Арысь-поле
Шрифт:
…Совершенно необъяснимая ассоциация, — решил Слава, глядя на аккуратный забор, скрывавший простой деревянный дом. Дальше мысль не пошла, и он выпрыгнув из машины, шагнул в не закрывающиеся «ворота» так же осторожно, как когда-то входил в Эрмитаж, робко наступая на видавшие виды каменные ступени. Дверь в сарай, где прошлый раз мычала корова, оказалась заперта массивным засовом. Слава постоял несколько минут, но ничего не дождался и двинулся к дому.
Поднявшись на крыльцо, постучал. За дверью послышался легкий шорох, но дверь не открылась. Внутренне он понимал, что собирается поступить не просто безрассудно, а даже противоправно, но удержаться не мог — словно какая-то зловредная сила толкала его под локоть, при этом ехидно посмеиваясь.
Славе хватило секунды, чтоб захлопнуть дверь и скатившись с крыльца, отбежать на несколько шагов. Что это был за фокус, он не понял, но в том, что это, именно, фокус, сомневаться не приходилось, ведь с живыми существами не могли происходить подобные превращения.
Он оглянулся на каменных истуканов, не случилась ли и с ними какая-нибудь метаморфоза, но, слава богу, камни оставались такими же мертвыми, как и раньше. Отдышался, и сердце вошло в обычный ритм. …И что это было?.. У него что, при открывании двери включается насос, надувающий эту штуковину через трубочку?.. Слава прекрасно понимал наивность подобной механистической теории, ведь ужик, по любому, существо живое, питающееся молоком, но как поверить, что оно может существовать в природе? …А Арысь-поле может существовать?..
В это время сзади послышался посторонний звук. Слава обернулся, и спина мгновенно взмокла, руки дрогнули, потому что перед ним стоял хозяин дома, пристально разглядывая незваного гостя. Успокаивала только мысль, что, кем бы не являлся волхв по своей сущности, он все равно человек, а, значит, с ним можно разговаривать нормальным языком и, по крайней мере, не боясь, что тот начнет превращаться в зверя.
— Здравствуйте, — Слава виновато кашлянул, — вы извините, но ворота у вас не запираются.
— А их незачем запирать, — волхв улыбнулся, — здесь все вещи знают свое предназначенье, и против их воли ничего сделать невозможно. Так зачем ты пожаловал?
— Я-то?.. — Слава сам удивился, насколько робко звучал его голос, — я хотел только узнать кое-что… для меня это важно…
— Хорошо, идем.
Слава дождался, пока волхв войдет первым, и поскольку реакции на распухшего ужика не последовало, тоже вошел. Ужика в комнате не было — наверное, он принял свой обычный вид и спрятался в углу, ожидая заслуженной миски с молоком.
— И что ты хотел узнать? — волхв присел за стол.
— Что вы делали ночью на Чугайновском хуторе?
На лице волхва не проявилось даже удивление от такой странной информированности.
— Мое право находиться в любом месте мирового пространства, и заниматься там, чем угодно, если это не наносит вред обществу. Разве я не прав, с точки зрения закона и морали?
Слава растерялся — совмещение понятий современного языка с идолами во дворе и заклинаниями при свете факелов, никак не укладывалось в его сознании. Он так и не мог оценить, кто же находится перед ним, но решил, несмотря ни на что, продолжать «допрос».
— Допустим, вы правы. А что такое Арысь-поле?
— Арысь-поле?.. — волхв пожал плечами, — это, скажем так, виртуальная женщина…
— Какая?!.. — лицо у Славы вытянулось так, что волхв впервые абсолютно искренне расхохотался.
— Виртуальная. Тебе не знакомо это слово?
— Мне-то оно знакомо, но вам!..
