Автостопом по восьмидесятым. Яшины рассказы 11
Шрифт:
Как Серега черепаху фачил
Забурились мы как-то с Серегой к одному чуваку на дачу. Это было весной. С нами была ченчина, лет тридцати, по имени Черепаха. Ее так все звали, но не потому, что она носила очки или всем своим телом тортиллы напоминала Черепаху. Она была и вовсе на Черепаху не похожа: маленькая, худая, и, скорее всего, она была похожа на мышь. Но все упорно звали ее Черепахой – вот почему в ней, как и во всякой ченчине, была некая тайна.
И
Они решали между собой вдвоем, потому что Серега тогда был на латышке женат, и они его кандидатуру сразу отмели. Я же вел себя скромно, в их дискуссию не вмешивался. И было это не потому, что я не хотел Черепаху фачить, напротив: очень даже хотел, но в то же время я знал, что фачить Черепаху в конечном итоге будет Серега, несмотря на то, что он на латышке женат.
Так и вышло. Пока чуваки разбухивались, производя перед Черепахой тончайшую джигитовку, всякие комплименты Черепахе говорили, на ее загадочную женскую тайну намекая, Серега прокричал Нина и мирно умер в углу.
Вскоре он, однако, воскрес, махнул стакан, потянулся, хрустнул костями и с любопытством посмотрел на Черепаху. Все замолчали. Тогда Серега взял Черепаху и увел ее в другую комнату. Мы только и слышали, как замок щелкнул.
Вскоре на даче появился еще один чувак. Он очень хотел увидеть Серегу, потому что Серега был душа человек, и все хотели с ним бухнуть.
Чувак спросил:
– А где Серега?
Я сказал:
– Серега Черепаху фачит.
И чувак сказал:
– А-а-а…
На самом деле, чувак, конечно, не знал никакой Черепахи. Но он подумал, что черепаху фачить – это что-то означает на нашем языке, вроде как прокричать Нина или Джуманияза сделать. А спросить, что это означает, он постеснялся, потому что снобом был. Вот и сделал вид, будто знает, что такое черепаху фачить. Поэтому-то он и сказал – важно, с пониманием:
– А-а-а…
Так и уехал с дачи, Серегу не увидев. Более того: в тот вечер никто не видел ни Сереги, ни Черепахи. И на другой день мы их не видели, и на другой вечер, и на третий день.
Люди уходили и приходили – это были майские праздники – и на даче много пипла поменялось. И все, разумеется, хотели бухнуть с Серегой.
И каждый спрашивал:
– А где Серега?
И ему отвечали:
– Серега Черепаху фачит.
И он говорил важно, с пониманием:
– А-а-а…
После этих майских праздников снобы по Москве и по стране расползлись, и всюду они несли слово мое. С тех пор все и стали так говорить, по всему Союзу, когда не знали, где кто-то есть, или давно его не видели. Когда кто-то о ком-то спрашивал:
– А такой-то где?
Все говорили:
– Как – где? Такой-то – он черепаху фачит.
Как Серега свои невыебы рассказывал
Однажды мы с Серегой забухали с какими-то медиками: в Гульбарии их нашли. У них Медицинский институт на площади Восстания, и Гульбарий получался их ПНИ.
И вот, эти студенты, после портвейна, стали нам о своих выебах рассказывать. Они там, в медицинском институте, как сыры в масле катались, среди медичек, и поэтому у них было очень много разнообразных выебов.
Надо заметить, что Яшины рассказы этим ебунцам показались скучными, разве что только про Дезодорант и о том, как Серега Черепаху фачил да Нине Гурзуфской Запорожье на Чеховке под яблонями делал.
Они слушали невнимательно, поспешно кивали, опрокидывали по стакану и снова за выебы принимались.
Делать нечего: вот и мы с Серегой тоже стали им свои выебы рассказывать. Мои выебы скоро кончились, и я из этого соревнования выбыл, а Серега держался.
После Гульбария мы все вместе в Серебряный бор поехали, новую пельменную освоить. Испытали пельменную, потом на пляж пошли. Лежим на пляже, побухиваем, в Москве-реке покупываемся и все о разнообразных выебах говорим.
И вот, кончились у студентов-факеров выебы: сначала у одного, потом у другого. Таким образом, Серега победителем вышел.
Вскоре студенты умерли: сначала один, потом другой, и мы с Серегой мирно их оставили.
Серега сказал:
– Ничего. Зато мы их научили говорить про черепаху, и теперь, когда они проснуться, то один у другого спросит:
– А где эти?
И тот, другой, ему ответит:
– Как где? Они ж черепаху фачат.
Вечерело. Мы сели на 20-й троллейбус и выступили в Елисеевский гамазин, чтобы успеть до закрытия затариться.
Ночью мы в Измайловском парке образовались, на лавочках. Я спросил:
– Серега. А откуда у тебя столько выебов?
Серега сказал:
– Яша. Я же им свои выебы недолго рассказывал. Мои выебы скоро кончились, и я стал им свои невыебы рассказывать. Но оформлял я их как выебы.
Я сказал:
– Теперь понятно. То-то я на тебя с удивлением смотрел: я ж многие твои невыебы тоже хорошо помню, поскольку они на моих глазах происходили. А ты их чувакам как выебы рассказывал. Жаль, что я сам до этого не додумался. Невыебов у меня тоже много: гораздо больше, чем у тебя выебов.