Артемидора
Шрифт:
Обнаружили Марион на загородной вилле совратителя, который в то время находился в одной из бесчисленных деловых поездок. Замести следы она то ли не сумела, то ли не особенно старалась: чем больше огласка, тем выигрышней дело, полагали её ближние, снаряжая дорогостоящую охоту. Организованную, кстати, по всем правилам поимки беглых рабов: с собаками, прекрасно обученными вынюхиванью и гону. Гэрриет Бичер-Стоу бы обзавидовалась - хотя здесь был Верт, а не Америка, и вроде как она была против такого обращения с непокорными. Впрочем, никто её мнения спросить не мог.
Доверенные слуги Мартиньи выдали мятежницу с готовностью, но скрытно
Процессия передвигалась по стране долго, старшие в семье успели вполне проникнуться тщетой содеянного. Поднять руку на Марион в окружении её псов они не осмеливались, чувствовали себя в наёмном рыдване словно в запертой клетке - в то время, как их дочь гарцевала на кровном скакуне, одолженном у друзей Мартиньи, и вовсю наслаждалась чистейшим воздухом полей и рощ.
Дома её заперли на втором этаже замка - на третий, к сожалению, в своё время не хватило дохода. Коня, разумеется, отослали с нарочным, сопроводив громкими благодарностями и тихими проклятиями.
Через неделю Марион без проблем ушла из заточения - так угорь выскальзывает из ячей рыболовной сети.
Отыскали её нескоро: на туманном северном побережье, где у сьёра случались дела с морянами. Там был возведен гибрид фактории с адвокатской приёмной - сущая лачуга, из которой он отбыл, как следует устроив поднакопившиеся дела, примерно за неделю до явления злокозненной девы. Долго удивлялись, как ей удалось незамеченной пересечь по диагонали половину континента, пока не нарыли в подсобной сараюшке вконец раздолбанный и потерявший половину псевдожизни гелиобайк - рутенский скутер на солнечных батареях с накопителем. К нему прилагался шлем с зачернённым стеклом на месте забрала. Обычное снаряжение гонца, только вот щеголять так имели право лишь курьеры короля или парламента.
Всегда сдержанные моряне даже не улыбались - только строили вослед кортежу не поддающиеся описанию гримасы.
Так всё и шло: побег, погоня, триумфальный возврат в объятия родных пенатов с ларами, попытка папы-мамы усмирить непокорную сначала угрозами, потом щедростью даров. Монетные лари плакали червонно-кровавыми слезами.
Наконец, стало очевидно, что влюблённые не спознались, а стакнулись каким-то хитрым образом. Необходимо было предпринимать решительные меры.
И вот теперь сие чудо природы привезли в место, где можно было надеяться на действительно серьёзную, буквально "охрененную" охрану (выражение Зигрид).
VIII
Те, кто придумал бунтарке подобное место заключения, были на свой лад правы. Монахинь (как и монахов, натурально) нельзя было ни к чему принудить: церковь была независима от любой светской власти, составляя, таким образом, государство в государстве. С них можно было взять слово, которого они держались крепче крепкого: стоило такое, правда, недёшево. Любое вмешательство в их дела, равно как и попытка усомниться в честности отшельника, клирика или епископа, воспринимались как покушение на основы мироздания.
Внутренний двор обители полумифической святой Кларинды представлял собой, таким образом, самую надёжную в Вертдоме тюрьму.
– Нам дают внушительное пожертвование для наших экспериментов, - объясняла
Защитного цвета фигуры молчали, слегка понурившись. Наконец, одна из сестёр задала вопрос, настолько дурацкий с виду, что легко было распознать человека весьма умного. Арта, например, вообразила на месте анонимной сестры Бельгарду.
– А какого о том мнения сама благородная дщерь? Она согласна?
Мать Одригена хмыкнула - было слегка похоже на тихое лошадиное ржание:
– Представьте себе, да. Вот её доподлинные слова в присутствии свидетелей: "Устала я за ним гоняться, пускай теперь сам Энгерран ищет ко мне путей".
– Журавлиный танец, - громко шепнул кто-то, сидящий почти рядом с Артой, - сразу понятно. Прохаживаются друг против друга, круги поочерёдно описывают, скоро парить под облаками начнут.
Разумеется все знали об играх сих чудесных птиц, хоть описаны они были совсем не так, как в натуре: разыгрывание ролей взамен слаженности. Лёгкий, словно весенний бриз, смешок пролетел по всей аудитории, приподняв лица и слегка отодвинув назад капюшоны.
– Откуда вы только взялись, такие сведущие в делах госпожи Энунны, - проворчала старшая.
Переключение с условно биологической на любовную тему было вполне ожидаемым, но Великая Мать Сокрытого, иначе - Владычица Священного Низа, не к месту упомянутая, слегка озадачила.
"Это ведь из-за Белы, затравщиком ведь точно была она, - подумала Арта. - И ведь ничего такого сама не сказала".
Однако теперь все они чётко представляли, чего можно ждать.
Чудовищное дитя добропорядочных родителей оказалось черноволосым, загорелым, высоким - оба предка (с учётом папочкиной лысины и мамочкина пучка кудряшек) доставали ему до подбородка - и пленительно кареглазым. Спокойно дало ссадить себя с седла и препроводить в узилище, причём свита состояла наполовину из людей, на другую половину - из местных звериков. Жеребец под Марион гулял такой норовистый, что две охранницы еле его удерживали на узде, а отправить на конюшню смогли только после того, как хозяйка плюнула на кусок сахара, достав его из кармана, и вручила одной из монахинь. Сама девица с удобством расположилась в одном из "научных" флигелей, наскоро освобождённом от всего того, на что благонравной девице смотреть не пристало.
– Ты заметила? - сказала Зигрид Артемидоре.
– Собаки со всеми поровну ласковы, но ко мне и вот к юной сэнье просто льнут. А ведь я нисколько не собачница, даже побаиваюсь их немного.
– Хороший человек, наверное, - рассеянно ответила Арта.
– Мы тут все хорошие. Но вот сэнья Марион - настоящая красавица. Не удивлюсь, если сьёр Энги вскорости сюда припожалует. Не суженую вызволять, но за неким делом государственной важности.
Арта обернулась - и как-то вдруг увидела, что Зигги стала совсем взрослой. Ну, не в прямом смысле: такими словами хвалят дитя, которое давно не видели, а оно внезапно вытянулось до дверной поперечины и начало бурно оформляться. Нет, и рыжиком осталась прежним, и ухватки мальчишечьи, однако...