Авантюристка
Шрифт:
– Ирен! – Алиса рывком села в постели и недоуменно заморгала: – Ты что, наводила справки?
– А как же иначе? Попасть под подозрение могла даже Сара.
– Чудесно, просто чудесно! – воскликнула актриса. – Убийца! Моя величайшая роль!
В ответ Ирен лишь рассмеялась.
– Так что же случилось с капитаном? – поинтересовалась я.
Ирен улыбнулась с довольным видом:
– Я и не подозревала, что сегодня вечером нас ждет целое представление. Капитана отравили ядом – к счастью, не смертоносным, хотя помутнение рассудка, которое он вызывает, может привести к летальному исходу. Возможно, злоумышленник подмешал ему в шампанское корень мандрагоры.
– А чего же мы добились сегодня? – спросил Годфри.
– Сегодня наши изыскания достигли своего апогея. Доселе лишь мистер Холмс привык покорять подобные вершины – ему одному было под силу раскрыть самый хитроумный преступный замысел. Однако я решилась посягнуть на лавры знаменитого сыщика и совсем скоро отпраздную победу.
– Ирен! Хватит скрывать от нас правду! – В голосе моем невольно зазвучали обиженные нотки. – По-моему, мы ее заслужили.
– Безусловно. Во-первых, я ничуть не расстроилась, обнаружив, что грудь капитана Руссо чиста. Откровенно говоря, так я и думала, но должна была в этом убедиться. Теперь я точно знаю, кто придумал и претворил в жизнь коварный план. – Ирен повернулась к доктору Хоффману, по-прежнему сидящему у кровати Алисы: – Она ведь поправится? Ее здоровью не повредит еще одно потрясение?
Доктор мрачно кивнул. В умных темных глазах его была тревога.
Может, в эту минуту он, сам того не ведая, ухаживал за убийцей? Я взглянула на ослабевшую герцогиню, пытаясь понять, что подвигло ее возглавить коварный заговор и даже шантажировать саму себя. Может, деньги отнюдь не являлись мотивом совершенных ею злодеяний? Наверняка Алиса хотела, чтобы принц прославился удивительным археологическим открытием. А что, если много лет назад кто-то из заговорщиков поведал ей тайну сокровищ? А вдруг она в сговоре с шантажистом?
– Алиса, – мрачно промолвила примадонна, – тебе не понравится то, что ты сейчас услышишь, но у меня нет выбора. Убийца моряков, переживший кораблекрушение, тот, кто жаждал насладиться золотыми дарами в одиночку, тот, кто шантажировал тебя…
Лишь я одна заметила, как взгляд Ирен скользнул в сторону Годфри. Нортон неотрывно держал руку на чем-то, что прятал в кармане.
– …на самом деле не кто иной, как дорогой, любимый тобой человек, которому ты всегда доверяла…
Боже правый! Принц! Он уже немолод, обладает властью и прекрасно подходит на роль…
– …твой наставник, любовник и близкий друг…
Доктор Хоффман схватил Алису за запястье. Взгляд герцогини испуганно заметался по комнате.
– …Эмиль Хоффман, – промолвила Ирен, смерив взглядом преклонившего колени доктора.
– Эмиль? – недоверчиво переспросила Алиса. Голос ее дрожал.
Доктор Хоффман отпустил ее руку, развернулся и впился взглядом в примадонну:
– Вы сошли с ума, мадам!
– Неужели? Не могли бы вы снять пиджак и рубашку?
– Вздор! Мне незачем раздеваться. Совершенно очевидно…
– Совершенно очевидно, что в начале восьмидесятых вы, доктор, были на Мадейре, где и встретили Алису. Но зачем вы туда отправились? Конечно же, чтобы изучить современные методы морских исследований. Прозрачные воды тех славных краев пользуются огромной популярностью у любителей подводного плавания. Но вы вдруг влюбились и, должно быть, просто обезумили от гнева, когда отец Алисы счел вас слишком бедным для своей дочери! Ведь вас
Но вы не знали, как поднять сокровища со дна моря, хотя годы ожидания позволили вам избавиться от соперников, встающих у вас на пути. И тут жизнь нанесла вам сокрушительный удар: Алиса влюбилась в титулованного принца Монако. Задолго до начала их отношений вы решили использовать дворцовый сургуч – в этом вам невольно помог старик Кремьё, семью которого вы лечили от артрита. Ведь прежде всего вы врач. Пусть и тайно, но вы получили-таки доступ к этой редкой смеси. Не спорьте – Годфри побеседовал с месье Кремьё, который, к несчастью, и не подозревал о ваших корыстных помыслах. Но судьба и на сей раз иронично вам улыбнулась: оказалось, что новый возлюбленный Алисы – подумать только, с ним она встретилась как раз на Мадейре! – может помочь вам вернуть утраченные в морских глубинах богатства. Вы шантажировали любимую, воспользовавшись вашей прошлой связью, для того лишь, чтобы заполучить то единственное, что вы по-прежнему любите, – сокровища. Может, вы все-таки покажете нам грудь?
– Нет! – дерзко вскричала Алиса, приподнявшись на постели. – Эмиль ни в чем не виноват. Он врач, а не убийца!
Виконт тотчас подскочил к Хоффману и схватил его за плечо, не давая подняться на ноги:
– Эта особа сразилась со мной на дуэли и сорвала мне рубашку с плеч. Единственное, что вам остается, – позволить ей взглянуть. Я не ручаюсь за исход дела, случись вам скрестить с ней рапиры, но поверьте на слово: она способна разорвать вас в клочья.
Годфри помог виконту удержать Хоффмана. Лишь только Д'Энрике упомянул дуэль, Нортон впился в супругу взглядом. (Полагаю, по возвращении в номер подруге многое придется ему объяснить.)
Даже Джерсовый очнулся от алкогольного забытья и приковылял к доктору Хоффману. Взору моему открылась страшная картина: в приличном, порядочном доме трое обрушили свой гнев на одного.
Доктор Хоффман стряхнул с себя их руки, посмотрел на смятенную Алису, опустил взгляд на рубашку и принялся расстегивать пуговицы.
Тишину нарушали только щелчки перламутровых кружочков, отскакивавших от накрахмаленной ткани. Я стыдливо отвела взгляд, не в силах смотреть на человека, которого подруга пыталась сосватать мне в ухажеры. Впрочем, все это было задолго до того, как на него пало подозрение.
Я вдруг почувствовала укоры совести: в эту минуту я искренне желала подруге поражения, надеясь, что доктор невиновен.
Расстегнув последнюю пуговицу, Хоффман опустил руки. Годфри по-прежнему удерживал доктора на полу, и виконт без промедления раздвинул тонкую ткань полочек его рубашки. Алиса отвернулась. Сара подалась вперед. Я не могла заставить себя взглянуть на обнаженную грудь Хоффмана, но сгорала от любопытства и нетерпения. Ирен вздохнула, но это был не вздох облегчения.
Не вытерпев, я наконец повернулась к доктору, почему-то уверенная в том, что он невинен, словно агнец божий. В ту же секунду – словно восточный дракон, проявившийся на вазе, которая, как мне думалось, была совершенно лишена каких-либо рисунков, – взору моему предстала гигантская извилистая татуировка: изысканно украшенная роза ветров, сложенная из татуировок, заклеймивших грудь трех мертвецов и похищенной девушки. Будто алчный, ненасытный кулак, символ размером с ладонь был наколот над самым сердцем Хоффмана.