Аспекты православной эзотерики – «Бесы»!
Шрифт:
Это победа великая, грандиозная!
Вообще, быть учёным с мировым именем, быть знаменитым артистом, художником, модельером… быть олигархом или же президентом — это по сравнению с духовной победой так мелко!
«Однажды во время своего дальнейшего путешествия святой (Никандр Псковский), утомившись, прилёг и стал забываться в дремоте; вдруг видит он, что на него готовы броситься два огромных и сильных волка. Встав, святой осенил себя крестным знамением и, ударив своим посохом по земле, сказал:
– “Удалитесь от меня все, делающие беззаконие” (Пс. 6:9).
И звери тотчас же исчезли. Прибыв в свою пустыню, святой снова предался подвигам, целых 15 лет прожил он там, много напастей испытал от бесов и злых людей, но одолел и победил коварство их непрестанными молитвами и слёзными рыданиями о грехах своих, как светлым бисером украшая подвигами душу свою, и всегда назидал себя душеполезными размышлениями».
«По прошествии пятидесяти дней после упомянутого вражеского нашествия, диавол снова с многочисленной силой своей, подобно тому как и в первый раз, вооружился на непобедимого воина Христова (прп. Петра Афонского), для этого диавол, заставил всякого зверя и всякого пресмыкающегося гада, которые находились на той горе, прийти к пещере, где обитал преподобный, а вместе с ними прибыли туда же он сам и его други, обратившись тоже в различных зверей и гадов. Тогда открылось нечто страшное и ужасное: одни из зверей ползали у ног святого, другие свистели ужасным голосом, а некоторые, раскрыв пасти и устремляясь
И действительно, очень трудно понять человеку, незнакомому с тайнами разумной, сознающей энергии, и принять к сведению реальность и достоверность невидимых битв. Это древнейшее знание не доступно нашему обывателю.
Поэтому, по негласному правилу (этого описания) перейдём к двадцатому веку — законы одни и те же! Из диалога одного паломника с современным афонским старцем (в 1997 г.):
«— Личные нападения? — переспросил я. — Что это? Что подразумевается под ними?
— Здесь позвольте мне не продолжать. Ибо вы, наверное, не поймёте меня. Это может показаться странным, ибо мы не знаем аскетической жизни.
— Отче, стремлюсь научиться. Очень прошу вас именем Иисуса Христа, научите меня. Сейчас, когда я обрёл возможность научиться, я не хочу терять её. Скажите мне.
Я понимал его великое затруднение. Что он мог сказать нам, имеющим “кожаные ризы” падшего разума?
— Не стану говорить вам многого, но лишь некоторое. За келлией слышатся голоса, смех, сильный шум, словно собрался весь мир. Всё это для того, чтобы отвлечь внимание от молитвы. Часто сам диавол приближается к подвижнику. В таких случаях чувствуется жуткий страх. Душу и тело охватывает великая скорбь, не сравнимая со страхом присутствия разбойников. Ибо весь ад приближается к монаху. Чтобы устрашить его, диавол принимает вид разных животных… змеи, скорпиона, льва и т. п.
Часто, когда подвижник сидит на скамеечке и повторяет Иисусову молитву, он чувствует две руки, готовые задушить его. Они крепко сжимают его шею и не позволяют продолжать молитву… Ко мне приходили монахи из других монастырей и рассказывали о групповых нападениях, имеющих цель запугать и устрашить…
— Что значит “групповые нападения”?
— Диавол нападает на 2, 5, 10 монахов и готов их задушить или сделать что-либо иное…
— Часто диавол, являясь, — продолжал старец, — заговаривает с подвижником, призывая начать беседовать с ним. Иногда осуждает его, иногда превозносит, иногда насмехается, иногда вкривь истолковывает некоторые события и т. п.» [30] .
30
«Одна ночь в пустыне Святой Горы», Свято-Троицкая Сергиева Лавра-97 г., с. 96–99.
Из опыта одного монаха Иосифа Афонского (20 век):
«Все восемь лет каждая ночь — мученичество. Убегали бесы и кричали: “Нас сжёг! Нас сжёг!” Так случилось одной ночью, что их услышал и ближний мой брат, удивившийся, кто были кричавшие.
