Автограф
Шрифт:
– Это что ж за случаи такие?
– полюбопытствовал Верижников.
– Вот как этот, с Георгием Суворовым.
Наступила неловкая пауза, которую полковник посчитал своим долгом заполнить:
– Да, мы тоже давненько наблюдаем за этим человеком, как и за вами. Вы, - обратился он непосредственно к Лобанову, - талантливый ученый. Будучи аспирантом, обнаружили Автограф. Продолжайте свои исследования, и я уверен, Нобелевская премия по физике мимо вас не пройдет.
Станислав не до конца понял, что же имел ввиду Строгин, однако со своим вопросом его опередил Белоглазов:
– Что же это за разведка такая не внешняя и не внутренняя? Что она разведывает?
Полковник поморщился, пытаясь понятно, полно и не выдавая государственные тайны объяснить непосвященным людям суть своей должности.
– Понимаете,- начал он объясняться, - на свете полно ситуаций, инцидентов, которые требуют пристального, но специализированного
– Это что ж за ситуации такие?
– О, вы даже представить себе не можете, сколько их случается ежемесячно по всему свету. Россия занимает одну шестую часть суши, и на ее территорию выпадает львиная доля всего необычного и с традиционной точки зрения необъяснимого.
– Уж не хотите ли Вы сказать, что Ваше особое управление занимается колдунами и зелеными человечками?
– насмешливым тоном спросил Белоглазов.
– А что в этом удивительного?
– полковник совершенно не обратил внимания на тон капитана.
– Вот вы, зная правду о Суворове, смогли бы грамотно оценить ситуацию и избежать жертв? Уверен, что, если бы не счастливая случайность в лице так кстати подвернувшегося Вам Станислава, полиция до сих пор бы занималась расследованием этого инцидента по старинке. А насчет зеленых человечков..., - он улыбнулся каким-то своим мыслям и продолжил, - шанс контакта с внеземными цивилизациями весьма невелик, но, если он все же произойдет, кого вы позовете в качестве парламентера? МЧС, врачей, полицию? И как они будут вести контакт?
Белоглазов сделал виноватый вид, поняв, что все гораздо сложнее, чем ему казалось на первый взгляд.
– Расскажу вам об одном случае, чтобы вы прониклись, не особо вдаваясь в подробности. Все, надеюсь, помнят, про трагедию Тунгусского метеорита?
Ребята закивали в знак согласия.
– Отлично. Официальных версий было пруд пруди, однако никто до сих пор на сто процентов не знал, что же там произошло. Никто, кроме нас. И в разгадке той тайны нам помог, как ни странно, несчастный случай. К слову о зеленых человечках, это они виноваты во взрыве над Тунгусской, а не метеорит или ядро кометы, как считает большинство людей. Точнее даже не они сами, а их корабль. Нам стало об этом известно семь месяцев тому назад, когда в тех местах образовалась странная и очень опасная аномальная зона. В этой дикой местности внезапно стали пропадать люди, возникать парафизические феномены различного уровня. Избегая подробностей, скажу, что, разбираясь во всей этой каше, мы узнали, что всему виной стали вполне себе исправный генератор и силовая установка реконструированного космического корабля. Она деформировала пространство и вообще пагубно на него влияла.
– Реставрированного?
– у Эдика глаза на лоб полезли.
– Когда? Кем?
Строгин сделал официальное лицо.
– Молодой человек, простите, но у меня нет полномочий Вам об этом докладывать.
– Почему-то я в этом не сомневался, - буркнул обиженный Эдик.
– Есть государственные секреты, и если мы будем ими разбрасываться, наше государство, хорошее ли оно, плохое, развалится совсем, а это наибольшая из бед, поверьте мне.
Все как-то разом замолчали, думая о своем. Полковник внимательнейшим образом разглядывал троицу, операторы таинственного управления все так же продолжали совершать какие-то неизвестные операции со своей хитроумной аппаратурой.
– Как Вы его назвали?
– вдруг спросил лобанов.
– Автограф?
– Да. Его и таких как он.
– Неужели есть люди, такие же опасные как Суворов?
– Разумеется. Но их опасность проистекает от незнания и невозможности управлять собой. К Георгию судьба оказалась неблагосклонна, мне искренне жаль этого парня. Если бы не то роковое обстоятельство, все было бы иначе.
– Но почему Вы называете подобных людей Автографами?
