Авалон: Хроники Бессмертных
Шрифт:
Глава 19. Пепел победы
Поднявшееся над долиной яркое солнце, приблизившись к своему зениту, осветило бурое дымящееся пепелище, раскинувшееся пред Нифльхеймом. Некогда прекрасная и зеленая долина была выжжена дотла, и при свете дня всё выглядело ещё более уныло и печально, нежели ночью.
Великая и неисчислимая Тёмная армия Огненного Князя оказалась разбита и рассеяна по свету: его войско истаяло, развеялось, будто летящий по ветру песок. Грозные мёртвые воины были уничтожены все до единого.
Народ дварфов, однако, тоже понёс ужасные потери, и едва ли треть из них осталась в живых, чтобы после счастливо возвратиться в родные дома. Много позже сами дварфы прозвали этот бой Наудур-ин-Фарот, что значит «Битва Бегущего Огня», как напоминание о том, с чего началась эта война, и как ярые огненные потоки, ринувшись с холмов в Карнимирию, уничтожили всё на своём пути.
Настасья очнулась и с трудом открыла глаза. Сначала все вокруг казалось ей каким-то странным, расплывшимся и туманным, но постепенно реальность начала обретать краски и формы. Голова кружилась, к тому же сильно саднил правый висок. Настя попыталась вздохнуть, но это удалось ей с преогромным трудом: во-первых, оттого, что она тут же набрала полные легкие едкой, удушливой пыли и закашлялась, а во-вторых – поперёк её груди лежало что-то тяжелое и неповоротливое.
Настасья приподнялась на локтях, пытаясь оглядеться, и тут то, что распласталось на ней, тоже неожиданно завозилось: перед лицом вдруг возникла заплаканная физиономия Малиновской.
– Ты – жива! – воскликнула Машка, и попыталась улыбнуться. – И я… жива… чудо… – она заботливо провела ладонью по Настиной щеке, очищая её от копоти и грязи.
– Ага, – рассеянно согласилась Настасья, одновременно пытаясь восстановить в голове картину событий. – Что произошло? Битва закончилась? – она вгляделась в Машино лицо. – Боже, что с тобой? Ты вся красная! И кожа вот здесь содрана, – она указала на подбородок.
– Обожглась, – неопределенно ответила Малиновская. Ей почему-то не хотелось говорить о том, что эти увечья нанес ей Евгений, когда пытался её убить. Об этом даже вспоминать было страшно; ещё страшнее было представить, что всё это происходило с ней на самом деле. Мария и сама толком не осознавала, по какой причине не хочет сообщать о случившемся подруге.
Настя прищурилась от слепящих солнечных лучей. Кажется, она только сейчас поняла, что к чему. Тысячи мыслей, тысячи вопросов столпились в голове. Она попыталась выделить один – наиболее главный – и, наконец, спросила: – Женя. Где он? – в её голосе прозвучали нотки страха, и она огляделась по сторонам, чтобы удостовериться, что его нет рядом.
– Понятия не имею, – Маша провела рукой по лбу и поморщилась от боли. – Кажется, его горгульи утащили. Это последнее, что я помню. Или не помню? Может быть, мне всё привиделось?
Настасья хотела спросить о чём-то ещё, но не успела: в этот миг к ним подбежал Антон, а чуть погодя – Слава, Сеня и Таня с Бирюком. Когда две армии дварфов ценой невероятных усилий объединились в одну, друзьям наконец-то удалось пробиться друг к другу. Радостной и долгожданной была встреча на поле былой битвы, ибо каждый думал, что им не свидеться более, ведь вся мощь Тёмных Сил разделяла их.
Антон плюхнулся на колени и обнял Машу и Настасью. Машка снова заплакала. Бирюк тоже осторожно опустился рядом с нею и начал выпускать из кончиков пальцев струйки прохладного воздуха ей на лицо, чтобы немного успокоить обожженную кожу. Против слёз это также слегка помогло. Таня гладила Настасью по плечу. Слава и Сеня просто стояли рядом, не зная, что можно сказать или сделать. Семён снова тёр неприятную повязку на своей руке.
Так они и застыли, кто и где стоял или сидел – и долгое время ничего не происходило. Казалось, в этот удивительный миг все вокруг замерло вместе с ними, словно ничто не случилось и не могло случиться. Где-то в отдалении ещё продолжались отдельные локальные бои, – каменные дварфы уничтожали последних огрызающихся друмлинов и горгулий, – но в целом Битва Бегущего Огня была завершена.
Наконец Слава, будто выходя из оцепенения, произнёс:
– Вы все это видели? Медведица погибла, закрыв их собой! – в его голосе сейчас звучало нечто большее, чем потрясение. – Невероятно! И жутко…
– Жутко оттого, что всё могло закончиться много хуже, – сказал Семён.
– Это ты сделал? – спросила Малиновская у Антона, внимательно глядя на него, словно все ещё не верила, что они снова могут просто говорить друг с другом без смертельной опасности, угрожающей им со всех сторон.
– Что? – не понял Антон.
– Ну… – Маша замялась. – Вода хлынула на нас из Озера, и мёртвые не смогли приблизиться, а потом…
– Волны унесли Медведицу, – закончил за неё громоподобный голос. Это подошёл Алексис. Доспех его был сильно покорежен, а часть амуниции просто отсутствовала – её сбили враги в пылу сражения; но в целом он не получил сколь-нибудь значительных увечий – видимо, повлияло хорошее знание тактики и постоянные тренировки.
– Нет, это сделал не я. – ответил Антон. – Это Великое Озеро… оно… само…
– Значит, Медведицы больше нет? – спросил Бирюк.
Мария лишь покачала головой. Что-либо сказать она была просто не в состоянии – озвучить гибель её любимицы казалось выше собственных сил. Признать это вслух значило бы дважды пережить сам факт её смерти.
– Казалось, Пончик будет с нами всегда, и вот её нет, – печально вымолвила Татьяна. – Она была частью этого мира. Частью нас самих. Я так полюбила её…
– Не ты одна, – ответил Бирюк, и странно было видеть следы слез на его мужественном лице.
– Все остальные в порядке? – поинтересовался Алексис, оглядывая друзей.
– Флавиус тоже погиб, – подала голос Настасья, поднимаясь с земли. – Он вступил в поединок с Евгением, пытаясь остановить его. Они долго сражались, пока… – она не смогла договорить.
– Как и Сильфида, – громким шёпотом произнесла Малиновская, как будто это могло умерить её боль. – Она спасла меня ценой собственной жизни. Закрыла собой. И пущенное чёрное копье, предназначенное мне, вонзилось в неё… – Маша снова заплакала.