Чтение онлайн

на главную

Жанры

Австро-Венгерская империя
Шрифт:

Через месяц, 11 мая, австрийский император отправился к немецкому союзнику в Спа. Там кайзер и военные руководители Германии, фельдмаршал Гинденбург и генерал Людендорф, вынудили Карла подписать Waffenbund — соглашение о еще более тесном военном, а в перспективе и экономическом союзе двух стран. Этот договор окончательно превращал дунайскую монархию в слабого сателлита Германской империи. Судьба Габсбургов была решена. Победа Германии, о близости которой не переставали трубить Гинденбург с Людендорфом, превратила бы Австро-Венгрию на неопределенно долгое время во второразрядную страну, отданную на откуп всемогущей союзнице. Победа Антанты отныне тоже не сулила монархии ничего обнадеживающего: скандал вокруг писем Карла похоронил всякую возможность дальнейших контактов между Габсбургами и западными державами.

Катастрофа была близка. Обстановка на фронтах стала меняться в пользу Антанты. Последнюю победу на Западе немцы одержали в марте 1918 г., но их наступление в Пикардии оказалось недостаточно

мощным для того, чтобы переломить ход войны. Летние наступления на Западном и Итальянском фронтах захлебнулись (на реке Пьява отчаянно оборонявшиеся итальянцы и англичане вынудили австро-германские части отойти с большими потерями). Наконец, 8 августа 1918 г. настал, по выражению генерала Людендорфа, «черный день немецкой армии»: войска Антанты прорвали фронт немцев у Амьена. Даже берлинские стратеги начали понимать, что война проиграна. В Вене об этом догадывались уже давно. Наступала последняя осень монархии Габсбургов.

FINIS AUSTRIAE

Помимо поисков путей к миру, важнейшей составной частью политики Карла I была либерализация внутриполитической обстановки в Австро-Венгрии. С этой целью император 30 мая 1917 г. вновь созвал не собиравшийся более трех лет рейхсрат — парламент западной части монархии. Перед этим в венских правящих кругах шли жаркие дебаты о возможности октроирования (введения «сверху», императорским указом, в соответствии с 14-й статьей конституции) основ нового политического устройства Цислейтании. Фактически речь шла о выполнении пожеланий австро-немцев, выраженных в «Пасхальной декларации», — придании немецкому статуса официального языка на западе монархии, окончательном административном отделении Галиции, разделении чешских земель на национальные округа и заключении таможенного союза с Германией. Одним из сторонников такого решения был премьер-министр Г. Клам-Мартиниц, однако Карл спустил проект на тормозах. Он сознавал, что дальнейшее усиление австро-немцев не только не упрочило бы положение монархии, а наоборот. 16 апреля 1917 г. было объявлено, что уже подготовленные проекты императорских рескриптов так и останутся проектами.

Неудача попытки октроировать новое Государственное устройство и возобновление деятельности рейхсрата продемонстрировали намерение императора взять курс на либерализацию, опираясь на все народы монархии, а не только на немцев и венгров. Важным шагом в этом направлении стала и отставка в мае 1917 г. премьер-министра Венгрии И. Тисы, олицетворявшего непреклонный мадьярский консерватизм и верность союзу с Германией. Но начав реформы в воюющей стране, в условиях непрерывного возрастания внешней угрозы (ее главным источником являлась уже не столько Антанта, сколько союзная Германия), Карл, на мой взгляд, сделал очередной опрометчивый шаг. Несомненно, отмена наиболее жестких и скандальных репрессивных мер была необходима для снижения нараставшей внутренней напряженности. Однако созыв рейхсрата, т. е. предоставление парламентской трибуны лидерам национальных движений, был воспринят многими из них как симптом слабости власти, как признак того, что у императора и правительства можно вырвать уступки — для этого стоит лишь оказать на них соответствующее давление.

