Атмор Холл [Женщина в зеленом]
Шрифт:
Я стояла совершенно неподвижно, прислушиваясь. Вдруг страх охватил меня, и я услышала, как кровь бьется у меня в висках. Мне показалось, что я действительно услышала какие-то звуки наверху в темной башне. Какой-то скрип, отнюдь не производимый ветром, подавленный вздох. Я подумала о часовом, которого, вероятно, поставили на этот пост, и поспешила обратно. Прежде чем закрыть дверь, я еще раз прислушалась, пытаясь успокоить дрожь. Я не услышала никаких звуков, кроме тех, что раздавались Далеко внизу: что-то спрашивал Джастин, а Найджел Бэрроу отвечал ему во дворе. Но никаких звуков поблизости. Никаких. Этот дом всегда подстегивал мое воображение, а сейчас мне это было вовсе не нужно. Было бы нелепо бежать вниз, поднимать тревогу, которая выставила бы меня в смешном свете. Кроме того, если бы кто-нибудь и был здесь, улизнуть с крыши очень легко: из любого коридора можно незаметно спуститься в этот поздний час. Кроме того, мою дверь невозможно было открыть, пока я сплю, без того, чтобы не произвести сильный шум.
Я вернулась в постель и обнаружила, что бутылка с горячей водой, принесенная Нелли, почти остыла. На этот раз я оставила лампу возле кровати зажженой, и голубая аура, окружавшая меня, казалось, добавляла холода, и я лежала, дрожа под одеялом.
Дрожала и думала…
Думала о том, что у меня нет прошлого — оно потеряно для меня. О том, что будущее сомнительно. Есть только настоящее. А что я могла поделать с этими несколькими часами, которые уже ускользали, подобно песку, сквозь пальцы?
Издалека донеслись звуки музыки. Это, должно быть, Дейсия снова включила свой проигрыватель в спальне по соседству с башней. Ощущала ли и она сигаретный дым у себя? Может, она включила музыку так громко, чтобы ей стало поудобнее и не так одиноко, потому что дом таил в себе угрозу для нее, несмотря на ее вызывающее веселое поведение?
Мне не хотелось слушать хит, который пела Питула Кларк. Там были слова, которые я хотела бы забыть: Мы все об этом знаем…
Но я не могла забыть. Воспоминания о Джастине, которые я старательно гнала от себя, вернулись и поглотили меня. Когда я бинтовала его обожженную руку, я была настолько близка к нему, что могла прильнуть к нему под защиту этих рук, если бы он предложил мне. Воспоминания согревали меня, и это было ответом и одновременно вопросом: что мне делать в настоящем?
Завтра может не наступить никогда…
Я заткнула уши, чтобы не слышать этих слов. Я должна быть честной перед собой. Честно признаться, почему я здесь. Не должно быть никаких уверток, попыток обмануть себя сказками о якобы уязвленной гордости, от которой теперь остались жалкие ошметки, настолько жалкие, что, даже собрав их вместе, я не смогла бы найти в них поддержку. Безумием было твердить себе, что я приехала сюда, чтобы убедиться, что я больше не люблю Джастина Норта. Я была здесь потому, что никогда не переставала его любить и, вероятно, никогда не перестану. Теперь, однако, было ясно, как я потеряла его и почему мы потерпели фиаско. И как я могла ждать еще какого-нибудь шанса все вернуть?
Когда я была замужем, прежде чем я узнала, что Джастин значил для Алисии, и что она значила для него, я встречалась с ней несколько раз. Гровесэнд был частью нашего прихода. Я, как могла, пыталась избегать ее, что не всегда было возможно. Воспоминания об этих встречах с Алисией заставляли меня корчиться от унижения. Только позднее я поняла, как умно она провоцировала и выставляла меня в глупом виде, в то время как сама всегда оставалась хорошо воспитанной леди. Не один раз она так язвительно жалила меня, что я срывалась на грубость в присутствии Джастина, а сама она всем своим поведением выражала забавное недоумение, как это такая невоздержанная и неуклюжая особа, как я, играю роль хозяйки Атмора.
