Авиатор: назад в СССР 12
Шрифт:
— Взлёт, — сказал я по внутренней связи и отпустил тормоза.
Рывок назад и МиГ-31 рванул по полосе на взлёт. Ручку управления держу в нейтральном положении, педалями контролирую направление. Скорость растёт, но не так, как обычно. Звук двигателей не такой. Гаснет лампа левого форсажа.
Самолёт тут же начинает уводить с полосы влево.
Рычаг управления двигателями сразу переставляю на упор «Малого газа». Убрал закрылки. Самолёт ещё очень быстро катиться по полосе, но скорость позволяет выпустить тормозной парашют.
— Прекратил взлёт, — громко докладываю я в эфир.
— Вижу тормозной. Два купола! — информирует меня руководитель полётами.
Что-то не то происходит в моей лётной жизни. Отказ на отказе. Может, и прав Федотов — надо отдохнуть?
Как только зарулили на стоянку, я вылез из кабины и стал объяснять главному конструктору, что произошло. Внимательно выслушав меня, он поблагодарил за сохранность машины. Дядя Вася пригласил к техникам в домик отведать чаю, но я решил отказаться.
— Сынок, ты давай не кисни. Жизнь — зебра, только побольше, — попытался меня поддержать Арнас.
Третий техник из этой бригады «матёрых», Герман Геннадьевич, предложил отведать вкуснейших белорусских драников, приготовленных его супругой. Почему бы и нет.
— Серёга, давай поговорим, — отвёл меня в сторону Зайкин.
— Валерий Сергеевич, всё в норме. Я даже испугаться не успел.
— Не про это разговор. Отказы сыплются на тебя и не только. Посчитал, сколько раз в этом году уже на краю был?
— Немало. Такая уж работа у испытателя.
Зайкин покачал головой и приобнял меня за плечо.
— Поверь взрослому дядьке. Если началось одно за другим — надо остановиться. До греха доведёшь просто, — спокойно сказал Валерий Сергеевич.
Я вспомнил, что с этим человеком меня часто сводила судьба. Именно он показал мне дорогу на дачу Кутахова. Затем на поступлении помог с освоением МиГ-31, когда времени было очень мало на подготовку. Стоит и в этот раз его послушать. Зайкин ещё ни разу не ошибался.
— Ладно. Сначала чаю попьём, а потом в отпуск, — улыбнулся я.
Описать посиделки в домике техников невозможно. На них нужно присутствовать. Дядя Вася юморил над Германом, а тот не упускал возможности уколоть Арнаса. И так по кругу.
Отдельно нужно отметить драники. Попрошу Веру научиться их делать. Жаль только, что раньше отказывался от них, когда Герман предлагал.
В тот же день согласился на предложение Федотова. Отпуск, действительно, нужен.
Когда я пришёл домой и рассказал всё Вере, она обрадовалась. Теперь у нас есть возможность съездить в родной город. Моя жена давно не видела маму, а во Владимирске не была ещё дольше. И мне стоило бы повидать бабушку Надю. Как ни крути, других родственников кроме меня у неё не осталось.
Канун нового 1984 года
Шумное застолье только началось. Квартиру Полосовых наполнил приятный аромат вкуснейших салатов и жареной курицы. Громкие и весёлые разговоры перемешались с выступлениями советских звёзд в телевизоре. По Первой программе шёл киноконцерт с записями песен из фильмов. Все легендарные артисты молоды и поют прекрасно. Никакой фонограммы и пляшущих кукол с огромными губами. Да и не только ими.
— Серый, мы когда из Анголы улетали, тебе нужно было видеть плачущее лицо Гнётова, — громко смеялся Костя Бардин, который тоже с нами отмечал Новый год.
— И как тебе мой бывший зам.комэска? — спросил я.
— Нормальный мужик. Только он так переживал, что остаётся один с Мариком и Гусько. Эти черти наворотили такого…
— Чего такого? — тут же хором откликнулись на наш смех три девушки.
Дама сердца Швабрина — Катя, моя Вера и её сестра Маша.
Стоит сказать, что свадьбу Костя с невестой так и не сыграли, но это временное явление. Всё же, он выбрал себе в жёны двоюродную сестру Веры, а она тоже настойчивая!
Рассказывать о новых приключениях «советских лётчиков» в Анголе за столом не стоило. Поэтому Костя свернул разговор.
В этот момент с кухни пришли бабушка Надя, тёща Эльвира Павловна и её сестра Лариса Томина. Они несли очередные блюда, которые подлежат «уничтожению» в эту новогоднюю ночь. А как же иначе! При первом взгляде на стол, я сразу накинул себе килограмма три к весу.
— Товарищи офицеры, попрошу всем налить, кто что употребляет и приступить к застолью, — поднялся со своего места Ваня Швабрин.
Он прилетел с девушкой вчера. Я его предупредил, что во Владимирске зима бывает недолго. Но именно в этот Новый год ему повезло. На улице снежно и морозно.
Как только все бокалы были наполнены, прозвучал сигнал для произнесения первого тоста.
— Дорогие все «наши»! — торжественно объявил Ваня. — Хочется сказать вам много хороших слов. Но я не буду. Пускай их скажет Сергей.
Так и знал, что будет «переход хода»! Иван с красноречием дружил, только когда выпивал. Сейчас он в завязке и это хорошо.
Я поднялся со стула и посмотрел на всех собравшихся. Сияют от счастья тёща, бабушка и тётя Веры.
А молодые ребята улыбаются. У каждого горят глаза. За всеми большое будущее. Но в голове у меня каждый раз в семейный праздник возникнет вопрос: что будет дальше со страной?
Меняется история авиации. В Афганистане относительно спокойно и он не стал «чёрной» страницей в истории страны.
В феврале будущего года не станет Андропова, который уже не появляется на экранах. После него страну возглавит Константин Черненко. Так было раньше, а как будет в этой реальности, узнаем после Нового года.
— Серёжа, ты задумался? — шепнула мне Вера, подёргав за рукав рубашки.
Поймал себя на мысли, что молчу несколько секунд. А надо говорить тост!
— Зайду издалека. Если ёлка стоит до марта, что это означает? — спросил я у собравшихся.