Авиация и космонавтика 2005 03
Шрифт:
В процессе проектирования, макетных работ, да и сборки опытных изделий много проблем возникало с прокладкой электрожгутов. Дело в том, что ведущий конструктор Чистяков неукоснительно соблюдал правило повышения надежности за счет резервирования линии (кабелей) связи, и когда собрали первый полноценный макет, оказалось, что вес жгутов достигал 20 кг – 10% веса изделия. Мало этого, за счет объема и толщины жгутов пришлось раздувать корпус, делать в нем различные вырезы, что ослабляло силовую схему. Стали разбираться, оказалось, что в ТЗ заказчик заложил большие требования к защите от магнитных полей искусственного происхождения. Верный исполнитель конструктор В.Д. Насонов, естественно, взял везде
Любое выводимое в космос изделие проходит испытания на вибрационные перегрузки и удары, соответствующие режиму выведения на носителе. Говорить об этом мало, надо увидеть. Изделие крепится штатно на приспособление и ставится на вибрационный стол. Затем специальная электрогидравлическая система задает вибрацию столу во всех диапазонах частот и амплитуд. Испытания начинаются с высоких частот – вроде бы ничего не происходит. Но затем, ближе к низким частотам, начинается неприятное гудение и даже рев, который проникает в человека, стоящего рядом (поневоле приходится скрываться за защитой). Интересно поведение при этом самой конструкции – по очереди, когда подходит резонансная частота той или иной части изделия, амплитуда колебаний даже на глаз доходит до 40-50 мм, при этом происходит вой и скрежет всей конструкции. И вот через такое испытание установка прошла с достоинством (разлетелся только один сварной стык трубопровода из-за малой величины галтели на втулке). Зато после таких испытаний любой ведущий Фролов ли, Чистяков или Лившиц с облегчением дает добро установке на выведение на носителе, т.к. судя по всему, режимы на испытаниях намного жестче.
Больше всего напоследок причиняла беспокойства ЭВТИ. Дело в том, что часть приборов работала только в узком диапазоне температур, поэтому все изделие одевалось своеобразной шубой: между силовыми капроновыми оболочками помещалась фольга и спецматериалы с перфорацией – в вакууме она прекрасно работала, не пропуская излучения. Но учитывая, что многие механизмы были подвижные, либо в процессе выхода их надо было открывать, «шуба» получалась очень сложной формы и была не из легких. Первый вариант вызвал громадное неудовольствие у ведущего Фролова и зам. Главного В.И. Сверщека. Решено было (еще и из- за веса) уменьшить толщину пакета и ввести помимо ворсовых молний стяжку при помощи петель. Со всей этой задачей билась практически одна Лиля Дмитриевна Евдокимова. В конечном итоге получилось что-то приемлемое, а в плане температурного режима вообще прекрасное.
На всех этапах работ по изделию, начиная с действующих образцов, нас преследовали показы. Хотя, если разобраться, без них не обойтись. Ведь убеждают всегда действующие изделия, а не макеты и фотографии, и уж тем более отчеты. Поэтому, получив очередное указание, изделие спешно приводилось в порядок, а это часто было невыполнимым. Допустим, меняли какой-нибудь пневмоагрегат, или по требованию электриков демонтировалась вся кабельная сеть. Или изделие для лучшей видимости поведения агрегатов препарировали (разрезали защитные кожухи). А ведь надо показать товар лицом, чтобы двигатели от работы с пультов срабатывали, навигационные огни и светильник горели. Поэтому иногда прибегали к самым хитрым методам – допустим, делали коммутацию ручек на микродвигатели напрямую, а не через систему управления движением.
