Авиация великой войны
Шрифт:
3 сентября – В ночь германская артиллерия произвела обстрел станции Огер, находившейся на расстоянии 50 км от батареи. 253-й авиационный отряд 6-й германской армии взял на себя наблюдение за результатами произведенной стрельбы. Летчикам удалось установить 8 несомненных попаданий, вызвавших большие пожары.
Русские летчики в ответ на этот обстрел атаковали германскую батарею, что затруднило продолжение ведения огня. Также активно стала вести себя артиллерия ПВО, которая, ведя с помощью прожекторов достаточно точный огонь, вынуждала германских летчиков постоянно и усиленно маневрировать, что очень мешало производить наблюдение за точностью стрельбы.
3–6 сентября – На третий день германского наступления русские войска по директиве Корнилова оставили Ригу и стали отходить на Венденские позиции, где остановились 6 сентября. Германская 8-я армия вяло преследовала русских и тоже остановилась.
4 и 5 сентября – Состоялись ночные налеты германских бомбардировщиков на Лондон, Чирнес, Мэргет и Чатам.
Из донесения: «При прогрессирующем
5 сентября – Французским летчиком сброшена одна бомба на станцию в Тионвиле.
10 сентября – Гийнемер вел бой на высоте 5700 м. Пуля, попавшая в его мотор, перебила воздушную помпу, мотор зачихал, винт остановился. Однако французскому асу удалось спланировать на свои позиции.
11 сентября – Гийнемер отправился в патрулирование и в районе Поель Капелля сошелся в воздушном бою с двухместным «Альбатросом». Но на этот раз удача отвернулась от великого французского летчика. Он был сбит и погиб смертью героя. Его победил знаменитый германский ас Виссеман, который вскоре погиб, сойдясь в поединке с Фонком.
Гийнемер пошел на войну добровольцем в возрасте двадцати одного года, за два года боевых действий он одержал 54 победы и получил 25 наград. Палата депутатов Франции предложила похоронить героя в Пантеоне.
Незадолго до этого рокового дня Гийнемер повстречался в небе с другим знаменитым германским асом.
Патрулируя осенним днем участок в небе восточной Франции, немецкий ас Удет увидел самолет с изображением аиста на фюзеляже. Такая машина могла принадлежать только одному человеку – французу Гийнемеру, и Удет понял это сразу. [158] Французский летчик тоже узнал его. Два сильнейших аса воюющих сторон сошлись в поединке. Бой был жарким. Но когда Удет получил небольшой шанс для результативного огня, у него заклинило пулемет. Пытаясь что-то предпринять, он несколько раз сильно ударил по нему кулаком – это вроде помогло, но секунды были упущены, а француз уже был у него на хвосте. Однако Гийнемер не стал стрелять. Увидев, что его соперник безоружен, не открыл огонь по беззащитному Удету – удовольствия от тактической победы в поединке было вполне достаточно. Его самолет пролетел вплотную с машиной германского аса, Гийнемер улыбнулся, помахал рукой и, покачав на прощание крыльями, отвалил в сторону.
