Астронавты. Отвергнутые космосом
Шрифт:
Но черный мягкий туман уже заволакивал. Черт с ним со всем, сейчас она ляжет на пол и заснет. И будет спать долго…
— Дя-ядь Фи-и-им! — рыкнула она в микрофон. В ушах трещало помехами. Она хватила пальцами по стеклу шлема — сорвать наушник. Схватилась, не соображая, за застежки шлема. Отщелкнула замки. Руки уже не двигались, но охватившие их протезы сняли шлем и зашвырнули в противоположный угол камеры. Бой-Баба вздохнула — и подавилась чистым воздухом.
Захлебнулась. Закашлялась.
Диафрагму свело, и она чуть не задохнулась.
Тебе же потом и убирать, мелькнула мысль.
Тяжело дыша, она еще несколько раз нажала кнопку аварийного открывания. Молчание. Уже спокойнее нагнулась, нашла инструмент, сняла крышку панели и направила луч фонаря внутрь.
Два проводочка, аккуратно разъединенные и замотанные обрывком изоляции, чтоб не закоротило.
Понятненько…
Голова разламывалась. Она сорвала изоляцию, соединила проводки. Люк вздрогнул и со скрежетом двинулся вверх.
Бой-Баба нагнулась, поддела железными пальцами щель. Не поддается. Даже силы ее стального панциря были на исходе.
Но уже с другой стороны толстые, как сардельки, красные пальцы с ободранными почерневшими ногтями ухватили люк и с кряхтеньем потянули.
— Дядь Фим! — прохрипела она. — Вы там? Я застряла.
Он выволок ее за подмышки.
— Ты! Дура! Что у тебя со связью? Десять минут ни звука! Я чуть не взорвал камеру к чертям собачьим! Тебя пожалел!
Она смотрела на него, не понимая слов.
— Вы сами не понимаете, что говорите. — Капитан Майер поднял голову и устремил на охранника и Бой-Бабу тяжелый взгляд.
Все трое сидели в дядь-Фимином «кабинете» на ящиках. Тусклые лампы еле освещали полки с оборудованием и бардак на рабочем столе: рулоны пластика, пригоршни разрозненных винтиков и шурупчиков, скомканные грязные тряпки и раскрытые справочники с выдранными страницами. Бой-Баба подавляла щекочущий кашель в горле. Майер смотрел на нее с сомнением.
— Тео, — начал охранник, — я никого не обвиняю. Я привожу факты.
Майер потряс головой:
— Какие факты? Износ изоляции? А ты видел, на чем мы вышли в космос? Я молюсь всякий раз, когда вхожу на мостик. О спасении ваших жизней молюсь!
Он встал и прошелся от стены к стене. Открыл дверь, за которой поблескивал десятками экранов слежения отсек безопасности. Каждый закоулок корабля и каждое движение астронавтов записывалось видеокамерами и передавалось сюда на экраны. Здесь было дядь-Фимино рабочее место, и работа его заключалась в том, чтобы сидеть перед экранами в крутящемся кресле и под громыхание классического рока — иначе этой скукоты никто не выдержит — таращиться на экраны.
Капитан повернулся к охраннику:
— Ты, конечно, проверил видеозаписи? Сравнил с журналом бортового распорядка?
Дядя Фима помедлил:
— На видео нет ничего необычного. К камере очистки никто и близко не подходил. Кроме нас двоих.
— А баллоны с дыхательной смесью заправлялись где? Когда?
Охранник вздохнул:
— Перед отлетом. И пломба нетронутая.
— Ну вот видишь. — Майер повернулся к Бой-Бабе. — Я подпишу протокол, по возвращении можете обращаться в страховку. Несчастный случай на рабочем месте. У них вопросов не будет.
— Хорошо, — выдавила она.
— И пусть они вас направят в санаторий, что ли… нервы подлечить. Вы слишком рано вернулись в космос после аварии, такое мое мнение.
Бой-Баба не стала спорить.
— А ты, — капитан положил руку на дядь-Фимино плечо, — я понимаю, ты свое не дослужил. Тебе еще долго будут диверсанты везде мерещиться. По себе помню. Но когда-то надо отпустить.
Охранник промычал что-то, но капитан уже уставился прозрачными голубыми глазами в пространство впереди себя. Молча.
— Положение сложное, друзья мои, — наконец сказал он. — Никто не знает, сколько нам теперь дрейфовать черт-те куда. И я не знаю. Будем запрашивать помощь с Земли, но когда она придет — одному богу известно.
— Я понимаю, — пробурчал дядя Фима. Бой-Баба ничего не сказала.
Майер оглядел их и кивнул:
— Так давайте не будем усложнять ситуацию взаимными подозрениями. Я занесу несчастный случай в бортжурнал. Что-то, как только снялись с этой треклятой планеты, так косяком пошли неудачи, вам не кажется?
— Нет, — дядя Фима сжал кулак и легонько стукнул по раскрытому справочнику на столе. Стол качнулся. — Мне не кажется.
И мне не кажется, подумала Бой-Баба.
Электрий сидел в брехаловке. Теперь он часто заходил сюда. Его человек в экипаже просил не встречаться с ним наедине во избежание подозрений. Но это было уже неважно. Инспектору оставались считаные дни на борту: как заверил его директор, спасательный бот уже вышел за ним и со дня на день состыкуется с кораблем. Суточкин не отважился спросить, заберет ли бот весь экипаж или его одного. Начальству виднее. Главное — что через несколько дней он покинет этот треклятый «Голландец» навсегда.
Электрий заверил своего человека на борту, что бот заберет и его тоже. Больше инспектору нечего было предложить в обмен на его услуги. Но жить хочется всем… и один из членов команды «Голландца» сломался после того, как Электрий ему расписал то, от чего сам давно уже просыпался в холодном поту по ночам: долгую мучительную смерть на борту обездвиженного корабля.
Беспокойство точило грудь инспектора. Корабль удалось остановить, но надолго ли? Капитан собирается запрашивать помощь с Земли. Ох, вряд ли владельцы Общества остались довольны его работой! Надо бы еще прощупать этого Питера. Малый, похоже, знает гораздо больше, чем сам сознает. А если так…