Авалон: Хроники Бессмертных
Шрифт:
Маша принялась лихорадочно соображать, каким образом следует действовать дальше, но тут почувствовала это. Холодный, пронзительный взгляд словно выжигал её спину. Она очень медленно выпрямилась, выдохнула, а затем развернулась и вздрогнула. Неподалеку от неё стоял Евгений. Наверное, Пончик смогла бы одолеть расстояние между ними за пару прыжков.
Женя пока что просто замер, не принимая никаких видимых попыток к нападению и как-то странно, даже немного отстранённо глядел на неё, будто размышляя о чём-то своём. Маша не знала, чего сейчас можно от него ожидать и не понимала,
Новое неистовое сражение разгорелось совсем рядом с ними – это Каменные дварфы, сломив последние преграды, сшиблись в яростной схватке с мертвецами и друмлинами, пытаясь пробиться к озеру. Крики, вой, и лязг металла напирали, оглушая непрекращающейся громоподобной кавалькадой. Разрубив узкий перешеек, две армии Нифльхейма наконец начали сливаться воедино, наступая по всем фронтам, рубя и кромсая монстров в запале неистового праведного гнева.
А Огненный Князь всё медлил, продолжая разглядывать Марию и лежащую у её ног Настасью. Малиновская не могла догадаться, что её появление стало для Евгения некоторой неожиданностью: он отчего-то полагал, будто никого из Авалона здесь больше не обнаружится, будто все они сражаются там, в замке, и все препятствия для него устранены…
Наконец выражение его лица как-то неуловимо изменилось, в нём проступило что-то угловатое, жуткое, как будто кости черепа вдруг проступили сквозь бледную кожу, и Евгений, сделав пару шагов вперёд, произнёс:
– Прочь с дороги, Зелёная Ведьма! Она принадлежит только мне! – он кивнул на распростёртое на земле тело Настасьи.
– Как бы не так! – процедила Малиновская сквозь зубы. – Пока я – жива, ты не получишь её!
Мария не собиралась отступать. Чёрное отчаяние охватило её, и в искажённом зеркале лиха привиделось ей крушение Авалона и полная гибель Светлых Сил. Раз уж не суждено вернуться домой – решила она – по крайней мере, я выполню последний наказ Сильфиды.
– Что ж, ты сделала свой выбор, – тихо и угрожающе проговорил Евген. Он лениво пошевелил пальцами, и в его руке, рассыпая искры, засверкала кислотно-красная магическая сфера. Он даже не собирался творить какие-то особенно эффектные огненные чары – это ни к чему, победа всё равно останется за ним – в этом нет никаких сомнений. Точно таким же способом он только что одолел Флавиуса. Вопрос лишь в том, насколько хватит сил у Марии. Впрочем, лучше завершить всё побыстрее – пока не подоспели остальные. И тогда он атаковал…
Вспышки магии Огня и Растений заметались между Малиновской и Евгением: зеленый и красный цвета, сталкиваясь друг с другом, рассыпались на зарницы и сполохи. Воздух между ними затрещал, зарябил, нагреваемый от соприкосновения с их могущественными чарами. На каждую новую огненную сферу Маша выпускала зелёный щит, нейтрализуя её, и пылающие шары с громом и треском лопались, оставляя после себя растягивающиеся дымовые шлейфы.
– Неужто ты возомнила, будто одолеешь меня? – крикнул ей Евген, смеясь. – Меня – Великого Огненного Князя?
Удары сыпались на Марию один за другим, и она понимала, что рано или поздно пропустит какой-то из них. Натиск Евгения становился всё сильнее, на создание зелёной защиты уходило всё больше и больше сил. Внезапно один из особенно мощных огней вспыхнул перед самым её лицом, опалил брови, обжег кожу на лбу и щеках. Маша, оступившись, упала на спину, перед глазами все поплыло, становясь сначала нечетким, а потом и вовсе каким-то серым. Мир стремительно угасал.
Евгений с безумным лицом занёс руку с пылающей огненной сферой для последнего, решающего удара. И тут…
Медвежий рёв заполонил собой всё вокруг. Между двумя Бессмертными возникла грозная, пышущая яростью медведица. В этот страшный миг Пончик пришла на помощь, защищая свою хозяйку. Она оглушительно зарычала Евгену в лицо, но тот, не устрашившись, изо всех сил метнул в неё свою огненную магию. Медведица отпрянула в сторону, и огонь черканул её по бурому боку, выжигая шерсть. Она взревела, и, бросившись на Евгения, взмахнула своей огромной лапой.
Женя отскочил, но всё равно оказался в зоне её досягаемости: острые, как бритва, медвежьи когти настигли его, полоснув по левой щеке, распарывая кожу.
Ужас. Боль. Вопль. Всё вокруг мгновенно залила алая кровь. Евгений упал на колени, прижимая ладони к окровавленному лицу, пытаясь закрыть рану. Чёртов зверь! Он так и знал, так и знал! Нужно было умертвить мерзкое животное прежде всех остальных! Женя громко закричал, призывая к себе своих слуг, и тотчас две огромные горгульи, подлетев, схватили его под руки и единым рывком подняли высоко в воздух. Дождь из капель крови оросил всё вокруг. Земля начала стремительно отдаляться, и Огненный Князь с высоты видел, как, теснимое со всех сторон, отступает в беспорядке его Тёмное воинство, как Мёртвая Армия рассыпается в прах под ударами безжалостных дварфовских секир, как друмлины и горгульи, лишенные предводителя, разбегаются, разлетаются кто куда, во всех направлениях, и как превращаются в мелкие точки лежащие на земле Настасья и Мария, и грозный зверь, защищая их, не даёт никому к ним приблизиться…
Сильные серо-пепельные горгульи несли его прочь, всё дальше и дальше, и тогда Евгений последним усилием воли, пока сознание ещё не угасло, пока он ещё может хоть что-то видеть, собрал воедино всю свою ненависть и всю свою мощь, и, создав огненный оранжево-красный сполох, метнул его с высоты в Настасью. Последнее, что он видел, прежде чем глаза застила пелена – это как сотворенная им магия, низвергнувшись с небес, практически настигла девчонку, но Пончик, узрев опасность, прыгнула вперед, закрывая собой и Настасью, и Марию. Страшная магия ударила по Медведице, и та, громко вскрикнув, – совсем как человек, – упала на прибрежный песок – мёртвая…
Тогда несколько уцелевших зомби, что находились поблизости, бросились к Пончику, чтобы острыми пиками изрубить её тело на куски, но тут воды Великого Озера восстали в гневе на тёмных тварей, и огромные, пенные, клокочущие волны, ринувшись прямо на песчаный берег, отшвырнули мёртвых далеко назад, не давая подступиться к ней. Когда же беснующийся поток с шумом отхлынул обратно, берег оказался пуст – воды Великого Озера, не дав свершиться осквернению, приняли в себя тело Великой Медведицы…