И однако в последний день, в который Христос должен был их прогнать, я уже думал, отчаявшись, что раз тело моё совершенно сделалось мёртвым, а страсти мои действуют, как при полном здоровье, бесы — победители. Они меня, безусловно, сожгли и победили, а не я. Наконец, когда сидел я, как мёртвый, израненный, отчаявшийся, чувствую, что открылась дверь и кто-то вошёл. Только я не повернулся, чтоб посмотреть, а говорил молитву. И вдруг чувствую у себя внизу, что кто-то раздражает меня к наслаждению. Поворачиваюсь и вижу беса, шелудивого, голова его в язвах, воняет! И бросился я, как зверь, чтоб его схватить. И когда схватил его, были у него волосы, как у свиньи. И он исчез. Моему же осязанию он оставил ощущение от своих волос, а обонянию — вонь. И, наконец, с этого мгновения разбилась эта война и всё прекратилось. И пришёл мир в душу. И совершенное избавление от нечистых страстей плоти»
Нет, невозможно описать и предусмотреть все варианты духовно-боевых действий! Однако всё типичное — законы духовных атак и приёмы защиты от них надо знать.
Продолжим вооружаться духовными знаниями!
АТАКИ БЕСОВ НА ВОИНА ЧЕРЕЗ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ
Несколько странно, но закономерно, что следующие истории повторяются снова и снова и в нашей обыденной или духовной жизни и повторяются до сих пор, правда, в иных формах и при других обстоятельствах…
«Для того, чтобы подвизаться в уединении, святой Исихий Постник восхотел поселиться на горе, называемой Майонис; но бесы, обитавшие здесь, предвидя своё изгнание с горы святым и не желая допустить святого на гору сию, вошли в некоторых двух человек, Иоанна и Илариона и, встретив угодника Божия, спросили его:
— Куда ты идёшь?
Узнав о намерении его, они сказали ему:
— Разве ты не знаешь, что это место весьма опасное? Ты идёшь на верную смерть, потому что здесь обитает множество плотоядных зверей; кроме того, здесь же живут и разбойники, так что ты и одного дня здесь не проживёшь.
Святой, уразумев духом, что это были слова не людей, а бесов, сказал:
— По множеству грехов моих, я давно достоин смерти; потому и пойду, чтобы умереть или от зверей, или от разбойников.
Сказав это, святой сотворил молитву и, отогнав силою креста нечистых бесов, продолжал путь свой. Возшед на гору, святой выбрал себе место, выстроил келлию и начал подвизаться в постнических трудах; устроил также святой здесь и сад и, возделывая его и сея семена, питался от труда рук своих»
Мне известно об одном человеке, который всерьёз устремился к Богу и, в короткий срок став Воином, прогрессировал на пути, как вдруг… От одного мецената получил огромную сумму денег. После чего человек впал в искушение — он тотчас забыл о всех своих благих идеалах и устремлениях и, столь же быстро развив в себе алчность, отдал себя во власть соответствующих духов зла. Как в нашем примере, но с хорошим концом…
«…Но отец зависти и человеконенавистник — враг диавол, видя, что Паисий (Великий), искусно минуя все коварные сети его, неуязвим пред его кознями и пребывает выше всех его наветов, начал изобретать другие коварства, дабы уловить наконец в свои сети раба Христова. Думая пленить его золотою удицею любостяжания, диавол покусился при помощи милостыни уловить угодника Божия в сеть сребролюбия, чтобы — после того, как он отпадёт от нестяжания — удобнее было лютым духам злобы сделать на него нападение.
И вот льстивый враг рода человеческого отправился к некоему египетскому князю, — мужу богобоязненному и обладающему большим богатством; он явился ему в образе Ангела и сказал:
— Возлюбленный, востав иди в пустыню; ты там найдёшь мужа по имени Паисия, — человека совершенно бедного, но весьма украшенного добродетелями и божественной благодати избранного сосуда; встретив его, ты одари сего старца, не скупясь, золотом, дабы он имел чем пополнить недостаток и прочих пустынножителей.
