Аттракцион
Шрифт:
— Мы что, правда, заблудились? — спросил кто-то.
— Мы не заблудились, а сошли с маршрута, — уточнил Дима. — Завтра все эти вопросы решим, а сейчас — спать!
Люди стали устраиваться на ночлег.
Поздно ночью к Диме сунулся Томпаковский:
— Послушайте, а вы уверены, что знаете, как вернуться?
— Спите, — сказал Дима. — Что у вас за характер такой — и себе нервы портите и людям…
— Роскошное приключение, — сказал Томпаковский. — Расскажу знакомым — сдохнут от зависти! Заблудиться в дачной местности с группой хронических неудачников! У вас талант.
— Слушайте, вы кто по профессии? — перебил его Дима.
— Угадайте? Ну, Сусанин, смелее!
— Парикмахер?.. — Дима вяло предположил.
— Один — ноль. Почти угадали. Тепло.
— Портной?
— Холодно.
— Что же может быть? Теряюсь в догадках…
— Только между нами? — сказал Томпаковский.
— Слово джентльмена! — сказал Дима.
— Нейрохирург, — театральным шепотом сказал Томпаковский. — Профессор. Член-корр. Директор клиники и главный врач. Сорок научных работ. Две госпремии. Годится?
— Неслабо, — сказал Дима. — А что же вы тут дурака ломаете?
— А где мне еще ломать? — спросил Томпаковский. — На работе? Могут неправильно понять. Вопросы будут?
— Нет, — сказал Дима.
— Ты меня уважаешь? — спросил Томпаковский.
— Бесконечно.
— Не бросишь в лесу?
— Никогда!
— Тогда спим!
Утро объявила какая-то птаха. Села на розовый от рассветных лучей ствол и пропела что-то нежно и загадочно. Все проснулись почти одновременно, поеживаясь и потягиваясь, стали вставать. Раздули костерок, вскипятили чаю. Потом принялись спорить, откуда вчера пришли. Вслушивались в лесные шорохи, надеясь услышать электричку. На Диму никто не косился и не пенял — он ведь предупредил, что первый раз с группой и толком сам ничего не знает. Положение было щекотливое: или сидеть и ждать, когда найдут, или разбрестись в разные стороны наудачу или всем куда-то двигаться с риском заблудиться уже основательно.
— Будем решать голосованием, — сказал Дима. — Кто за то, чтобы всем идти вместе и искать дорогу?
Два человека подняли руки.
— Кто за то, чтобы разбрестись в разные стороны?
Большинство.
Разбились на группы. При Диме остались Томпаковский, Оля Гуменюк и фальшивый дока из «Трактороэкспорта» — Анатолий Иванович Жиздрин.
Прощание было кратким. Не глядя друг на друга, люди разошлись кто куда.
Димина группа долго шла по лесу. В полдень сделали привал. Гуменюк заявила, что завтра ей никак нельзя опоздать на работу. Дима промолчал. Томпаковский с кривой улыбкой сообщил, что у сына в следующую пятницу свадьба и он хотел бы попасть. От этого замечания все почему-то загрустили. Туристы сосредоточенно съели по куску хлеба, запили его стаканом кипятка. Потом молча поднялись и, быстро забросав костер, пошли дальше.
К вечеру послышался рокот мотора и неподалеку пролетел вертолет. Все четверо стали прыгать, кричать и размахивать руками.
Летчик посмотрел вниз, улыбнулся и сказал второму пилоту:
— Как дети!
— Туристы, — сказал второй пилот. — Краеведы.
Когда стемнело, снова развели костер.
— Ничего, — сказал Дима, — завтра понедельник, рабочий день. Кого-нибудь из нас обязательно хватятся и начнут капитальные поиски.
— Меня не хватятся — заговорил Томпаковский. — На работе и дома считают, что я провожу загородный семинар повышения квалификации врачей.
— А я в отпуске, — пробурчал Жиздрин. — Уехал на рыбалку, по официальной версии.
— А вас-то самого искать разве не будут? — спросила Гуменюк.
— Меня не будут, — сказал Дима. — Родители в отпуске, семьи нет.
— А на работе? — спросил Томпаковский.
Все с надеждой посмотрели на Диму.
— На работе точно не будут, — сказал Дима. — Я только с понедельника должен был начать оформляться. Там три инструктора на бюллетене, ну и меня попросили подменить. Так что они даже не знают, где меня искать. Ну, вас-то обязательно хватятся. — Он посмотрел на Гуменюк.
— Вообще-то я подала заявление об уходе, — вздохнула она, — так что могут и не хватиться. А дома у меня — пепелище… — И она тихо заплакала.
Спать укладывались голодные и злые. Дима сидел у костра, молча глядел в огонь. «Надо же так не повезти, — думал он. — Расскажем — не поверят. Заблудились! И где? В дачной местности. В наше время. Бред!»
— УУУУ… УУУУУ-УУУ — раздалось совсем рядом.
Дима вздрогнул, потом нерешительно достал из костра головешку, стал вглядываться в ночь.
Томпаковский поднял голову:
— Лесные санитары?
Дима кивнул.
— Бейте наверняка. Раненый зверь опасен. Пару шкур я могу купить по госрасценкам. Молодых зверей не трогайте. Меня интересуют большие шкуры.
Гуменюк высунула голову из спального мешка:
— Кто это там воет?!
— Ночные бабочки, — сказал Томпаковский. — Спите, Гуменюк.
Ранним утром туристов разбудил громкий радостный крик:
— Ура! Нашел! Идемте скорей — здесь рядом железная дорога!
Дима размахивал палкой и громко пояснял плохо соображающим со сна людям:
— Здесь, вон там… Железная дорога! Ура! Пошли скорей!
Все вскочили и, второпях собрав вещи, побежали.
Через несколько десятков метров взору представилась одноколейка с рыжими от ржавчины рельсами.
— Пошли! — махнул Дима и первым зашагал по шпалам. Остальные побрели следом.
— А почему мы идем в ту сторону, а не в обратную? — спросил Жиздрин. Он оброс коричневой щетиной и стал похож на неандертальца.
— По маршруту ведет инструктор, — сказал Томпаковский. — Наше дело следовать за ним.
Спотыкаясь, туристы брели по шпалам. В лесу, близко подступающем к узкоколейке, однообразно куковала кукушка.
Впереди показались какие-то строения, и все побежали. Первым до строений добежал Дима. Это оказалась полуразрушенная лесопилка. Дима открыл дверь, навстречу из темноты вылетела огромная сова и беззвучно скрылась среди деревьев.
Гуменюк хлопнулась в обморок. Томпаковский, как врач, долго приводил ее в чувство.