Удет: «Я взлетаю рано утром, так, чтобы солнце светило мне в спину когда я буду заходить в атаку на воздушный шар. Я лечу выше, чем обычно. Альтиметр показывает 5000 м. Воздух прозрачный и холодный. Мир подо мной кажется гигантским аквариумом. Над Лиервалем, где погиб Рейнольд, летает вражеский самолет с винтом сзади. Он прокладывает себе путь в воздухе как маленькая водомерка. С запада быстро приближается маленькая точка. Крошечная и черная поначалу, она быстро растет по мере того, как приближается ко мне. Это „СПАД“, вражеский истребитель. Одиночка, такой же, как и я, высматривающий добычу. Я усаживаюсь в пилотском кресле поудобнее. Будет бой. Мы стремимся навстречу друг другу, находясь на одной и той же высоте, и расходимся, едва не задевая друг друга. Его машина отсвечивает на солнце коричневым. Мы делаем левый поворот и начинаем кружиться. Снизу, наверное, кажется, что две большие хищные птицы ухаживают друг за другом. Но это смертельная игра. Тот, кому противник зайдет в хвост, проиграет, потому что одноместный истребитель с неподвижно закрепленным пулеметом может стрелять только прямо вперед. Его хвост беззащитен. Иногда мы проходим мимо друг друга так близко, что я могу ясно видеть узкое, бледное лицо под кожаным шлемом. На фюзеляже между крыльями черными буквами написано какое-то слово. Когда он проходит мимо меня в пятый раз, так близко, что струя от винта мотает меня взад и вперед, я могу разобрать: „Vieux Charles“– Старина Шарль. Это – Гийнемер! Да, только он один летает так на всем нашем фронте. Гийнемер, который сбил уже тридцать немецких самолетов. Гийнемер, который всегда охотится один, как все опасные хищники, внезапно нападает от солнца, в секунды сбивает своего оппонента и исчезает. Так он сбил Пуца. Я знаю, это будет поединок, где у жизни и смерти одна цена. Я делаю полупетлю, чтобы зайти на него сверху. Он тут же понимает это, и сам начинает петлю. Я пытаюсь поворачивать, но Гийнемер следует за мной. Выйдя из поворота, он сможет мгновенно поймать меня в прицел. Металлический град с грохотом сыпется на мое правое крыло, и звенит, ударяя в стойку. Я пробую все, что могу, самые крутые виражи и почти отвесные скольжения, но он молниеносно предугадывает все мои движения и немедленно реагирует. Его самолет лучше. Он может делать больше, чем я, но я продолжаю бой. Я нажимаю кнопку на ручке… пулемет молчит… заклинило! Левой рукой я держу ручку, правой пытаюсь загнать патрон в патронник. Ничего не получается – патронник никак не очистить. На мгновение я думаю о том, чтобы спикировать и выйти из боя. Но с таким противником это бесполезно. Он тут же окажется у меня на хвосте и прикончит. Мы продолжаем виражи. Отличный пилотаж. Если бы ставки не были столь высоки. У меня еще никогда не было такого проворного оппонента. На время я забываю, что передо мной Гийнемер, мой враг. Мне кажется, это я с моим товарищем участвую в спарринге над нашим аэродромом. Но иллюзия длится всего лишь секунды. Восемь минут мы кружим друг за другом. Самые длинные восемь минут в моей жизни. Вот сейчас, повернувшись на спину, он проходит надо мной. На секунду я бросаю штурвал и колочу по коробке патронника обеими руками. Примитивный прием, но иногда он помогает. Гийнемар видит все это сверху, он должен это видеть, и сейчас он знает, что со мной случилось. Он знает, что я беззащитен… И затем случилось то, что случилось: он медленно машет мне рукой, и исчезает на западе, летя по направлению к своим траншеям. Я иду домой. Я ошеломлен. Некоторые полагают, что пулемет Гийнемера тоже был неисправен. Другие считают, что я должен был протаранить его в отчаянии. Но я никому из них не верю. Я и по сей день считаю, что рыцарские традиции прошлого не погибли. Поэтому я кладу запоздалый венок на его безымянную могилу».
11 сентября – Германский пилот Курт Вольф вернулся в строй после двухмесячного отсутствия в результате ранения в левую руку в бою с трипланами RNAS восточнее Ипра. Он был произведен в обер-лейтенанты и сразу же получил новый «Фоккер Dr 1», однако не смог уже добавить ни одной к своим 30 победам.
13 сентября – Французское авиационное командование определило те основные условия, при которых должна была производиться атака германских привязных аэростатов.
Уничтожение привязных аэростатов являлось одной из далеко не самых простых задач для истребителя; многие летчики уже погибли, выполняя подобное задание.
Поэтому Главная квартира пошла на разработку специальных инструкций.
Пилот должен был тщательно выбирать час атаки аэростата, чтобы иметь возможность зайти на него со стороны солнца. Он должен был атаковать наименее обдуваемую ветром сторону, так как она больше нагревалась на солнце и была более предрасположенной к загоранию (трехслойная огнеупорная оболочка была довольно устойчивой]. Расстрел аэростата должен производиться с максимально возможного близкого расстояния.
