Авантюристы. Книга 7
Шрифт:
– О, мой Бог! Зачем с ними воевать? Они и так скоро все умрут от отравления никотином.
Глава 5
Штаб воздушной 4-ой в Романьках, разместился в трех домиках и в паре штабных палаток. Работая очень интенсивно. Стрекотали мотоциклы с колясками, увозя каких-то офицеров с портфелями и летчики «люфтваффе», разных званий, сновали вокруг этих домиков с озабоченными лицами, деловито куда-то спеша. В штабной палатке, на которую им любезно указал расспрошенный оберст, командующего генерал-полковника Александра Лёра удалось застать вместе с начальником штаба 4-ой воздушной генерал-лейтенантом Гюнтером Кортеном.
Они обсуждали оперативную обстановку на Юге и утверждали график боевых вылетов на
Приход двух штурмбанфюреров озадачил командующего и на их просьбу уделить им десять минут для конфиденциального разговора, откликнулся с явной неохотой. Эсэсовскими рунами командующего было не напугать, его ценил Геринг и тыл у генерал-полковника был прикрыт надежно. Никаких прегрешений перед Рейхом он за собой не чувствовал и сейчас, когда германская армия перла на восток со скоростью железнодорожного экспресса, уже отрезав практически пять армий Южного фронта русских и окружив их, все пребывали в эйфории от предстоящей грандиозной победы, а командующий разумеется не исключение. Он тоже человек и внес свою лепту, в эту победу назревающую. Лёр кое-что видел гораздо лучше сверху, чем командующие сухопутные и о том, что русских ожидает неминуемый разгром, знал лучше других еще неделю назад. Неудовольствия он своего не показал, разумеется, и его даже немножко разобрало любопытство.– «Что понадобилось "черепастым" от него вдруг?»
– Извольте,– кивнул он.– Конфиденциально, значит, в саду. Пройдемте,– и вышел первым из палатки. Сад шумел осеннею листвой и с громким стуком падали с ветвей перезревшие яблоки. С нижних веток их уже ободрали немцы и некоторые даже обтрясли, но на самых верхних они еще румянились и обрываясь с пересохших черенков, летели вниз, шурша листвой и стуча по веткам.
Отойдя на десяток шагов, командующий 4-ой воздушной, повернулся и приподнял вопросительно лохматые, как у Леонида Ильича Брежнева брови. Сходство на этом между Лёром и Лёней заканчивалось. Лицо у генерал-полковника было непропорционально вытянуто вниз и на груди у него висели не звезды как у генсека, а кресты. Вот таких у Брежнева в коллекции точно не было. Все остальные получил за время правления, кроме этих. Лёру тоже не светило стать Героем Советского Союза, тем более Героем Социалистического труда. И хоть был он по натуре трудоголиком, но фюрер так и не успел наградить его крестом Героя труда националистического… А зря. Парень заслуживал, судя по мешкам под глазами. Спал урывками, радея об общем деле. Адольф вообще недооценивал этого Лёра. Двигал как пешку туда-сюда, звания зажимал очередные, а в 45-ом, в самом конце войны, взял да и наградил дубовыми листьями к рыцарскому кресту. Мог бы и сразу крест с листьями дать. Зажал листья, а потом, с намеком не иначе, их ему сунул в январе, за три месяца до конца войны. «Дуб, мол, ты». Лёр обиделся и сдался англичанам. Они, правда, его в 1947-м повесят в своей тюрьме, но сейчас он об этом не догадывался, хотя лицо было такое мрачное, будто что-то подобное предполагал. И это в дни триумфальных побед… «Какое же лицо у этого человека в дни поражений?»,– невольно спросил себя Михаил.
– Мы к вам, герр командующий, вот по какому делу. Ознакомьтесь,– Михаил протянул Лёру, сложенный вчетверо лист бумаги.– Это собственноручное письмо Рейхсфюрера Генриха Гиммлера. Вам знаком его почерк?
– Знаком,– кивнул Лёр,– не спеша развернул лист и внимательно прочел письмо Гиммлера, обращенное лично к нему. Рейхсфюрер просил оказать всяческое содействие его сотрудникам – штурмбанфюрерам Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу, в выполнении ими весьма важной миссии. К письму прилагались две фотографии штурмбанфюреров с личной печатью Рейхсфюрера в нижнем правом углу и его подписью, удостоверяющих, что он держал их в руках.
