перед нами было поставлено ответственное задание: за месяц вырыть котлованы для трёх овощехранилищ достаточно больших размеров.
Технику на
Сначала работа не клеилась: трудно было балансировать с наполненной тачкой — то колесо соскакивало с трапа, то терялось равновесие и тележку опрокидывало на бок, иногда вместе с «водителем». Но постепенно мы освоили «технику вождения» и бегом катили тяжёлые тачки на удаление 15–20 метров от котлована. Здесь и родилось новое название:
— Ребята, как этот вид транспорта называется?
Посыпались разные названия, но вот Юра Мельников предложил:
— Новая машина — «Ассо» — две ручки — одно колесо! — и покатил её под одобряющий хохот товарищей.
Дни стояли погожие, работали мы в одних трусах, загорели на солнце, как негры, — на плечах кожа шелушилась, на ладонях натёрлись твёрдые мозоли, но работа двигалась быстро, и мы были уверены, что управимся раньше срока.
Когда вблизи не было никого из администрации совхоза, особенно завхоза Мотовилова, мы посылали разведку к девушкам в малинник: есть ли у них готовая продукция. Кто-нибудь из младших бежал туда предупредить девчат — придут, мол, ребята в гости. И вот, побросав свою технику, мы короткими перебежками направлялись в малинник. Ели, конечно, сколько душа принимала.
— Ну, и лодыри вы, мальчики! — сетовали девушки. — Разве вам тяжело самим нарвать? Вон сколько слопали! Мы из-за вас и нормы не выполним!
— Галя, не сердись, голубушка, ведь нам нужно восстановить силы, — иначе не успеем выкопать хранилище для вашей малины!
— Если так будете копать, так нам нечего будет и сохранять, — вон сколько «восстановил» — килограммов пять! — добродушно ворчали девушки.
— Робинзоны! Скрытыми путями марш назад, — Мотовилов идёт!
И мы, пригибаясь за кусты, быстро возвращались на рабочие места, и снова кипела работа!
Мотовилов, конечно, догадывался о наших набегах в малину, но делал вид, что не замечает этого, ибо работали мы производительно, а какие-то 10 или 20 килограммов малины, объеденной за день ребятами, не были уж таким большим убытком для совхоза. Он лишь следил за тем, чтобы мы не ломали кустов, которые он так бережно выращивал.
О ягодах, которыми нас щедро угощал Алтай, можно говорить много. Вот хотя бы такое: напротив нашего корпуса зеленел горный склон — наш зимний стадион, где летом, среди зелёной травы густо краснела лесная клубника. В детстве в своих лесах я собирал землянику, ежевику, — в отдельные годы этих ягод было довольно густо. Но столько ягод клубники, сколько их было здесь, в предгорьях, мне не приходилось видеть ни до, ни после этого.
Часто мы собирали клубнику перед ужином: садились на одном месте и, не сходя с него, собирали пригоршни сладких ароматных ягод.
Местные жители умели готовить разные деликатесы: варенье, джем, повидло,
В лесу много было смородины, ежевики, лесной малины, — горы были настоящим десертным столом.
Теперь летом у нас было два дома: спали, завтракали и ужинали мы в лагере, а целый день работали на территории совхоза, где и обедали. Уставали мы подходяще, — ведь работали с полной отдачей сил. Да иначе и не могло быть! Мы прекрасно понимали, что наш, пусть очень скромный, труд тоже содействует быстрейшему разгрому врага, а поэтому старались раньше установленных сроков закончить строительство хранилища.
Вечером, когда на землю ложились длинные тени, мы торопились в лагерь, чтобы вымыться перед ужином. Возле амбаров делали короткую остановку, чтобы поупражняться с гирей. Поочерёдно подходили к этому «спортивному снаряду», дёргали гирю за ручку, но не всем удавалось поднять её к плечу или выбросить выше головы.
После тёплых радоновых ванн нас ожидали свои будничные дела: игра в оркестре, танцы, ребята успевали написать домой письма — это относилось к москвичам.
Сигнал отбоя прерывал все наши занятия и уводил в палаты…
Наступил день, когда три овощехранилища были выкопаны, и плотницкая бригада приступила к завершению строительства.
— Вот теперь, ребята, я вас похвалю — молодцы! Спасибо вам! — ласково говорил Мотовилов.
— Может, что не так? — переспрашивал Юра.
— Да что там — всё так! Молодцы!
— Может быть, много малины съели, что не стоит и этого овощехранилища? — продолжал хитро Юра.
— Да что там малина! Я вас и арбузами ещё буду угощать!
— Нам теперь как-то неудобно брать угощение, будто сами выпросили!
— Не сейчас угощу, а когда арбузы поспеют! Немного позже!
— Так тогда все наши угощаться будут в столовой.
— Верно, все будут кушать, но вашу бригаду я лично угощу! — торжественно закончил завхоз.
Нужно отдать должное этому бескомпромиссному человеку: он сдержал своё слово и лично вручил каждому по большому арбузу. Отказываться от деликатеса мы не стали — заработанное и обещанное надо брать.
После строительства хранилищ мы пошли на уборку урожая: возили снопы, молотили, скирдовали солому — к зиме ничего не оставалось. Мне снова пришлось работать с лошадьми, вспомнил, конечно, Рыжика и Буланку — умных осетинских коней. Здесь лошади были выносливые, с ними было надёжно работать на сильно пересечённой местности здешних угодий. У ребят всё ладилось, работа спорилась.
Иногда в выходные дни мы отдыхали. После завтрака устраивали всевозможные игры, соревнования. Возле бильярдного столика на веранде всегда можно было встретить Сашу Илицу, Алёшу Култыгаева, Степана Лозана, Васю Макеева, — с ними частенько играл и я. Потом шли на речку купаться. Общими усилиями в самом широком месте речки Белокурихи мы устроили бассейн для купания, очистив его от камней и всевозможного мусора. Деревья, склонившиеся над рекой, служили мостиками для прыжков в воду. Здесь всегда было шумно. Редко с нами были вожатые, но ни одного несчастного случая на воде не было, разве что какой-нибудь пацан падал животом в воду, а потом мы массировали ему ушибленное место, как настоящие айболиты.