– Не людей. Хотя и их теперь тоже. Вы физик, Вам будет легче понять, остальным советую постепенно приобщаться к прекрасному. В мире все зиждется на вибрациях, на колебаниях. Вибрирует даже вакуум. Отголосками этих вибраций мы считаем рождение и смерть виртуальных частиц, то есть материю электромагнитных и прочих полей. Вибрации существуют везде. Нет такого объекта, и Вы, уважаемый молодой человек, в этом уже убедились, в котором не присутствовали бы вибрации. Однако колебания невозмущенного ничем физического вакуума существенно отличаются от колебаний сосудов или автографов. В принципе, Автограф - это любой предмет, объект, причем как неодушевленный, так и одушевленный. Камень, монитор, компьютерная мышка, собака, кошка, птица, человек, планета, астероид, бутылка с водой - все это Автографы, то есть сосуды, которые поляризуют физический вакуум, видоизменяют его вибрации нулевого порядка, преобразуя в как Вы их называете вибрационно-резонансные картины или спектры. Термин в высшей степени правильный, поздравляю Вас. Мне отрадно,
– Невероятно, - прошептал Лобанов, который понял все, что пытался объяснить гостям полковник.
– Наши научные лаборатории работают круглосуточно, пытаясь объяснить этот феномен. Пока безуспешно, однако мы не сдаемся, продолжаем трудиться не покладая рук и надеемся, что когда-нибудь завеса тайны для нас приоткроется.
– А что же с людьми? Они гораздо сложнее наноструктур.
– Именно!
– воскликнул Строгин.
– Человек - существо уникальное. Его неосознанная способность поляризовывать вакуум потрясает. Когда нами был обнаружен этот феномен, качественно проанализированы возможные негативные последствия, мы ужаснулись надвигающимися на человечество перспективами. Почему ужаснулись, спросите вы? Хотя бы из-за такого вот инцидента, который случился с Суворовым.
Лобанов невольно посмотрел в сторону дома, где в неведении о себе находился талантливый музыкант.
– Скажите, - спросил он, - а чем может грозить нам всем неуправляемый Георгий? Как далеко все это может зайти?
Строгин облокотился на спинку кресла, покрутился туда-сюда, видимо, собираясь с мыслями.
– Теоретически... глобальной катастрофой.
Ребята переглянулись, не веря своим ушам.
– Да-да, вы не ослышались, именно глобальной. Прослужив в управлении четверть века, я много на что насмотрелся. Доводилось сталкиваться и с подобным. Один случай (там ситуация была примерно такая же) мне запомнился особенно хорошо. Четыре с половиной года тому назад в одном из поселков Новгородской области стали один за другим умирать люди. Об этом инциденте сейчас вы нигде не услышите, нам пришлось все засекретить, дабы не пугать обывателей ходячими бомбами. До нас там работала милиция, прокуратура, вирусологи, РХБЗ, но из них никто не смог ответить на вопрос, в чем причина странных смертей, число которых с каждым днем лишь возрастало. О феномене Автографа нам тогда было хорошо известно, хотя, конечно, он был изучен несколько меньше, чем в настоящее время. Возможно, именно это сыграло решающую роль в том, как нам пришлось поступить с невольным виновником трагедии. К тому времени, как в дело вступили специалисты УСРР, поселок был взят в плотное кольцо военными, однако неутешительный диагноз существовал и среди солдат оцепления. Это пугало и деморализовывало людей. Нам пришлось действовать быстро и жестко. Используя передовые на тот момент разработки, мы установили объект влияния. Им оказалась, мне прискорбно это сообщать, юная восемнадцатилетняя девушка, которая на момент начала трагедии вынуждена была расстаться со своим возлюбленным, что, в свою очередь, нанесло ей глубокую эмоциональную травму и инициировало неконтролируемый процесс пагубного влияния на окружающую среду со все возрастающей силой. Она оказалась очень сильным Автографом. Вдобавок, она видела, что творилось на улицах ее родного городка, и это лишь усиливало деструктивный эффект. Нам пришлось ее физически ликвидировать.
Строгин некоторое время молчал, совершенно искренне переживая о случившемся.
– Впоследствии мы проанализировали все данные, и нам удалось экстраполировать события на некоторое время вперед. Через месяц радиус воздействия Автографа приблизился бы к стокилометровой отметке. Через три с половиной - воздействие было бы столь сильным, что, в конечном итоге, привело бы к дестабилизации всех молекулярных связей в радиусе двадцати километров. Что последовало бы за этим, нам до сих пор до конца не известно. Мнений много, но ни одно из них ни о чем хорошем не говорит.
Станислав опустил глаза в пол. Господа полицейские сидели недвижно, напоминая собой каменные изваяния, а не живых людей. Слишком грандиозную, невероятную и страшную картину для их сознания нарисовал полковник. До сего момента их жизнь была, в общем-то, проста и понятна. В ней были свои тонкости, в ней была жестокость, опасность, но весь этот социальный негатив были объяснимы и логичны. А теперь...
– Что теперь с ним будет?
– тихо спросил Лобанов, нарушив тишину передвижного командного центра.