Атмор Холл [Женщина в зеленом]
Шрифт:
— Мы нашли его слишком поздно, — мрачно сказал Джастин. — Мы больше ничего не можем для него сделать.
Мэгги вскрикнула:
— О нет! Джастин, где он был? Что случилось?
Джастин отвечал короткими отрывистыми фразами, очевидно пытаясь справиться со своим горем.
— Я заметил пожар и послал одного из парней через лес за помощью в деревню. Он побежал напрямик через руины. Там и нашел старика. Кусок стены обвалился и убил его. Я боюсь, что он мертв уже давно.
Я удивилась.
— Но я видела его там днем. Я видела его, и с ним было все в порядке!
Джастин
— Стена, возможно, обвалилась на него позже. Мэгги упала на колени возле кушетки, на которой лежал Даниэль. Она безуспешно пыталась промыть его рану и привести его в чувство.
— Позаботься лучше о себе, Джастин, — повторил Найджел более резко. — Ты получил серьезный ожог.
При этих словах Мэгги поднялась, чтобы взглянуть на Джастина, но он отмахнулся от нее.
— Не беспокойся, со мной все в порядке.
Но он вовсе не был в порядке. Его левый рукав свисал обгорелыми обрывками, сквозь которые был виден ужасный красный сочащийся ожог.
— Я займусь тобой, — сказала я твердо, не давая ему шанса отказаться. Мортон принес поднос со всем необходимым и пододвинул Джастину испанское кожаное кресло с высокой спинкой. Я нашла на подносе ножницы и начала отрезать рукав, который Джастин пытался сорвать со своей руки. Я была в шоке и смятении оттого, что случилось с Даниэлем, так как всего лишь днем я видела его живым и. здоровым. Если бы я задержалась там, то, возможно, смогла бы помочь ему, когда стена обрушилась. Или, возможно, он приблизился бы ко мне и не остался там, где упала стена.
— Он хорошо знал эти стены, — сказал Джастин, не обращая никакого внимания на то, что я делала с его рукой. — Ему бы следовало быть осторожнее и не подходить к этой стене, которую мы собирались подпереть.
Мэгги уступила свое место Мортону и поднялась с колен.
— Что с пожаром? Ты знаешь, почему он начался? Они там справятся с ним?
— Все не так уж ужасно, — сказал Найджел спокойно. — Кажется, разрушен один угол в мастерской. Но почему не лаяли собаки? И что делал сторож?
Джастин резко ответил:
— Теперь он в порядке, но кто-то сильно ударил его сзади. А собаки во дворе были усыплены, они все еще спят. Только Дейдри подняла шум в доме, что и разбудило меня, я выглянул из окна и увидел пламя.
Он не давал мне спокойно заниматься его рукой.
— Не дергайся, — сказала я. — Ты же не можешь расправиться с кем-то сию минуту.
После этого он сидел спокойно, отвернувшись от меня, как будто моя близость была ему отвратительна. Кожа на руке сгорела, и мне оставалось только наложить легкую повязку, пока не првдет доктор и не обработает рану должным образом. Я делала все так осторожно и нежно, как могла, а он не позволял себе морщиться.
Только раз я взглянула в сторону Дейсии Кин, но она, очевидно, вышла, для того чтобы, как я подозревала, оказаться в гуще событий.
Я старалась не думать о старике Даниэле. Я пыталась быть такой же безразличной, как и Джастин, и полностью сосредоточиться на том, что делала, забыв о человеке, чью руку перевязывала. Вместо этого я внезапно почувствовала прилив нежности. Слишком хорошо я помнила эту руку с длинными пальцами, до которой теперь дотрагивалась. Я вспомнила то, как эта рука когда-то гладила мои волосы, мои плечи и как яростно она трясла меня. Я очень хорошо знала каждую линию его подбородка, когда он сидел, отвернувшись от меня, знала его каштановые волосы и эту седую прядь посередине. Все это было частью меня, частью моего знания о нем, нравилось мне это или нет. Его боль была моей болью, и, будучи так близко к нему, я не могла этого не почувствовать.
Когда я закончила перевязку, он взглянул на меня, да и то с каким-то странным выражением, как будто я была образчиком непонятной породы, чем-то, в чьем существовании он сомневался.
— Спасибо, — сказал он подозрительно мягким тоном. — Я должен вернуться к конюшням и посмотреть, что там творится. Я слышал, что уже приехала городская пожарная команда.
Я смотрела, как он пересекал холл, направляясь к выходу, но прежде чем он дошел до двери, в ее проеме появился Марк, толкая перед собой Дейсию, всю в оранжевом. Он был тоже весь в саже, как и Джастин, и выглядел очень взволнованным, хотя все, что случилось, не очень-то волновало его. Это Дейсия вывела его из себя.
— Чертова маленькая дура! — сказал он, вталкивая девушку. — Выкидывать такие трюки! Если бы я тебя не вытащил, ты бы уже наглоталась дыма и была бы мертва.
— Но я хотела видеть! — взмолилась Дейсия. — Да, там было еще пламя, но я никогда прежде не была так близко от настоящего пожара.
— Подходить близко к настоящему пожару опасно, — сказала Мэгги нравоучительно.
Дейсия повернулась к ней, ее огромные карие глаза блестели от возбуждения.
— Но это именно то, что я люблю, миссис Грэхем, — опасность! Как можно по-настоящему почувствовать, что ты жив, если не во время опасности? — Ее взгляд внезапно упал на тело старика Даниэля на кушетке. Мортон покрывал его простыней. Она побледнела и воскликнула: — О, кто это?
Очевидно, Марк ничего не знал о Даниэле. Он подошел к кушетке и откинул простыню.
— Что тут произошло? — спросил он.
Мэгги рассказала ему, и он выслушал ее с каменным выражением лица. Я вспомнила, что Марк и старина Даниэль никогда не были в дружеских отношениях. Будучи мальчиком, Марк постоянно производил беспорядок в Фигурном саду, а Даниель никогда не прощал его. Теперь же, наконец, Марк мог бы проявить хоть какое-то сочувствие, но он отвернулся и снова заговорил с Дейсией.
— Иди в постель, дорогая. Тебе не следует оставаться здесь внизу.
Мэгги закрыла лицо руками.
— Что же происходит с нами? Никогда у нас в Атморе не было ничего подобного!
— Не более, чем двести лет назад, — заметил Джастин. — Смерть старика Даниэля была несчастным случаем. Я несу ответственность за эту стену. Но пожар не был случайностью. Это был поджог. И я не знаю причину. Не было очевидной попытки что-нибудь украсть. Все это крайне неприятно и совершенно непонятно, зачем это кому-то понадобилось…