Я беспокойно ворочалась в постели и чувствовала себя снова несчастной оттого, что сделала со мной Алисия. Единственным утешением было то, что теперь я знала, как смогу сама побольнее ужалить ее. И непременно. Теперь уж я смогла бы улыбаться, как это делала она, глядя на то, как она корчится.
Я лежала, сердито хмурясь в темноту, нервы мои были напряжены до крайности. Я еще раз пыталась честно подумать о Джастине. Он пришел в ярость при виде меня сегодня днем. Он совсем неохотно позволил мне забинтовать его руку. А после этого он как-то странно посмотрел на меня, как будто я была незнакомкой, совершенно отличной от той девчонки, в которую он когда-то влюбился. Стала ли я слишком другой или, вернее, достаточно другой, чтобы вернуть его?
Может, все эти вопросы были похожи на соломинку, за которую ухватилась женщина, потерявшая свою любовь?
И все же Джастин еще ждал. Это и было причиной, что привела меня сюда. Он не звал меня, но в то же время он не оформил развод. По крайней мере, у меня было одно преимущество перед Алисией Дейвен. Одно огромное преимущество.
Я все еще жена Джастина.
Осознав это открытие, я еще раз перевернулась и тотчас же уснула на своей широкой постели. Даже если кто-то ходил взад-вперед по лестнице в башне или курил сигареты на крыше, я не слышала. Я крепко спала до самого утра.
V
Нелли зашла ко мне в комнату, такая розовощекая и улыбающаяся, взглянуть на меня, как будто я была лежебокой. Она поставила поднос на столик возле кровати, сказав мне свое приветливое «доброе утро», и принялась разжигать огонь.
— День будет хорошим, теплым, — сказала она. — Но я помню, что вы всегда мерзли по утрам. Мы вас снова закалим, конечно, но сейчас я немного согрею вас.
Я облокотилась на локоть и стала потягивать крепкий чай, чай, в котором не было ни капли воды или молока. Я помнила, как я не любила в те времена, когда меня будили подобным образом. «Не хочу я никакого чаю! — обычно хныкала я Джастину. — Почему они не позволяют мне еще немного поспать?» Но, конечно же, Джастину было необходимо выпить чаю рано утром, когда он уезжал в Лондон. После его отъезда меня ожидал только Атмор и ничего другого, чем мне действительно хотелось бы заняться. Я могла бы научиться работать в саду и помогать вести дом, который вовсе не нуждался в моей помощи. Я могла сопровождать Мэгги в ее благотворительных посещениях. Я могла ходить с визитами к соседям. Но где же был тот мир, который я хотела обрести такой ценой? Хуже всего было то, что я не знала, где был Джастин. Я изнывала от своей одинокой любви в то время, когда его уводили от меня механизмы, формулы, эксперименты, ради которых он забывал обо мне.
А теперь? Что я могла предложить ему, кроме того, что теперь я была на три года старше, чем когда вышла за него замуж, и, надеюсь, на три года взрослее?
— Пейте прямо сейчас, а то чай остынет, — сказала Нелли и вернула меня в настоящее.
— Что говорят о пожаре этой ночью? — спросила я.
Девушка обернулась ко мне, и я увидела, как с ее лица исчезло выражение бодрой уверенности.
— Я ничего не знала, пока не пришла сюда утром, мисс Ева. Но все говорят только о том, что это дело рук какого-то сумасшедшего. Это очень жестоко, вот что я скажу. А мистер Джастин работал так упорно и пытался сделать что-то во славу Англии.
— Неужели? — сказала я. — Именно это он пытается сделать? Я-то думала, что он работает над новой машиной.
Нелли отошла от камина, как только огонь занялся, и стала вытирать пыль, одновременно болтая со мной.
— Это не все, мисс Ева. Я имею в виду, что он разрабатывал новый двигатель для машины или новое топливо для нее.
Новое топливо? Итак, это был тот самый жуткий секрет, о котором так таинственно говорила мисс Дэвис. Но совершенно очевидно, что все в доме о нем знали.
— И что же это за новое топливо? — задала я провокационный вопрос.