Ближе к ЛКИ все чаще задумывались о второстепенных, а для космонавтов и специалистов ЦУПа – главных задачах. О передаче изображения при выходе с установкой, т.е. о телекамере. Разработку ее вели специалисты из Ленинграда. К сожалению, попытка была неудачной, за то время не удалось разработать приемлемый и миниатюрный образец телекамеры, но хлопот с ТВ-антенной было много. Дело в том, что связь между станцией и установкой – дело сложное из-за различных мощных антенн- излучателей самой станции, а уж телесвязь – очень трудное дело. Вначале антеннщики требовали установить гребни на «спине» установки в виде крылышек ангелов. Естественно, такой вариант не прошел по габаритам. Потом эти гребни решили установить сверху и снизу на установке. Но при этом получилось, что космонавт с установкой должен располагаться на полусогнутых ногах в шлюзовом отсеке. Дальнейшее потеряло
Сейчас уже трудно вспомнить, кто первым из космонавтов примерил установку или макет, но можно предположить, что очень интересовался ею Серебров. Это было видно невооруженным взглядом. Даже когда отложили выход по срокам на полгода, он попытался даже поменять сроки своей личной экспедиции, хотя это чревато. Откажешься, потом могут не взять. Но вот ему это удалось. Есть и еще один нюанс. Слетав первым на установке, попадаешь в международном плане в особый клан «звездных ангелов», а космонавтов с таким опытом не много. Первое впечатление о Сереброве – он человек суховатый и с инженерами держится довольно свысока (к тому времени он уже слетал в космос не один раз). К сожалению, есть болезнь у наших космонавтов – до полета прекрасные ребята, свои в доску, поговорят, пошутят, а после первого полета – не подступиться. И мне кажется, скачки их по должностям ничем не оправданы. За полгода полета невозможно стать, допустим, начальником комплекса. Вот и получаются дутые должности. Ну а возвращаясь к Сереброву, который очень грамотно отлетал с Викторенко (и при этом не поломал замки крышки люка), могу сказать, что нам обидно, что он не выбрал время и не приехал к инженерам-конструкторам, испытателям, которые делали изделие. Посещение прошло только поверху. Отношения между разработчиками не должны строиться на худших образцах брежневского периода.
Эти записи были написаны в 1990 году по горячим следам полета кресла в космос. Я не думаю, что сейчас, через 15 лет, можно вспомнить что-то, не фантазируя, поэтому оставляю все как есть, но добавлю то, о чем еще следовало бы написать.
Об эпопее с очисткой воздуха – фильтры с такой чистотой производились только на НПО «Энергиия», и только по согласованию Северина с Генеральным директором завода НПО «Энергия» удалось получить несколько штук.
Об уникальном приспособлении, позволявшем крепить изделие весом 200 кг за 4 крепежные точки на лицевой панели, и вращать его в разных плоскостях для удобства сборки и обслуживания.
О примерках габаритно-весового макета в сборочном цехе на заводе имени Хруничева, который поражает своими масштабами.
О не менее сложном приспособлении для имитации отсутствия веса установки вместе со скафандром.
О специальных заглушках, позволявших видеть срабатывание микродвигателей на орбите при проверках в помещении станции.
О специальном ноже, не имеющем выступающей режущей кромки, для аварийной резки страховочного троса при запутывании.
О телескопических штангах для пультов и шариковом фиксаторе поворота этих штанг, который долго заедал и не позволял перемещать штанги в рабочее положение.
О спорах, как делать отдельные элементы корпуса блока микродвигателей с минимальной трудоемкостью. Как выяснилось потом, оптимальный путь для такого уникального изделия – это фрезеровка.
О разбивке изделия на такие блоки, чтобы можно было по частям доставить установку в грузовике «Прогресс» и, самое главное, протащить через люк диаметром 800 мм.
О лаборатории в отделе науки у Лившица, чьи сотрудники Коновалов (тоже, увы, рано ушедший из жизни) Генрих Шарапов и Валерий Зорин немало приложили сил для входного контроля микродвигателей. Они, кстати, доказали экспериментально, что профилирование сопел микродвигателей и их удлинение для воздушных микрушек не имеет смысла (длина сопла всего 10 мм, а диаметр критического сечения 2,5 мм).
О специальных ключах, используемых при работе в открытом космосе, десять штук которых было сделано на «Звезде» по чертежам НПО «Энергии».
О телеметрии изделия, блоки которой были выполнены фирмой Рязанского и позволили снимать при выходе до 200 параметров, начиная от температур, давлений, срабатывания двигателей и до длины фала лебедки.
О регистрационном приборе СПИН-6000, с которым Викторенко работал 5 февраля, и который тоже с трудом удалось пристроить на шпангоуте.
О стенде «Полоса», который имитировал причаливание к станции. О нем даже стоит вспомнить поподробнее. В помещении нашего вычислительного центра был оборудован стенд, представляющий собой темную комнату, в которую поместили макет установки с вентилируемым скафандром. Перед оператором был расположен экран проектора, на котором изображался макет станции. Сам же макет был расположен в соседнем помещении, и на него наезжала телекамера. Вся работа обеспечивалась вычислительным комплексом, программа которого имитировала реальные динамические характеристики установки со скафандром в открытом космосе. Тренировка очень реально позволяла демонстрировать работу по облету и причаливанию к станции. На первых порах, пока в центре подготовки не был создан современный тренажер, космонавты приезжали на «Звезду».