Вряд ли можно считать социальные проблемы главным побудительным мотивом новой политики императорского правительства. Хотя недовольство населения бесконечной войной и экономическим кризисом нарастало, требования бастующих и участников «голодных маршей» очень редко шли дальше лозунга, выдвинутого во время одной из подобных акций протеста: «Дайте нам картошки, или будет революция!» Даже в чешских землях, где этнический конфликт тлел уже несколько десятилетий, демонстранты «почти до конца 1917 года... выражали исключительно социальный протест. Национальные противоречия до этого времени находились на втором плане. В некоторых случаях чехи и немцы вместе участвовали в «голодных маршах». Правда, все более частыми становились проявления антисемитизма, иногда (например, летом 1917 г. в Моравии) выливавшиеся в настоящие погромы. Но, как бы то ни было, взрывная сила национализма по-настоящему показала себя лишь позднее, в последний год существования Австро-Венгрии. Позволю себе предположить, что это произошло во многом благодаря тому, что Карл I, руководствуясь наилучшими побуждениями, сам сильно раскачал и без того не слишком устойчивую лодку дунайской монархии.

До сих пор здание государственной власти в Австро-Венгрии держалось прежде всего благодаря центростремительным силам, которые олицетворяли собой Франц Иосиф, единая армия и чиновничество. Со смертью старого императора исчез один из названных факторов, поскольку преемник Франца Иосифа не обладал и малой долей авторитета «шенб-руннского старца». Но действовали другие факторы, и их существование вызывало у многих национал-радикалов чувство безысходности: надеяться на перемены, судя по всему, можно было только после войны. Для «непривилегированных» народов вплоть до 1917 г. единственным способом как-то изменить баланс сил в свою пользу оставался осторожный активизм. Поспешная либерализация внутренней политики при Карле I вновь вызвала к жизни силы, которые в 1914—1916 гг. были вытеснены с политической сцены в эмиграцию или подполье. Рейхсрат для императора Карла стал тем же, чем были Генеральные штаты для Людовика XVI; созванный для того, чтобы обсудить с представителями народов перспективы их дальнейшего совместного существования в рамках габсбургского государства, парламент быстро превратился в катализатор центробежных процессов, в орган, по сути дела,антигосударственный. Последнего Габсбурга погубила гонка за двумя зайцами: еще не снискав никаких лавров на миротворческом поприще, он начал, по удачному выражению чешского историка И.Шедивого, «императорскую перестройку», надеясь добиться внутренней гармонии в стране, угроза существованию которой исходила прежде всего извне.

По мере того как продолжались заседания рейхсрата, позиция чешских и югославянских депутатов (последние создали единую фракцию, главой которой стал словенский политик А.Корошец) становилась все более радикальной. Чешский союз выступил с заявлением, в котором значилось: «Представители чешского народа действуют, исходя из глубокого убеждения в том, что нынешнее дуалистическое государственное устройство создало... народы правящие и угнетенные и что одно лишь преобразование габсбургско-лотарингской державы в федерацию свободных и равноправных государств устранит неравенство народов и обеспечит всестороннее развитие каждого из них в интересах всей страны и династии... Мы будем добиваться объединения... чехо-славянского народа в

рамках демократического чешского государства — включая словацкую ветвь нашей нации...» Эта декларация вызвала бурю возмущения в Будапеште, поскольку присоединение словацких земель к чешским означало бы нарушение территориальной целостности Венгерского королевства. «Во втором парламенте монархии... щелкают ножницы, которыми чехи хотят разрезать Венгрию», — писала венгерская пресса.

При этом позиция чехов была далеко не безупречна с правовой точки зрения, т.к. «декларация Чешского союза смешивала... современный принцип самоопределения наций с традиционным для чешской политики требованием «уважения к историческому праву» (Irmanova Е. Копес stariiho sveta // Slo-vanskj prehled. 2001. №. 4. S. 422). Иными словами, чешские лидеры хотели, с одной стороны, создать свое государство в сложившихся еще в средние века границах земель короны св. Вацлава, значительную часть населения которых составляли немцы и силезские поляки, а с другой — присоединить к этому историческому государству Словакию, оторвав ее от другого исторического государства — Венгрии! Что же касается политических представителей самого словацкого народа, то они по-прежнему выжидали, не отдавая предпочтение ни союзу с чехами, ни автономии в рамках Венгерского королевства. Чехословацкая ориентация взяла верх лишь в мае 1918 г., когда на совещании ведущих словацких политиков лидер Народной партии А. Глинка произнес: «Нам пора ясно высказаться, с кем мы пойдем — с чехами или с венграми. Не нужно обходить этот вопрос, давайте открыто скажем: мы — за чехословацкую ориентацию. Наше тысячелетнее партнерство с венграми оказалось неудачным. Нам нужно разойтись».