Князь тот, не уразумев бесовского прельщения, но думая, что это действительно Ангел, взяв часть своего золота и серебра и много другого, что было необходимо для иноков, отправился к святому. Но божественная сила, обитавшая в Паисии, открыла ему эти козни диавола, который хотел под видом княжеской милостыни пленить святого любостяжанием…»
И конечно же, вмешательства теневиков в дела духовных людей связана с наветами, оговорами, распрями, враждой…
«Спустя некоторое время, желая отомстить преподобному Аврамию Ростовскому, бес принял образ некоего воина, явился к великому князю во Владимир и стал возводить на Аврамия тяжкие обвинения.
— Государь, я хочу поведать тебе великую тайну, — говорил бес, — есть в твоей державе, в городе Ростове, некий монах Аврамий, волхв, который, однако, с виду кажется смиренным и святым и прельщает людей. Он нашёл в земле великое хранилище, медный сосуд, наполненный золотом, который по праву должен принадлежать твоей державе. Золотых сосудов, найденных в этом хранилище, золотых поясов и цепей невозможно оценить и невозможно исчислить серебра и иных драгоценностей. На эти сокровища он построил великую церковь, а тебе не поведал.
Великий князь воспылал гневом на преподобного и послал за ним одного лютого воина, приказав взять Аврамия, не говоря ему ни слова, и привести в таком виде, в каком найдёт его…»
Бесы способны вторгнуться буквально во все человеческие отношения, в особенности в отношения монахов, «братьев по оружию»…
«Великая и нелицемерная любовь соединяла двух иноков прп. Тита (пресвитера Печерского) и Евагрия, так что все дивились их единодушию и взаимной любви. Но ненавидящий всякое добро диавол, обыкший сеять плевелы среди пшеницы, и между ними посеял вражду. Гневом и ненавистью он так омрачил их сердца, что они не могли даже взглянуть друг другу в лице, и поэтому всячески старались избегать один другого. Когда один шёл в церкви с кадильницей, тогда другой убегал от каждения; если же один не отходил, то другой проходил мимо него, не покадив. В столь греховном мраке они пребывали долгое время, так что, по диавольскому внушению, даже дерзали возносить Божественные дары и причащаться их, не примирившись друг с другом, не испросив прощения друг у друга. Много раз просила их братия примириться, но они и слышать не хотели. Однажды, по Божиему смотрению, случилось преподобному Титу так сильно захворать, что он уже не думал остаться в живых. Тогда он горько стал плакать о своём пригрешении и смиренно послал к диакону Евагрию сказать ему:
“Прости меня, брат, ради Господа за то, что я оскорбил тебя гневом своим”.
Но тот не только не простил Тита, но стал ещё более поносить его и даже проклинать. Однако братия, увидев, что Тит уже умирает, силою привели к нему Евагрия, чтобы он примирился с братом. Увидев его, больной, приподнявшись, упал к ногам Евагрия, говоря со слезами:
— Прости меня, отче, и благослови!
Но немилостивый и бесчеловечный Евагрий отвратился от брата и пред всеми сказал полные ненависти слова:
— Я никогда не хочу примириться с ним: ни в сем веке, ни в будущем!
Сказав сие, он вырвался из рук братий и упал. Иноки хотели поднять его, и нашли его мертвым. Они не могли ни сложить ему рук, ни затворить уст, ни закрыть очей — словно он умер давно. В это время блаженный Тит встал совершенно здоровым, как будто бы никогда не болел. Все ужаснулись, видя внезапную кончину одного и быстрое исцеление другого. Они начали спрашивать блаженного пресвитера Тита, чтобы это значило? Блаженный Тит поведал им то, что ему было открыто о сем свыше:
— Во время болезни, — так начал блаженный Тит свой рассказ, — я, ещё одержимый гневом, увидел, как ангелы отступили от меня. Они рыдали о гибели моей души, а бесы радовались, что я имею гнев на своего брата. Посему-то я и начал просить вас, чтобы вы пошли и испросили мне у брата моего прощения. Когда вы привели его ко мне, и я поклонился ему, а он отвернулся от меня, я увидел одного немилостивого Ангела с пламенным копьем, коим он ударил непростившего меня, и тот упал мёртвым. Тот же Ангел подал мне руку, поднял меня, и вот я выздоровел».
