Атомные в ремонте
Шрифт:
Вернувшись в Москву, я сейчас же написал доклад, в котором изложил свое мнение о необходимости отложить строительство новых кораблей или строить их с другими энергетическими установками.
Акулов мой доклад завизировал, а Новиков, прочитав, долго думал и принял решение отправить доклад в ГУК ВМФ. В общем-то, он его отправил по правильному адресу, но сам от участия в этом деле устранился, оставив меня один на один с проблемой.
Примерно в это же время я был вызван по какому-то вопросу в аппарат ЦК КПСС к Свету Саввичу Турунову. Он меня приглашал не в первый раз, был моим ровесником, окончил наше училище двумя годами позже меня, поэтому я счет возможным высказать свою позицию, когда речь зашла об этом проекте
В.А.Рудаков, которого назначили заместителем начальника ГУК, высказался там в духе нашего с ним мнения об этом проекте, но его вызвал В.А.Фоминых и предупредил, что они не сработаются, если Рудаков не изменит своей позиции.
Через некоторое время меня пригласил в ГУК контр-адмирал Вадим Михайлович Соловьев. Перед ним лежал мой доклад. Вадим Михайлович разговаривал со мной осторожно и ласково, как с больным, боясь, очевидно, что я его прерву и назову своими именами те вещи, которые он старался не упоминать. Так разговаривают с изобретателями, которых считают слишком увлеченными и в то же время агрессивными.
В моем докладе была ссылка на лектора из Обнинска. Оказывается, его разыскали и проверили у него достоверность моих тезисов. Вадим Михайлович по каждому из указанных мною недостатков рассказал, какие предложены пути их преодоления, что делается для этого в НИИ и на заводах. ГУК открыл две новые научно-исследовательские работы, как мне показалось, в связи с моим докладом.
Какая-то польза от учиненного мною переполоха, следовательно, была, но все научно-исследовательские работы не опережали строительство новых лодок, а отставали от него, и они не изменяли основополагающих принципов энергоустановки, а лишь сглаживали негативные стороны там, где это было возможно.
Послушав Вадима Михайловича, я долго молчал, оценивая ситуацию. Никто не опроверг моих суждений, но никто и не поддержал. Строительство лодок было уже развернуто, в него включились крупные предприятия, и требовалась очень большая смелость от тех, кто мог бы приостановить этот процесс. А они уже проделывали дырочки в своих пиджаках и тужурках для крепления ожидаемых наград.
Известны высказывания литературоведов и деятелей искусства, в которых они восторгаются рыцарем печального образа Дон Кихотом именно за его сражение с ветряными мельницами. Я этих восторгов не разделяю. Я сказал Вадиму Михайловичу, что ответом удовлетворен, так как мое предупреждение специалистам понято правильно.
Но зря трудился Монетный двор, и напрасно портили вельможи свою одежду. На первой же построенной лодке еще до ее сдачи произошел полный набор несчастий, о которых я предупреждал, да еще и сверх того. Я о своем докладе никому напоминать не стал, так как и без того все вылезло наружу.
В 60-е годы наша промышленность освоила изготовление титановых сплавов и их применение для корпусов подводных лодок. Титан – замечательный материал. Он по прочности конкурирует с лучшей легированной сталью, а по удельному весу в два раза легче. У него есть и другие преимущества – немагнитный материал, не подвержен коррозии. Он, правда, требует к себе вежливого обращения: пока не организовали в цехах соответствующий микроклимат и чистоту на уровне хирургической операционной, титан сварке не поддавался. В конечном итоге судостроители надежно овладели этой технологией, что приумножило научно-технический потенциал нашей страны.
Но, восхищаясь чудесными свойствами титана, я считал, что он хорош везде, кроме подводных
Всем известен закон Архимеда: вес тела, погруженного в жидкость, равен весу вытесненной им жидкости. При использовании титана у надводного корабля расчетные вес и объем будут разниться немного, изменится расчетная ватерлиния – корабль будет глубже или мельче сидеть в воде. Если же подобное неравенство будет иметь место на подводной лодке, она перестанет быть таковой, она будет или только погружаться или только всплывать. Поэтому в кораблестроительных расчетах для подводных лодок добиваются полного тождества весов, о которых идет речь в законе Архимеда. Следовательно, большому весу соответствует просторный объем, а маленькому – теснотища в отсеках.
Расчеты нагрузки и объема ведутся с тремя приближениями, при этом в первом и втором приближениях объемы всегда оказываются больше веса, и, чтобы добиться тождества, приходится проявлять изворотливость для уменьшения объема за счет удобства размещения людей и механизмов. Я в академии несколько раз делал подобные расчеты в рамках курсовых проектов и прочувствовал, как трудно добиться баланса. Нужно все время урезать и урезать объемы. В конце концов, дальше делать это становится невозможным, тогда начинаешь прибавлять вес в конструкции корпуса, чтобы за счет этого увеличить глубину погружения и остойчивость.
И вот я представил себе, как я бы стал сводить концы с концами, если бы вес корпуса лодки у меня стал в два раза меньше. Получился бы батискаф, у которого главная тактико-техническая характеристика – глубина погружения. А ведь у подводной лодки множество характеристик, и все они для своего осуществления требуют объемов. Пришлось бы мне отказаться от всех норм проектирования, сделать объем лодки настолько малым, что между механизмами не было бы просвета, а моряк помещался бы на своем боевом посту, как в гробу.
Мне было жалко моряков и ремонтников: ни до одного механизма не добраться, все загромождено. Никуда я по этому поводу не обращался, просто недоумевал и спрашивал знакомых конструкторов, как они выходят из положения. Люди мялись, говорили, что за счет автоматизации доводят численность экипажа до минимума, но, все равно, затесненность в отсеках была невиданная. Дошло до того, что при постройке лодки обучали сварке лилипутов, так как обычный человек не мог влезть даже в пустое помещение.
Мне все-таки пришлось официально высказывать свою точку зрения на этот предмет, о чем я расскажу дальше.
О РЕМОНТОПРИГОДНОСТИ АТОМНЫХ ПОДВОДНЫХ ЛОДОК
Однажды в наше управление пришел на заключение проект одной из наших будущих атомных лодок, и мне поручили его рассмотреть.
Лодка мне понравилась. В ней было много нового, оригинального. Ее тактико-технические данные были выше, чем достигнутые к тому времени. Корпус лодки был титановым, и на чертежах общего расположения видна была теснота в отсеках, но я другого и не ожидал увидеть.
Вдруг читаю написанный в духе победного рапорта отдел, где говорится о том, что метод постройки модульный. В модули (одно- или двухотсечные секции) оборудование будет загружаться с торцов, отчего ускорится постройка лодки на столько-то процентов. Сразу возник вопрос: а выгржать оборудование для ремонта тоже с торца? Значит, для ремонта я должен выкатить лодку на берег, разрезать ее 5-6 раз, как колбасу, раскатить полученные модули и затем демонтировать оборудование с торцов. После обратного монтажа модули надо стыковать, сваривать, сращивать кабели и трубы. Получается, что трудоемкость ремонта будет больше, чем трудоемкость постройки. Неясно было, можно ли ремонтировать лодку на плаву, ведь эллинги имеются не на всех заводах, а там, где они есть, их нельзя занимать на длительный период, здесь же попахивало не одним годом.