Athanasy: История болезни
Шрифт:
– Я бы предпочёл, чтобы они делали чёрта. Продолжай смотреть и не ореть.
Из полутьмы показался ещё один демон. Он тащил за собой ящик, из которого сочилась тёмная жидкость. Приблизившись к свету, демон подхватил ящик на руки и шагнул в провал.
Полынь отчаянно сощурилась, пытаясь увидеть, что же происходит в жутком сиянии. На глазах выступили крупные слёзы, но сквозь них удалось разглядеть, как силуэт демона водружает ящик на вершину пирамиды, составленной из таких же контейнеров.
Внезапно
Полынь прикрыла веки и подождала, пока остынут глаза. После чего спросила:
– Что происходит?
– Не всё влезает в трубу, понимаешь? Жидкое вознесение доступно не всем. Дискриминация по агрегатному состоянию выходит.
– Ты можешь выражаться яснее?
– Могу, как могу, как могу, так и могу, – огрызнулся Лошадь, – поживи в моей шкуре, потом урчи.
– Но у тебя нет шкуры.
– Вот именно. В ней уже кто-то живёт. Фазовое равноправие!
Последние слова Лошадь воскликнул так неожиданно, что Полынь передёрнулась. Она спросила:
– Равноправие шкуры?
– Нет, это я о тебе. Не хочешь из Полимерного озера по трубе? Хочешь одним куском на лифте? Полезай в ящик.
– Ящик…
Полынь уставилась в темноту пещеры, закусив губу.
– Тут опять какой-то подвох? – подумав, спросила она. – В ящике я выйду из Плёнки тарелками?
– Ну, не тарелками… Может, кирпичами. Панелями, блоками, топливными брикетами. Достойная судьба.
– Мне это не подходит, – решительно ответила Полынь.
Лошадь заскрипел зубами так сильно, что на пол начала сыпаться эмаль.
– Голодно! Очень голодно! Сколько можно ждать?! На часах минус четыре тысячи килокалорий утра! Ты мне задолжала, понимаешь?
– Постой, постой! Послушай!
– Послушаю, когда покушаю. Когда я ем, я глух и нем.
– Последняя просьба! – воскликнула Полынь, попятившись.
Лошадь остановился посреди тоннеля и внезапно заулыбался.
– Три желания, да? Загадываешь последнее желание? Как в сказке? Ведь я в книге.
– Да!
– Весело! Весело! Ладно, кроваво-красна девица, молви, чего тебе надобно?
– Мне нужно… – осторожно начала Полынь, – Мне нужно, чтобы ты отвёл меня к тому, кто сможет придумать, как мне помочь.
– Эй! Нечестно! Если тебе смогут помочь, то как я тебя съем?
Она помолчала, отчаянно копаясь в израненной памяти; после недолгих мучений из глубин сознания всё-таки вынырнуло что-то ценное:
– Именно третье желание всегда должно исполняться, разве нет? Как
Лошадь уставился костяными наростами глаз в потолок и издал протяжное хмыканье.
– Такой закон я нарушить не могу, – сказал он с предельно серьёзным видом и опустил голову обратно. – Следуй за мной, неутомимая искательница приключений.
Со сдавленным вздохом Полынь убрала руку с цепа и наконец позволила себе вытереть заливающий глаза пот.
Новый путь вёл вниз – обратно в глубины Плёнки. Воздух снова нагрелся; в просвете тоннеля сгустился влажный туман. Каждое движение в этой пелене собирало на кожу порцию липкой влаги, которая тут же покрывала оголённые кости и мышцы, успокаивая боль. Словно ласковое и заботливое прикосновение.
Уже знакомый хаос живых стен вдруг разбила неуместная упорядоченность. Из рыхлой и упругой толщи тут и там выныривали тонкие белые нити. Они устремлялись в одном направлении, переплетаясь и сливаясь в жилы, которые становились всё толще и толще. Серый цвет постепенно начал вытеснять привычную гамму розово-красного мира вокруг.
Полынь невольно замедлила шаг. Весь тоннель впереди превратился в белую трубу, стенки которой были сплошь выложены толстыми канатами, свитыми из тысяч и тысяч нитей.
– Не не-е-е-ервничай, – сказал Лошадь на ходу. Он посмеялся и многозначительно пошевелил мышцами лба.
Он спокойно прошёлся по живому ковру из серых волокон и двинулся дальше. Полынь с внутренним содроганием ступила вперёд. Стоило только голой коже ступни коснуться белого слоя, как по телу пробежала волна искрящейся щекотки. Мышцы сами собой задёргались, а пальцы ног сжало болезненной судорогой.
Полынь закусила губу и отправилась вдогонку за Лошадью, морщась от каждого шага.
Проводник уже ожидал её; он переминался с ноги на ногу и крутился на месте у круглой арки, полностью скрученной из белёсых жгутов.
– Третье желание исполнено, – сказал он подошедшей Полыни, – сказке конец. Дальше реальность. Я в реальность не пойду. Был, плавал, не понравилось.
– Но я даже не знаю, куда ты меня привёл!
– Знания в желании не было.
– Но как я узнаю, что ты действительно исполнил моё желание?
Лошадь перестал щериться жадной улыбкой и заговорил с неожиданной связностью:
– То, что лежит дальше… Оно сможет тебе помочь. Не сомневайся. Это в его власти. Но ничего хорошего в этом нет. Ты говорила, что хочешь вернуть память одному человеку? Лучше бы тебе сходить за ним прямо сейчас.
– Почему?
– Если ты пойдёшь дальше одна, то вместо тебя может вернуться кто-то совсем другой. Может вернуться лошадь. И она может решить… Что ей никто больше не нужен. Что она ходит сама по себе. Как лестница.