Ба
Шрифт:
– Ого, да отсюда видно океан!
– было первым что сказал Петя, выйдя из микроавтобуса на вершине горы Тололо.
– Подумаешь!
– обиженно отозвался Андреев.
Я провела Пете короткую экскурсию по телескопам, детекторам и прочим приспособлениям, знакомым лишь Алёне, повторяя многое из того, что рассказывал директор Смит в первый день моего прибытия. Директор как раз ходил неподалёку и с недоверием слушал, как я на непонятном языке выдаю Пете все секреты исследований. Через десять минут наблюдений сердце Смита не выдержало, и он отозвал меня в сторону, тихо напомнив, чтобы я не упоминала об исследованиях
– Ты уже понял, что хочет найти Андреев?
– спросила я Петю, когда мы вышли прогуляться на улицу, закутавшись в пуховики.
– А он уже нашёл, - весело ответил Петя.
– Не могу сказать, где именно. Прости, Андреев настаивал... Но в созвездии Девы, да.
– Нашёл новую экзопланету?
– Экзопланет находят кучи, но наша непростая. Меня взяли в состав группы, чтобы я провёл более детальные вычисления, и я понял, что предположение Андреева подтвердилось. Он нашёл экзопланету, максимально похожую на Землю!
"Врёт как дышит!" - фыркала Алёна.
– Там есть жидкая вода?
– удивилась я. Даже мне удалось бы понять, что такое открытие способно принести долгожданную славу Андрееву, а заодно и Пете.
– Возможно. Сейчас пытаемся определить среднегодовую температуру. Что интереснее, планета всего в одиннадцати световых годах от нас! Блин, это уже лишняя информация.
– Думаешь, я разболтаю?
– недоумевала я.
– Прости. Понимаю, что ты не гоняешься за чужими открытиями...
Из уст Пети это прозвучало скорее как недостаток. Кажется, он стал принадлежать к специфическому виду учёных, представители которого готовы любой ценой напечатать своё имя в журнале. Такие исследователи обычно походили на троянские вирусы, втирающиеся в доверие к добропорядочным учёным и выуживая из них плодотворные темы для научных изысканий. Но я верила, что Петя ещё не стал таким окончательно.
– Сколько у тебя публикаций?
– спросила я.
– Пятьдесят шесть, - без секунды раздумий выдал Петя.
– Стараюсь публиковаться с первого курса магистратуры. Жаль, нам в МИФИ не рассказывали, как это важно. А у тебя?
"Ты знаешь?" - спросила я Алёну, но та лишь хмыкнула.
– Не знаю, - пожала плечами я.
– Ага, конечно, - усмехнулся Петя.
– Понимаю, у тебя больше, и ты не хочешь меня расстраивать. Поражаюсь, ты всегда была такой благородной.
– Ты слишком хорошо обо мне думаешь, - призналась я, понимая, что тот принимает искренний пофигизм Алёны за мою доброту.
– Петь, труба зовёт!
– во всю глотку кричал Андреев с другого конца вершины горы, выглядывая из-за маленького телескопа под белым куполом, каждую ночь следящим за колебаниями Луны.
– Иду!
– так же громко ответил Петя, а потом обратился ко мне.
– Большое спасибо за экскурсию. Теперь вы к нам!
Я пообещала приехать, и мы все вместе спустились с горы в жилой комплекс Ла-Серены, откуда Андреев с Петей сразу же направились в свою обсерваторию. На прощание Петя чмокнул меня в щёку, увы, опоздав примерно на семь лет.
***
Через месяц ожиданий мы, сотрудники обсерватории Серро-Тололо, узнали об открытии Андреева и команды из статей. Весь месяц Андреев не выпускал сотрудников во внешний мир, перепроверяя данные и посылая в научные журналы уточнения и правки. Месяц я не видела Петю, а по интернету он жаловался, что едва находит время на сон.
Выяснилось, что в обсерватории Ла-Силья открыли экзопланету в системе Росс 128 созвездия Девы. Название системы долго скрывалось, хоть так мне ничего и не сказало. Оказалось, это эта система - наша недалёкая соседка по Млечному Пути, и, если бы мы умели летать со скоростью света, смогли бы долететь до неё за одиннадцать лет. Открытие сочли важным не столько из-за близости экзопланеты к Солнечной Системе, сколько из-за её похожести на Землю.
– Слышала-слышала, что мы открыли?
– гордо спросил Петя, когда позвонил мне в день публикации статьи.
– Слышала, поздравляю!
– искренне сказала я.
– Видела, что и твоё имя в статье есть!
– Да! Конечно, оно стоит последним в списке, но всё-таки стоит! Это так круто! Представляешь, вдруг мы с Андреевым открыли планету, где есть жизнь?
– Ты же сказал, даже неизвестно, есть ли там вода...
– Пока что да, мы не смогли понять... Но её средняя температура по нашим подсчётам составляет минус четыре градуса Цельсия. Однако мы ничего не знаем о наклоне оси, так что на экваторе может быть значительно теплее. Правда, вокруг своего солнца Росс 128 она оборачивается всего за десять дней, так что сезоны там маловероятны.
– Десять дней?
– удивилась я.
"Представляешь!" - думала я Алёне, но Ба оставалась равнодушной к любым новостям астрономии.
– Да! Круто, правда?
– радовался Петя.
– Раз она находится к своей звезде в двадцать раз ближе, чем мы к Солнцу, то и орбита пропорционально меньше получается.
– Потенциальная жизнь не сгорит на таком расстоянии?
– Не, в статье же сказано, что звезда Росс 128 - это красный карлик с массой в пятнадцать процентов от Солнца.
– Значит, скоро полетим на новую планету?
– улыбалась я.
– Да, в первом ряду! Прости, мне нужно бежать. Сама понимаешь, отмечаем публикацию!
За Петю я была искренне рада. Больше, чем когда-либо была рада за себя, потому что мечта Пети сбылась: он приехал в обсерваторию, о которой мечтал много лет и в первый же месяц стал частью крупнейшего научного открытия. У меня же никогда не было мечты, я никогда не грезила по ночам оказаться в Чили и корпеть над цифрами, выдаваемыми телескопом. Людям без заветных желаний остаётся лишь радоваться за мечтателей, чьи в прошлом несбыточные надежды стали реальностью.
За месяц, пока в обсерватории Ла-Силья дорабатывали статью, на нашей горе Тололо произошли изменения: к нам приехала новая группа американских учёных, в которой оказались и знакомые мне аспиранты КалТека. Среди них была молодая Изабель, изъясняющаяся с сильным немецким акцентом и почему-то предпочитающая вещи исключительно жёлтого цвета. Изабель сразу узнала меня и подбежала здороваться.
– Илона, это ты?
– помахала рукой Изабель.
– Из дома Айвери? Соседка Джанет?
– Да, это я, - улыбнулась я и пожала руку незнакомке, пытаясь сделать вид, что помню её.