– Здесь сказано, что вы поясните на словах в чем заключается ваша миссия,– Лёр вернул письмо Михаилу и внимательно стал изучать фотографии. Он даже левый глаз слегка прищурил, сравнивая снимки с оригиналами и удовлетворившись результатом, добавил: – Слушаю вас, господа. Все, что в моих силах…
– Миссия наша заключается,
– О каких подразделениях вы говорите, конкретнее будьте любезны?– насторожился Лёр.
– О группе ПОРККА. Очень символичное название не находите?
– Психологическая обработка. Сейчас они находятся… – Лер назвал номер авиадивизии и эскадрильи… – это совсем рядом в Остере. Рядом с этим населенным пунктом. Что требуется от меня?
– Прежде всего от вас требуется осведомленность о нас и какое-нибудь предписание для командующего авиадивизии. Скажем на инспекционную проверку аэродромных служб. Охрана, связь, питание личного состава. Это для прикрытия истинных целей нашей миссии. Видите ли у нас есть все основания предполагать, что в группе «Порка» утечка. Кто-то из наших людей ведет двойную игру. Поэтому мы хотели бы, с вашего ведома, появиться в авиадивизии, как ваши подчиненные. Переоденемся в форму «Люфтваффе», если вы не возражаете,– Лёр, пожал плечами, не видя пока причин возражать.
– Следовательно нам необходимы соответствующие документы и командировочные предписания. Все это для прикрытия.
– Я все понял, господа, и готов со своей стороны всячески содействовать успеху вашей миссии. Вопрос только один. Как долго она продлится?– Лёр опять приподнял вопросительно брови.
– Думаю, что в три дня мы уложимся. Подозреваемых двое и мы попытаемся их спровоцировать на неосторожные действия.
– В каких званиях думаете предстать?– осведомился Лер, почему-то скептическим взглядом окидывая штурмбанфюреров.
– Думаю, что оберстов,– улыбнулся Михаил.– Генеральские нам по возрасту рановато погоны носить, а ниже оберста будет не достаточно солидно.
– Очень хорошо,– кивнул Лёр.– Я распоряжусь. Строевая часть вон в том домике. Мой адъютант Эрих Фишер вас проводит. Его, господа, придется ввести в курс дела – это моя «правая рука».
– Можете известить еще своего начальника штаба, но более никого. Инкогнито должно быть абсолютным, иначе миссия обречена на провал. Враг затаится, а впереди у Вермахта ответственнейшая операция. И если она сорвется, то это будет катастрофой,– Михаил взглянул на Лёра столь сурово, что тот даже непроизвольно подтянулся и спросил:
– Вы хотите сказать, что эта «Порка» вносит такой весомый вклад в военные операции нашей армии?
– Именно. Если бы не они, то фюрер и компанию Восточную не начал бы. У русских превосходство во всех видах вооружения. В танках в 15-ть раз, в самолетах в пять, в артиллерии в десять. Большевистская армия полностью механизирована, у нее 100 тысяч грузовиков.
– О, Боже!– Лёр схватился рукой за горло и нащупал железный крест, будто он налился пудовым весом и сейчас удушит его. – Где же это все?
– Все это бежит сломя голову уже третий месяц. Мы только танков КВ и Т-34 взяли в исправном состоянии более трех тысяч единиц. Трафаретим кресты, сажаем в них наших парней и они успешно совершают охваты и прорывы. Мы бьем большевиков их же оружием. Если бы не «Порка», Вермахт был бы остановлен в первые же дни и сейчас русские штурмовали бы уже Берлин.
– Что еще нужно вам? Чем могу содействовать?– Лёр начинал проникаться пониманием важности миссии эмиссаров Гимлера.
– Сопровождающего от штаба, чтобы исключить неизбежно-возникающие бюрократические проволочки. Желательно в чине также не ниже оберста и чтобы он был лично знаком с командованием авиадивизии и желательно чтобы он был с ними в приятельских отношениях. Чем меньше официоза, тем результативнее будет наша работа,– Лёр задумался на минуту, подбирая в уме подходящую кандидатуру и махнул решительно рукой: – Отпущу Эриха Фишера с вами. Звание у него оберст и знаком он со всеми. Отношения, по-моему, вполне приятельские. Эрих очень коммуникабелен, за что и ценю. Тем более, что он так или иначе будет в курсе. Обойдусь без «правой руки» несколько дней,– скривился в улыбке командующий – 4-ой воздушной.