Умиротворению не способствовала и объявленная императором 2 июля 1917 г. амнистия, благодаря которой на свободу вышли приговоренные к смертной казни за государственную измену К.Крамарж, АРащин, В.Клофач и другие политзаключенные, главным образом чехи, — всего 719 человек. Амнистия поначалу вызвала серьезное беспокойство чехословацкой эмиграции, из рук которой она выбила крупнейший козырь — репрессии властей против славянских подданных Габсбургов. «Преследования...

были для нас большим политическим аргументом перед союзниками (Антантой. — Я.Ш.), — писал Э.Бенеш. — Амнистия лишала нас этого аргумента». Однако возмущение, которое вызвало у австрийских и особенно богемских немцев императорское прощение «предателям», привело к тому, что национальные противоречия в габсбургском государстве обострились еще более.

20 июля 1917 г. на греческом острове Корфу представители Югославянского комитета и сербского правительства подписали декларацию о создании после войны государства, в состав которого вошли бы Сербия, Черногория и провинции Австро-Венгрии, населенные южными славянами. Главой этого «Королевства сербов, хорватов и словенцев» должен был стать монарх из сербской династии Карагеоргиевичей. Корфская декларация провозглашала равенство трех народов будущего королевства и трех религий — православия, католичества и ислама. При этом, однако, в ней обходился вопрос о правах национальных меньшинств — македонцев, албанцев, венгров и других народов. Нужно также отметить, что А. Трумбич и его соратники по Югославянскому комитету в тот момент не располагали поддержкой большинства австро-венгерских сербов, хорватов и словенцев. Многие представители южных славян, заседавшие в венском и будапештском парламентах, продолжали настаивать на широкой автономии в рамках федерализованного габсбургского государства. Так, в мае 1917 г. 33 депутата рейхсрата, представляшие сербов, хорватов и словенцев, выступили с декларацией, требовавшей объединения югославянских земель монархии в автономное государственное образование — но под скипетром Габсбургов!

Поделиться:
Популярные книги

Идущий в тени 5

Амврелий Марк
5. Идущий в тени
Фантастика:
фэнтези
рпг
5.50
рейтинг книги
Идущий в тени 5

Кодекс Охотника. Книга VIII

Винокуров Юрий
8. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга VIII

Я тебя верну

Вечная Ольга
2. Сага о подсолнухах
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.50
рейтинг книги
Я тебя верну

Сумеречный Стрелок 2

Карелин Сергей Витальевич
2. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный Стрелок 2

Кровь на клинке

Трофимов Ерофей
3. Шатун
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
альтернативная история
6.40
рейтинг книги
Кровь на клинке

Последний попаданец 5

Зубов Константин
5. Последний попаданец
Фантастика:
юмористическая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Последний попаданец 5

Приручитель женщин-монстров. Том 1

Дорничев Дмитрий
1. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 1

Кодекс Охотника. Книга XXV

Винокуров Юрий
25. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
6.25
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXV

Мимик нового Мира 8

Северный Лис
7. Мимик!
Фантастика:
юмористическая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 8

Младший сын князя

Ткачев Андрей Сергеевич
1. Аналитик
Фантастика:
фэнтези
городское фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Младший сын князя

Возвращение

Жгулёв Пётр Николаевич
5. Real-Rpg
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
альтернативная история
6.80
рейтинг книги
Возвращение

Эйгор. В потёмках

Кронос Александр
1. Эйгор
Фантастика:
боевая фантастика
7.00
рейтинг книги
Эйгор. В потёмках

На границе империй. Том 4

INDIGO
4. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
6.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 4

На границе империй. Том 7. Часть 3

INDIGO
9. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.40
рейтинг книги
На границе империй. Том 7. Часть 3