Автострада запредельности
Шрифт:
Облако людей и предметов стало упорядочиваться, постепенно в нем появились спиральные вихри, которые вели вниз. Во время этого перетасовывания я с удивлением обнаружил Кори Уилкса — настоящего, из плоти и крови, с забинтованной грудью, по пояс голого, в пижамных штанах. Его глаза на мгновение встретились с моими, когда он пролетал мимо. Он смотрел на меня, и некая искорка узнавания промелькнула в его взгляде. Потом он исчез из поля моего зрения. Были и другие, не менее трогательные встречи: Твврррлл проплыл мимо меня кошмарным призраком, его глаза, похожие на камеры, бессмысленно уставились на
Когда я увидел Рагну, который входил в спиральный поток, это зрелище совсем помутило мое сознание. Невзирая на собственное здравомыслие, я завопил:
— Рагна! Какого черта ты тут делаешь?!!
Судя по движениям губ, он ответил, наверное, что-то вроде:
— Ах, Джейк, мой закадычный друг, разве все это не есть потрясающая интересность?
Может быть, он сказал другие слова, но смысл их был точно такой, если радостная, почти идиотская в таком положении улыбка моего приятеля могла что-то означать. Легкое смещение орбиты отнесло ахгирра подальше от меня, а за ним неотступно следовала Они. Я застонал.
Над кругом «дорожных жуков» образовался гигантский смерч-циклон. Сначала все спускалось спиральными потоками вниз, в широкий поток перед «жуками», а потом снова взмывало вверх, образуя облако людей и предметов. Казалось, «жуки» хотели рассмотреть нас и все, что у нас с собой было. Я тоже очень быстро оказался в воронке и стал головокружительно спускаться в стремительно завихрявшемся потоке. Однако, когда я оказался внизу, все внезапно прекратилось.
Они обнаружили черный кубик!
Круг «жуков» стал теснее; в сумрачном свете зала я едва видел черную точку, которая вертелась перед ними. Кубик прошел по кругу дважды, и этого им показалось вполне достаточно. Воронка стала снова спускаться вниз, и я предстал перед инспектирующим оком «жуков» среди людей, вещей и инструментов. Мое воображение мгновенно подсказало мне, что, должно быть, происходило в мозгах «дорожных жуков», когда они каталогизировали все, что видели:
Неодушевленный объект. Инструмент. Пища. Неодушевленный объект. Одушевленный объект. Существо (полуразумное, двуногое, млекопитающее). Неодушевленный объект. Одежда (для покрытия нижних конечностей)…
Они сочли меня мало заслуживавшим их интереса, но внимательно рассмотрели Винву и Джорджи. Потом я опять взлетел, медленно вращаясь, и снова оказался в облаке людей и предметов наверху.
Когда я посмотрел вниз, то обнаружил, что шевроле Карла заняла свое особое, почетное место между «жуками». Чтобы как следует рассмотреть диковину, они даже подъехали к ней поближе. Прошло добрых десять секунд, и машины вернулись на прежние места, либо удовлетворенные увиденным, либо отчаявшиеся понять, что же такое перед ними.
Обыск-осмотр закончился — ей-богу, он и так слишком затянулся, потому что я обнаружил, что мне все труднее и труднее становится дышать.
Все, что происходило потом, заняло совсем немного времени. Облако вещей и людей разделилось на десяток или больше отдельных потоков. Я начал кувыркаться, причем без остановки. Чья-то рубашка залепила мне лицо, я попытался ее стряхнуть. Потом сверху упал ящик с инструментами, но защитная оболочка смягчила удар. Я потерял ощущение низа и верха, и меня стало слегка тошнить. Последние моменты наших мучений, к счастью, были короткими, поэтому не могу сказать точно, каким образом мне удалось там очутиться, но следующее мое впечатление было таково: я в кабине тяжеловоза. Следом за мной в люк тянулось дикое количество всякого хлама, лавиной покрывавшего пол. Наконец пришел черед моим спутникам: Джон, потом Сьюзен, Роланд, за ними — остальные, включая Волошиных. Потом моя защитная оболочка прекратила свое существование, и я упал головой в море барахла. Люки захлопнулись, и воцарилась тишина.
— Интересная погодка у нас здесь стоит последнее время, — раздался бодрый знакомый голос.
— Сэм!!!
— Угу, я вернулся.
Не надо и говорить о том, что кабина была в ужасном состоянии. Прошло несколько минут, а мы все еще не могли найти Винву. Наконец она обнаружилась под горой постельного белья, живая и здоровая. Она прыгнула на меня и обхватила за шею.
— Привет, моя сладкая, — сказал я ласково. — Все в порядке, девочка. Все в порядке.
Мгновение спустя я сообразил, что тяжеловоз движется.
— Эй, Сэм, — окликнул я, — Куда мы едем?
— Тут ты меня поймал, — ответил Сэм, — Не я веду машину.
Глава двадцать первая
Мы двигались, но мотор тяжеловоза не был включен. Он даже не заводился, когда я попробовал это сделать. Перед нами были два «дорожных жука», которые составили как бы локомотив и тендер нашего маленького поезда, состоявшего из тяжеловоза, фургончика Волошиных, где не было водителя, кучки машин людей Мура и машины Рагны.
Проверив показания приборов, я обнаружил, что роллеры тяжеловоза не вращаются. Машина летела по воздуху примерно в полуметре над дорогой. Ловкий трюк, надо прямо сказать.
Еще один «дорожный жук» замыкал процессию. Ну, разумеется, каждому поезду нужен в хвосте багажный вагон.
— Хотел бы я знать, — сказал Сэм, — как они опять запустили воздух внутрь.
— Может быть, у каждой молекулы газа была своя оболочка, — выдвинул свою гипотезу Роланд.
— Мне нравится такое предположение, — восхитился Сэм, — смысла никакого, конечно, но все равно мне нравится.
Мы уже выехали из огромного зала в туннель и теперь мчались с невероятной скоростью. Видимо, «жуки» прекрасно знали, куда они нас везут — вероятнее всего, в печь для мусора.
— Черный кубик! — воскликнул Роланд, поднимая таинственный предмет так, чтобы все смогли его видеть.
— Интересно, почему они не оставили его себе, — Сьюзен скептически нахмурилась.
— Жаль, что не оставили, — ответил я мрачно, — теперь я не могу им отдать проклятую штуковину.
— Сэм, — спросил Роланд, — где ты был?
— Долгая история, — ответил за него я, — меня же больше всего интересует, где программа искусственного интеллекта Уилкса?
— Господи помилуй, — выдохнул Роланд, — так это был Уилкс?
— Она благополучно поймана и зафиксирована в основной памяти, — сказал Сэм, — Мы можем стереть ее в любой момент, когда только нам заблагорассудится.
— Слушай, а она не загрузится снова, — поинтересовался я, — ну, как тогда, помнишь?