Аут
Шрифт:
— Нет! Я люблю решать свои вопросы по горячим следам.
— А наши деньги, ты думаешь о них?
— Они находятся там, где им положено быть. Ликвидируй Бьяску, остальное — моя забота…
— Хорошо, — буркнул Моше, — хорошо…
Лучше обойти Итало, а не идти на пролом. В минуту гнева он готов даже пожертвовать громадным состоянием в угоду своему капризу.
— Итало, прилетишь на место, позвони мне… Если у тебя возникнут трудности, я тут же вылечу…
Лицо Вольпоне окаменело, и Юдельман предпочел не продолжать.
— Как хочешь, — торопливо сказал он, — как хочешь… Я провожу тебя в аэропорт.
Мануэла
«Любимый Хулио!
Я могла бы наизусть пересказать твое письмо, которое прочитала с большим волнением. Я не могла даже представить, насколько опасна твоя работа. Поэтому я прошу тебя — оставь ее! (Она дважды подчеркнула слова «оставь ее».) Пропади они пропадом, эти деньги! Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Если на то пошло, мы могли бы быть счастливыми и здесь. Важнее быть счастливым и живым, чем богатым и мертвым. Возвращайся! Мы года два еще поработаем в Цюрихе. Моя хозяйка подыщет тебе спокойную работу, потом уедем в Албуфьеру и купим магазин. И еще, Хулио, что я буду делать с ребенком, которого ношу в себе, если с его отцом случится несчастье до того, как он на мне женится? Садись в первый самолет, сколько бы ни стоил билет, и возвращайся, Хулио. Не всегда деньги — главное!.. Вчера у мистера Клоппе были гости, и хочу сказать тебе, что все эти люди, набитые деньгами, имеют противные лица и, поверь мне, редко занимаются любовью. В любом случае не так часто, как мы! Не исключение и мистер Курт с мисс Ренатой, которые женятся в следующий четверг, и об этой свадьбе говорит весь город. Мне очень тебя не хватает, Хулио. Хулио, пожалуйста, сделай так, как я тебя прошу, — возвращайся! Не спускайся больше в эту проклятую шахту и приезжай обнять свою маленькую Мануэлу. Ей этого так хочется! Я еще раз, перед сном, прочту твое письмо, хотя уверена, что ночью мне будут сниться кошмары. Мне холодно одной в кровати. Я люблю тебя! Навечно твоя — Мануэла».
Мануэла взяла со стола конверт и написала адрес своего жениха:
«Мистеру Хулио Альмейде «Вассенарз консолидейтед» Шукуду, Ботсвана (Южная Африка)».
Завтра утром она пойдет на почту.
Она легла в кровать и спросила себя, сегодня ли это произойдет. Одна из ее подружек сказала, что начиная с третьего-четвертого месяца беременности будущая мать может ощутить шевеление ребенка. Срок ее беременности был уже три с половиной месяца.
Когда трое парней вошли в магазин, Бьяска понял, что это бандиты. Они были молоды, внешне напоминали студентов, но в их глазах застыло что-то жестокое и беспощадное.
Самый высокий держал в руках футляр от скрипки. «Что в нем может быть?» — подумал Бьяска. У него не было никаких недоразумений ни с полицией, ни с кем-нибудь из влиятельных лиц нью-йоркских «семей». Кроме того, все хорошо знали о его дружеских отношениях с Дзу Дженцо Вольпоне, чтобы кто-то осмелился угрожать ему. После визита полицейских ему так и не удалось дозвониться домой к дону Вольпоне: или телефон был занят, или никто не отвечал. После двухчасового напрасного накручивания диска он попытался связаться с секретарем Вольпоне, но и там его ожидала неудача.
— Господа, чем могу быть вам полезен?
— Вы —
— Да, — ответил он, вдруг ощутив свою силу в тех высоких и многочисленных знакомствах, которыми так гордился.
— Мы хотели бы заказать обувь, — сказал высокий парень с футляром.
— Этим вопросом занимается моя секретарша. Но вначале нужно сделать муляж ваших ступней.
— Пожалуйста, вот вам образец, — ответил парень.
Он резко развернул Бьяску к себе спиной и сильно ударил его ногой в зад. Клиенты, работники, находившиеся в зале, с недоумением наблюдали за нелепой сценой. Лицо Бьяски побагровело. Понимая, что на карту поставлен его авторитет, он с решительным выражением повернулся к обидчикам.
— Вы не понимаете, на кого подняли руку!
Один из бандитов вытащил из кармана «кольт» и, небрежно помахивая им, стал у входной двери. Второй рывком оборвал телефонный провод.
— Возможно, тебя устроит этот размер? — мягко сказал парень с футляром и ударил Бьяску ногой в пах.
Пьетро выдержал удар.
— Я не знаю, ни кто вы, ни какой сумасшедший вас прислал, но, клянусь, вы дорого за это заплатите!
Последовал новый удар ногой.
— Ты займешься нами, или я должен тебя изуродовать?
— Вам что-нибудь говорит имя Дзу Дженцо Вольпоне? — Бьяска выбросил козырную карту.
Тот, который оборвал шнур, подошел к Бьяске.
— Послушай, старина, я очень много ходил сегодня пешком… Видишь, туфли запылились… Почисть…
Он подтянул к себе стул и поставил на него ногу.
— Давай, чисти!..
Бьяска продолжал неподвижно стоять. Это стоило ему удара кулаком в лицо.
— Чисти!
Чтобы придать своим словам больше ясности, он приставил к виску итальянца «харрингтон энд ричардсон» 22-го калибра. С наполненными яростью и страхом глазами, Бьяска вытащил из кармана шелковый носовой платок и провел им по туфле от носка до каблука.
— Сильнее тут! Стань на колени! Я хочу, чтобы они блестели, как новенькие.
Пьетро опустился на колени и принялся полировать кожу.
— Достаточно! — сказал тип. — А теперь сними с нас мерки.
Одна из клиенток решительно направилась к выходу.
— Я ухожу. Ваши дела меня не интересуют…
— Тсс… тсс, — цыкнул парень с «кольтом» и дулом оружия указал ей на к прежнее место.
— Не могли бы вы мне сказать, что вам от меня нужно? — спросил Бьяска, которого охватил настоящий, жуткий страх.
— Тебе же сказали! Туфли! Пошел, вперед!
— Эй! — крикнул парень, стоявший у входа. — Закрываемся!
Поставивший Бьяску на колени приказал кассирше:
— Задерни шторы на окнах, мымра!
Когда кассирша проходила рядом с ним, он протянул ей табличку, на которой было написано: «Закрыто».
— Прикрепи так, чтобы хорошо было видно с улицы.
Бьяска грубо втолкнули в мастерскую. Никто из подмастерий даже не шелохнулся, но Бьяска на всякий случай предупредил:
— Не пытайтесь меня защищать, они вооружены.
— Что это такое? — спросил бандит с футляром, показывая на полки с муляжами ступней.
— Слепки с ног моих клиентов, — ответил Бьяска. — А теперь все-таки объясните мне…
— Подай мне одну такую хреновину.
Пьетро снял с полки муляж и протянул его бандиту. Вертя в руках ступню, тот спросил:
— И много у тебя таких?
— Две тысячи семьсот, — ответил Пьетро.
— Из чего они сделаны?
— Из гипса.
— А почему здесь написано «Пол Ньюмен»?
— Это слепок с его ступни.