Атаман
Шрифт:
— Ты ночью выстрелы слышал?
— Какие выстрелы? — голос Заболотного построжал, — где?
— Ночью сегодня из автоматов стреляли, где-то в районе Черного леса, предположительно километрах в 15 от станицы.
— Да ты что? Там же наши должны находиться.
— Вот в том-то и дело. Сидим с Иванычем кумекаем: сразу казаков поднимать или чуть погодить.
— Поднимай и даже не думай. Я своих сейчас же в ружье. Максимум через час будут у вас. У тебя какое-нибудь оружие есть?
— Да так, кое-что.
— Собирай
— Договорились. Жду ваших.
— До встречи.
Атаман прижал пикающую короткими гудками трубку к щеке:
— Сколько времени?
Василий Иванович с легким изумлением оглянулся на настенные часы, висевшие у него за спиной, а значит, прямо напротив Жука. Но он их не видел.
— Без пятнадцати восемь.
— Значит, Жигулев должен быть уже на месте. — Жук отыскал в телефонном справочнике — стареньком блокноте — нужный номер. Несколько раз крутанул пальцем диск телефона. Трубку долго не брали. Он уже хотел сбросить и набрать заново, но тут где-то в эфире закашлял прокуренный голос и недовольно выдавил, прокашлявшись:
— Жигулев слушает.
— Доброе утро, Семен Семенович. Жук беспокоит.
— Доброе утро, Никита Егорович. Слушаю тебя.
Атаман поднял глаза на Чапая, словно за поддержкой. Тот слушал внимательно, склонив голову на бок.
— Тут такие дела, Семен Семенович. У нас ночью за речкой стреляли. Километрах в пятнадцати от станицы.
Трубка замолчала. Жигулев осмысливал сказанное.
— Ты не ошибся?
— Ни один я слышал.
— А кто еще?
— Например, охранник наш на проходной. Вот и Василий Иванович тут сидит, тоже слышал.
Жигулев, похоже, колебался и не особо верил:
— А вы вчера там ничего не праздновали?
— Семен Семенович, ты что-то не то городишь.
— А чего ты сразу обижаться? Я же должен все версии продумать, а эта самая простая и самая распространенная, к сожалению.
— Продумывай быстрее. Хотя мне так про милицию и говорили, мол, пока вас уговоришь, объяснишь все, может, уже поздно быть.
— Ладно, не ершись, почему поздно-то?
— У нас вчера утром отряд казачат через Черный лес в поход пошел, к Лику. И сейчас по всем прикидкам должен где-то там и находиться, в районе стрельбы.
— Так… — протянул начальник РОВД, — час от часу не легче. С этого и надо было начинать. С ними связь есть?
— Да там в лесу какая связь? Пробовал я набирать — недоступен.
— В общем, так, ничего не предпринимай. Скоро подъеду.
— Только ты уже не один подъезжай.
— А с кем? — не понял Жигулев.
— С ОМОНом, с кем же еще?
— Посмотрим. В общем жди.
Трубка запикала отбой.
Никита Егорович аккуратно опустил ее на рычаги, посидел, глядя в стол:
— Ну, что думаешь?
Василий Иванович расправил пальцами переносицу:
— Что тут думать? Он, конечно, подъедет, но, скорей всего, один. Надо самим готовиться. Отряд собирать.
Атаман пожевал губами, всмотрелся в окно:
— Ладно. Так и сделаем. Кто у нас сегодня свободен?
Василий Иванович поднял голову, припоминая.
— Нет, ну ты как наивный, право слово, — Семен Семенович Жигулев поднялся и, волнуясь, прошагал по полупустому кабинету участкового из угла в угол, — кто же мне позволит без реальных оснований отряд ОМОНа использовать? Да еще неизвестно где, в лесу! Наши омоновцы если что и умеют, так это недовольных граждан разгонять, причем, в городе. А там лес. Там спецназ надо привлекать, как минимум. А вдруг там банда каких-нибудь ваххабитов? А они не мальчики для битья, между прочим, а волки еще те.
— Прежде всего, там дети. И они, между прочим, в опасности. Это в лучшем случае. — Никита Егорович тоже поднялся и застегнул куртку. — О другом варианте и думать не хочется. В общем, ты, как хочешь, а мы пойдем. У нас в отличие от тебя выбора нет. Там же наши дети, не твои.
Участковый, скромно молчавший все это время, вскочил:
— Никита Егорович, меня возьми, я пойду.
Начальник РОВД взорвался:
— И этот туда же. Ну и что вы там сделаете, без оружия, как вы вообще без официальных прав что-то делать собираетесь? Голову под пули подставите? Так кому от этого польза будет?
— Что ты предлагаешь?
— Что я предлагаю? — Семен Семенович бухнулся на стул у стены, — а то и предлагаю. Сейчас приеду к себе и доложу ситуацию в Краснодар, буду настаивать, чтобы прислали специалистов. Пусть они занимаются.
— Докладывай куда хочешь, а мы больше ждать не можем, — Атаман развернулся к Журавлеву, — ты идешь?
— Иду, — он загремел связкой ключей. Быстро открыл сейф, извлек из него пистолет, заглянул внутрь и достал пачку патронов. — Я готов.
— Пошли.
— Дураки, ох, дураки, — Жигулев возмущенно качнулся на стуле, — хотя запретить я вам не могу, да и не послушаетесь все равно. Ладно, делайте, что решили, а я буду по официальным каналам пробиваться. Дай вам Бог, шишек не набить и живыми вернуться. И с детьми.
Вышли вместе. У крохотного, похожего на железнодорожную будку милицейского пункта горел одинокий фонарь. Атаман поднял голову. На востоке чуть посветлел уголок серого горизонта. Скоро рассвет. С неба по-прежнему сыпало. Мокрый снег сразу таял на раскисшей земле. Широкие лужи растеклись по асфальту. Перепрыгивая водяные линзы, добрались до транспорта. Никита Егорович указал Журавлеву на место впереди. Уселись в машины, одновременно хлопнули дверцами. Атаман резко рванул «Ниву» с места. Позади разворачивался УАЗик Жигулева. И только Жук отъехал от станичного отделения, зазвонил мобильный телефон. Никита Егорович, не останавливаясь, глянул на экран, нажал кнопку. Звонил Куров.