— Скажем проще, — волхв оставил обидную реплику без внимания, — это некая субстанция, не имеющая физической оболочки, но в силу мощной энергетики, способная управлять наиболее чувствительными к воздействиям различных полей существами, например, животными; поэтому она считается предводительницей звериной стаи. При определенной концентрации усилий этот сгусток энергии способен образовывать также некоторые экстремальные природные явления, носящие, однако, сугубо локальный характер. О механизме образования Арысь-поля древние заклинания умалчивают, но способы общения с ним существуют, и один из них ты имел возможность наблюдать.
Сначала Славе показалось, что волхв просто издевается, но в его глазах больше не было даже признака веселости — он выглядел, как университетский профессор.
— То есть, Арысь-поле — это объективная реальность?..
— Кажется, я дал тебе исчерпывающий ответ, — волхв удивленно пожал плечами, — а ты задаешь глупые вопросы. Ты же сам все видел, если подглядывал за мной сегодня ночью.
— Стоп!.. — Слава сжал виски, — начнем сначала. Вы хотите…
— Я ничего не хочу, — перебил Волхв, — наверное, зря я стал вообще что-то объяснять. Послушай, пытливый молодой человек, прошлый раз я, кажется, говорил, что мы живем в разных мирах, временных и пространственных, и не надо смешивать их. Мне непонятны ваши ценности и сам смысл вашего существования, а тебе так же тебе будет непонятен мир, в котором живу я. Но это, отнюдь, не означает, что его нет.
— Вы так хорошо владеете современной терминологией и современным языком…
— Это потому, что я пытался понять ваш мир, прежде, чем окончательно вернуться в свой. Да, я владею компьютером и, как вы выражаетесь, «гулял» по Интернету в поисках вашего высшего предназначения, но не нашел ничего, достойного называться этим словом.
Слава почувствовал, как глаза его начинают влезать из орбит, а рот открывается, придавая лицу уродливо-забавное выражение. Волхв скептически усмехнулся.
— Видишь, молодой человек, я знаю почти все ваши тайны, а ты спрашиваешь, кто такая Арысь-поле. Улавливаешь разницу?
— Да…
— Ты хотел выяснить еще что-нибудь?
Слава подумал, что волхв окончательно уверовал в свое превосходство, и поэтому настроен миролюбиво, в отличие от прошлого раза. Этим моментом надо было пользоваться, чтоб разузнать, как можно больше.
— А как вы относитесь к нашей вере? — спросил он.
— Ты имеешь в виду Христа? Нормально отношусь, ведь у нас много богов — свой бог у огня, свой у деревьев, свой у лошадей, свой у дня, у солнца и луны, у смерти… У всего есть свой бог, и если к ним добавить еще одного, назвав его Христом, в сущности, ничего не изменится. Отличие здесь в другом. Вы боритесь за место в некоем высшем мире, куда можете попасть только после смерти — вас не интересует, ни природа, ни люди, ни даже сама жизнь. Для вас это лишь пропуск в, якобы, благостный мир, а наши боги живут на земле, и вся наша жизнь связана только с этим земным существованием — вот, из этого и происходит главное отличие. Ваша вера — вера в Спасителя, который искупит ваши грехи и продает билет в рай, а мы за свои грехи отвечаем сами, ни на кого не перекладывая своих проблем.
— Все так просто? — растерялся далекий от религии Слава. Как-то незаметно, на протяжении этого монолога, третья, атеистическая точка зрения, перестала существовать вовсе, оставив лишь две, между которыми и требовалось определиться, — а, вообще-то, логично, — он задумчиво почесал затылок, — тогда ведь тогда сюда можно включить и Аллаха, и Будду…
— Естественно.
— …и тогда возникает та самая, единая Мировая Религия.
— Почему возникает? — волхв пожал плечами, — она давно существует. Ты когда-нибудь слышал, чтоб Христос воевал с Аллахом? Нет. Это христиане воюют с мусульманами; это мелкие людишки со своими амбициями думают, что фанатизм приблизит их к Богу. А сами Боги всегда живут мирно. Они не рок-звезды, которые стараются завоевать аудиторию побольше — они Боги, и этим все сказано.