15 сентября – Погиб в схватке с трипланами RNAS № 70 и № 10 неподалеку от Моорследе германский ас Курт Вольф. Вольф сошелся в схватке с «Сопвич-Кэмелом» В 3833, управляемым младшим лейтенантом М. МакГрегором. Германский пилот упал с высоты 1730 м неподалеку от Вервика. Перед тем как обер-лейтенант Вольф погиб в воздушном бою, на таком же самолете, одном из двух первых трипланов, Рихтгофен одержал свои 60-ю и 61-ю победы. Ведомый Вольфа, Карл Август фон Шоенебек, единственный из оставшихся в живых пилотов 11-й истребительной эскадрильи, был последним свидетелем гибели Курта Вольфа: «Как-то раз мы полетели с ним к фронту вдвоем. Это практиковалось часто, так как засечь двоих труднее, чем целую эскадрилью. Если человек оказывался достаточно опытным, чтобы использовать солнце с выгодной для себя стороны, то можно было вполне надеяться на успех. Вольф был очень опытным ведущим, и мы атаковали самолеты противника со стороны солнца. Вольф был также блестящим стрелком. Однако этот бой оказался очень тяжелым. Я летел следом, в то время как у меня со спины неожиданно возник англичанин. Единственное, что мне удалось сделать, это с трудом увернуться от него. Пока я был занят этим маневром, Вольф был атакован сзади другой машиной. Прежде чем я успел что-либо сделать, Вольф уже спиралью летел вниз и врезался в землю. Лейтенант Вольф, спину которого я должен был прикрывать, сам спас меня и рухнул на землю на моих глазах. Я был глубоко шокирован и после похорон взял его эмблему себе».
Восточноевропейский театр
20 сентября – Германские войска неожиданным ударом захватили якобштадский плацдарм на Западной Двине.
22 сентября – В проливе Ла-Манш уничтожена атакой с гидросамолета четвертая германская подводная лодка UB-72.
23 сентября – Спустя несколько дней после тостов за конструктора и его машину, Фосс в одиночку принял свой последний бой против семи британских самолетов. Он дрался отчаянно, повредив каждого из противников, но пулеметы сержанта Артура Рис-Дэвидса из 56-й эскадрильи RFC решили дело. Серебристоголубой триплан ударился о землю и разлетелся на тысячу осколков. «Если б я только мог сбить его, не убив», – писал Дэвиде вскоре после этого боя.
25 сентября – В ночь германские бомбардировщики атакуют аэродром 12-й истребительной группы.
25 сентября – Германский самолет «Волчонок» в Тихом океане пригнал к «Волку» японское судно. После чего самолет был вновь разобран.
28 сентября – В проливе Ла-Манш атакой с гидросамолета уничтожена пятая германская подводная лодка UC-6.
Эта лодка оказалась последней германской подводной лодкой, уничтоженной авиацией союзников. Всего в сентябре авиация союзников в противолодочных операциях преодолела около 170 тыс. км; при этом было обнаружено 25 подводных лодок и атаковано 18. В эти месяцы противолодочной авиацией порой в сутки сбрасывалось до 6–8 тонн бомб.
29 сентября – Русские артиллеристы переняли опыт германских и в эту ночь производили ночную корректировку артиллерийской стрельбы по германским объектам.
Зигерт: «Мы, также как и наши противники, имея в виду уберечься от глаз авиации, перенесли на ночное время выполнение таких операций, как передвижение войск, подвоз снарядов, провианта, снаряжения, производство всех строительных и осадных работ…
Лето 1917-го и зима 1917/1918 гг. должны быть отмечены, как эпоха сильного развития с обеих сторон бомбардировки, которая была направлена, прежде всего, на укрепленные пункты, промышленные центры, пути и базы снабжения…»Октябрь
С этого месяца британские двухмоторные бомбовозы «Хендли-Пейдж 0/400» переведены на ночной график работы.
В октябре 12-я истребительная группа перемещается во Фландрию.
Удет: «Осенью я сбил три английских самолета над Ленсом. Это был удивительный успех в стиле Гийнемера. Я зашел на них со стороны солнца и атаковал последнего слева, сбив его короткой очередью из пяти выстрелов.
Затем – следующего, и последним – их ведущего. Двое остальных были столь поражены, что не сделали ни одного выстрела в ответ. Вся схватка продолжалась не более двадцати секунд, как это было тогда, во время атаки Гийнемера. На войне нужно учить ремесло пилота-истребителя или погибать. Третьего выхода нет. Когда я приземлился, Грассхофф уже знал об этом. „Когда меня переведут отсюда, когда-нибудь, Коротышка, ты унаследуешь эскадрилью“, – сказал он».