Атолл
Шрифт:
Вдруг муха сказала:
– Привет, Джон!
Джон Кейн отпрянул, словно перед ним ударила молния. Он был поражен, он почти задохнулся от удивления. Это невозможно, чтобы муха говорила! Случились две невозможные вещи - летающая гигантская муха, а теперь еще и говорящая. Насколько она близка в родстве с говорящими попугаями? Впрочем, и скворцы говорят. Но муха не может говорить, пусть и гигантская. Чем она издает звук? У насекомых нет легких. Звуки они издают механическим путем, а не пневматическим. Тогда чем? Этими мерзкими жвалами, которые все время шевелятся у нее под хоботком?
– Ты разве меня не узнал, а, Джон?
Муха говорила с тем акустическим эффектом, какой выходит у человека, когда он надевает на голову пустое ведро. Вот так: бу-бу-бу! С металлическим отзвуком.
– Ты разве меня не узнал, Джон?
– и тварь захохотала - бу-бу-бу!
– Ты кто?
– прохрипел Джон. У него пересохло горло.
– Я твой приятель по Нью-Йорку. Помнишь, предлагал тебе сделку?.. А вообще-то у меня много имен. Это зависит от образа, который я на время принимаю. Например, когда я в образе белой мухи, меня зовут Вельзевул. А когда я...
– Ты - дьявол?!
– Джон вскочил на ноги.
– Изыди!
– Черт меня побери, - сказал Вельзевул, - ты орешь, как пьяный ирландский священник после очередного загула, которого утром будит его ночная подружка, которую он подобрал на улице, чтобы отпустить ей грехи.
– Что тебе от меня надо, мерзкая тварь?
– Какой же ты невежливый. А еще писатель. Я просто хотела, то есть хотел, поговорить с тобой на интеллектуальные темы. С кем же еще и говорить, как не с писателем. Кругом столько идиотов, словом не с кем перемолвиться. А мне есть, что рассказать. Сейчас я как раз лечу из России. Ты себе не представляешь, сколько там говна - хлебать не перехлебать... Да, но я вообще-то хотел у тебя узнать, может ты желаешь еще кого-нибудь замочить? Может ты, вкусив дешевого успеха, пожелаешь, наконец, что-нибудь серьезного. Например, нобелевскую премию по литературе, а?
– Что значит - "еще"?! Разве я кого-нибудь убил? Почему ты говоришь - "еще"?
– Не притворяйся дурачком. Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Вспомни бездомного, на которого мы с тобой помочились...
– Я на него не... Это ты...
– Ну пусть будет так. Я его обоссал. Но после того случая ты однажды заглянул в эту вонючую щель между домами. Потом заглянул еще раз. Сначала ты дал ему денег, в надежде, что бродяга исправится и станет добрым членом общества. Но бродяга пропил твои деньги и оставался лежать все в том же дерьме возле мусорных баков. Когда ты в третий раз заглянул в этот проулок, следом за тобой туда зашли трое молодых хулиганов. В руках они держали бейсбольные биты. Ты приготовился отдать им свой кошелек. Но они не обратили на тебя внимания, прошли мимо. Они подошли к беспомощному бродяге. Бродяга попросил у них закурить. Они дали ему сигарету, подождали, пока он её выкурил, а потом забили бедолагу до смерти. Они просто расплющили, превратили его тело в кровавое месиво. Потом они помочились на труп и ушли, похохатывая.
– Ну и причем же здесь я?!
– вскричал Джон Кейн.
– Как это причем? Свидетели показывают, что видели тебя с битой в руке.
– Какие свидетели?!
– Один негр-посудомойка вышел на заднее крыльцо ресторана, чтобы выбросить мусор и увидел тебя.
– Это ошибка! Эти подонки, когда уходили, сунули мне в руки биту.
– Так-так, это интересно, - с ехидством в голосе спросил Вельзевул.
– И что было дальше?
– Я убежал!
– Ай-яй! Как нехорошо.
– А что, по-твоему, я должен был делать?
– Ждать полицейских и все им объяснить, как честный человек, дать описания преступников...
– Вельзевул еле сдерживался от смеха.
– Я, разве, похож на идиота! На бите были только МОИ отпечатки пальцев. Те подонки действовали в перчатках.
– Ну ты хотя бы стер свои отпечатки, когда бросил биту?
– Я забыл... Мне не до того было...
– Ну как же так? Помнится, твои герои всегда так аккуратны, никаких отпечатков... а сам автор дает маху. Эх вы, писатели. Что касается фантазии, тут у вас все в порядке, а как до настоящего дела дойдет, так и садитесь в лужу.
– Я никого не убивал! Эти подонки подставили меня.
– Бедный мой кролик... А впрочем, тут надо разобраться. Давай подумаем: а не ты ли их вызвал?
– Что за глупости ты несешь!
– Ну не ты сознательно, но твое подсознание. Ты сдался. Ты потерпел поражение. Вспомни, твоего "Таксидермиста" отвергло издательство, и ты испугался, что все опять пойдет по кругу...
– Неправда. Я послал его в другое издательство, и там взяли!
– На твой роман обратили внимание только после того, как убили беднягу по твоей наводке. Ты принял мое предложение, и все пошло как по маслу. Тебя признали, и начался твой успех...
– Врешь! После того, не значит вследствие того!
– Значит, значит. И ты это знаешь. Или догадывался... Итак, я прилетел, чтобы продолжить наше плодотворное сотрудничество. Знаешь, скажу откровенно, мне нравится с тобой работать. Ты не столь прямолинеен, как некоторые, как твоя жена, например... Нет, ты артистичен. Все обставляешь так, будто ты здесь не причем. Ух, ты мой скромняга. Но я расшифровываю твои сигналы и получаю истинное удовольствие от этого...
– Что за бред опять ты несешь!
– Ну-ну, не скромничай. Я восхищен твоей методикой. Поздравляю с блистательно продуманной и проведенной операцией по устранению своей жены. Её, помнится, застрелил бывший любовник, какой-то байкер. Хорошее прикрытие, и имущество делить не надо...
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь! Я просто сочинил рассказ... который случайно совпал с реальностью...
<