В отдельных случаях бесы завладевают сознанием даже некоторых старцев, наделяя их прозорливостью (ясновидением), конечно же, ложной, «псевдо»-прозорливостью…
«…И эти два брата, найдя себе в пустыне удобное для подвига безмолвие место, поселились там и богоугодно проводили жизнь, искусно побеждая все искушения злых духов. Невидимый же враг, завидуя всегда всем добрым людям и умея изобретать для рабов Христовых различные и многообразные ухищрения, простёр своё коварство и на сих двух иноков и задумал так их обольстить: у одного из пустынных отшельников, который ещё не был совершен в иноческом нестяжании, украдено было его убогое келейное имение. Отшельник этот, ещё будучи малодушным, и потому жалея украденные вещи, стал искать укравшего, но не нашёл его; услышав же об одном прозорливом старце, и надеясь, что тот поможет открыть ему и украденное и укравшего, он отправился к нему…
Придя к тому прозорливцу, инок стал просить его, что бы он сказал ему, где находится украденное и кто именно украл. Но старец, не будучи на самом деле просвещён благодатью Божиею в прозорливстве, но провидя всё силою бесовскою, по научению злого беса, — оговорил тех двух иноков, которые недавно поселились в пустыне:
— Вот эти иноки, — сказал прозорливец, — совершили покражу; взяв этих безмолвников, не отпускай их, пока они не отдадут тебе всего.
Услышав это, отшельник тотчас же с поспешностью отправился в лавру той пустыни; придя к игумену и выпросив у него сильную стражу, он пошёл далее и как бы нечаянно напал на тех безмолвствующих двух иноков; он схватил их как злодеев и, с побоями влача их, привёл в лавру; здесь они с бесчестием заключены были в темницу. Игумен же вместе со старцами, поверив тому прозорливцу, осудил тех иноков, как воров, к лишению иноческого чина и стал пытать их побоями об украденных вещах. Преподобный же Паисий (Великий), прозорливо узнав, по благодати Божией, обо всём совершившемся и жалея тех двух братий, которые в это время неповинно так страдали, востав, отправился из келлии своей в ту лавру. Об его приходе повсюду тотчас же было известно, так как среди пустынножителей не было имени более славного, как имя Паисия, который везде прославлялся за свою богоугодную жизнь. Для приветствия его собрались и братия из окрестных монастырей и отшельнических келлий, сошлись к нему даже и старцы. Пришёл между прочим и тот старец, который, по бесовскому обольщению, выдавал себя за прозорливца. И когда все отцы и братия воздавали святому любезное о Христе целование, великий отец наш Паисий спросил их:
— Куда вы удалили двух юных иноков — пустынножителей?
Братия молчали. Потом некоторые из них, отвечая, сказали:
— Отче, они воры, и за дурные дела свои теперь затворены в темнице.
Святой на это сказал им:
— Кто сказал про них, что они воры?
Тогда братия, указывая на прозорливого старца, отвечали:
— Вот этот прозорливый отец указал на них, как на воров.
Тогда великий Паисий вопросил того старца:
— Правда ли то, что ты сказал про них?
Он же ответил:
— Сказанное мною — истина: это открыто мне было от Бога.
После этого святой Паисий сказал:
— Если бы это твое прозорливство было от Бога, а не от бесовского прельщения, то на твоих устах не было бы видно диавола.
Слушая это, все были объяты страхом: ибо всем ясно было, что слова, исходящие из уст Паисия, истинны; и все стали укорять обольщённого того прозорливца, и понуждали его просить прощения у преподобного; и он, объятой стыдом, припал к честным ногам святого, произнося:
— Отец, прости меня и помолись обо мне, прельщенном.
И лишь только святой сотворил молитву за него, как на глазах у всех, из уст прельщенного, вышел тщеславный и лживый бес и, превратившись в большего дикого вепря, с великою яростью устремился на преподобного, желая как бы растерзать его зубами своими. Но блаженный отец, закляв нечистого духа, послал его в пропасть. А старец тот, который прежде был обольщён диаволом, ощутил и даже глазами увидел исходящую из него бесовскую силу прельщения; исполнившись великого ужаса и трепета, он пал на землю, валяясь у ног Паисия, и со слезами молил получить от него совершенное прощение…
А лаврскому игумену, наедине, Паисий указал, где положены украденные вещи, об украдших же ничего не сказал. Потом, преподав всем прощение и сотворив за всех молитву, он возвратился в свою келлию»