Аут
Шрифт:
— Немного…
— Немного — это недостаточно. Возьми!
Он сунул в руку Ландо толстую пачку денег.
— Не пересчитывай — десять тысяч долларов! А теперь расскажи мне о своей шкуре.
— Она все сделала. Все!
— Рассказывай.
— Я только что разговаривал с ней по телефону. Она позвонила ему.
— Когда?
— Он собирался как раз обедать…
— Что она сказала ему?
— Что хочет его видеть.
— Обычно она его снимает?
— Нет, встречи назначает Клоппе.
— Ей удалось
— Да.
— Ты хорошо объяснил ей ситуацию?
— Она все поняла.
— Хорошо. Сваливай!
Ландо заколебался, стоит ли задавать вопрос, который все это время вертелся у него на языке.
— Что у тебя еще? — спросил Итало, заметив его нерешительность.
— Вы сказали, на шесть месяцев, падроне?
— А что? Здесь прекрасный воздух, разве нет?
— Да, падроне!
Итало обождал, когда за Ландо закрылась дверь, и вытащил из ящика комода портативную рулетку. Он решил поставить шесть раз подряд на «ноль» и бросил шарик…
С его точки зрения, он уже достаточно примелькался в этом отеле. Лучше сменить адрес… Даже при самом плохом раскладе более трех дней в Цюрихе он не задержится. Принимая во внимание средства, которые он собирается применить против Хомера, чтобы сломить его сопротивление, этого срока ему вполне достаточно. Зачем он выбросил на ветер десять тысяч долларов за ненужное ему жилье?
Итало нечаянно дотронулся рукой до кармана халата и почувствовал твердость колоды карт, спасшей ему жизнь. Он на лету подхватил шарик, не дав ему опуститься в лунку. Сняв трубку телефона, набрал номер своего дома в Нью-Йорке.
В это время Фолько Мори, ехавший в своем «фольксвагене» в аэропорт, взял пакет и посмотрел на адрес получателя.
Он вздрогнул, увидев написанную печатными буквами фамилию: ЭТТОРЕ ГАБЕЛОТТИ.
Его слушали два десятка мужчин и две женщины. Конечно, его выступление нельзя было назвать безукоризненным. Любой старый член коллегии или синодального собрания мог прервать оратора по пункту, который казался ему спорным или требующим дополнительных доказательств. Один-два раза Клоппе уже вежливо поправили за ошибки, допущенные в названии дат.
Но даже такая мелочь выбивала его сегодня из колеи. Впервые в жизни, когда речь шла о Цвингли, его мысли были далеко… И это несмотря на то, что место располагало к сосредоточенности и собранности. Небольшая группа людей собралась в библиотеке старого крита, примыкавшего к западному крылу собора.
Сегодня мысли о Цвингли упорно перекрывались хриплым и чувственным голосом Инес. Он собирался обедать, когда она позвонила. Никогда раньше Инес не звонила ему ни домой, ни в банк. Он сам назначал время встреч.
— Я хочу вас видеть…
Он узнал ее голос.
— Это невозможно…
— Когда?
— Я могу вам перезвонить… — И уже для Шилин, следившей
— Чем вы заняты после полудня?
— К сожалению, занят. В пятнадцать я иду в церковь Гроссмюнстер.
— Мне вас не хватает… А завтра?
Она никогда ему так не говорила: мне вас не хватает.
— Весь день буду занят.
— Я все время думаю о вас…
Шилин не могла не заметить, как краска залила его лицо.
— Утром деловые встречи, совещание, в шестнадцать часов иду к дантисту.
— А потом?
— Выдаю дочь замуж… Масса дел с этим…
— Когда же? Послезавтра?
Когда она говорила, ему казалось, что она поет блюз.
— Нет! Нет! У моей дочери — свадьба!
Это было лишним! Он никогда ни слова не говорил ей о своей семье. Идиот!
— Жаль… Вы знаете, чем я занимаюсь, разговаривая с вами?
— Нет…
— Я ласкаю себя. Лежу совершенно голая в постели… раздвинув ножки…
Его лицо побагровело. А Шилин в это время показывала глазами, что остывает жаркое.
— Послушайте!.. Прошу извинить меня… Я обедаю. — Он понимал, что фраза звучит по-идиотски, но остановиться не мог. — А вы не обедаете?
— Когда мастурбирую, нет… Жаль… Чао!
Она бросила трубку, а он продолжал делать вид, что разговор не закончен.
— Хорошо, дорогой друг. Начиная с двадцать седьмого… вы найдете меня в кабинете в любое удобное для вас время. Пожалуйста! До свидания!
Как он ненавидел себя из-за этой лжи.
— Тебе подогреть жаркое?
— Нет, хорошо и так. — Он уткнулся носом в тарелку.
— Кто это был?
— Так, один клиент.
— Ты плохо себя чувствуешь?
— Наоборот.
— Но ты такой красный!
— Правда? У меня сегодня был трудный день…
Сорок пять минут назад он присутствовал на телевизионном представлении победного появления Итало Вольпоне в «Трейд Цюрих бэнк». К сожалению, установить телекамеры в коридоре, на уровне лифта, оказалось технически невозможно. Но охранники в деталях рассказали ему, как был выдворен из банка американский гангстер. Клоппе чувствовал себя удовлетворенным…
Его слушатели сидели спиной к двери библиотеки. Хомер находился к ней лицом. Он увидел, как дверь медленно открылась и в ее проеме возник фантастический силуэт Инес, казавшийся еще выше из-за длинного манто, доходившего ей до щиколоток. Банкир протер глаза и уставился на нее неподвижным взглядом. Этого не могло быть! Сон! Видение, которое сейчас исчезнет.
Все головы одна за другой повернулись в сторону взгляда Клоппе. Раздались многозначительные покашливания, заскрипела кожа кресел от нетерпеливого движения тел, женщины презрительно поджали губы, и все посмотрели на Клоппе, словно ожидая от него совета, как себя вести в такой неслыханной ситуации.