Бадарма
Шрифт:
В последней шивере, где река, вобравшая притоки и снеговую воду, окончательно звереет и ревёт раненым медведем – здесь они малость промахнулись, не попали в основную протоку.
Отчаянно толкались шестом, уходили от камней, но всё-таки напоролись на один из них. Не успели даже выругаться, плот сразу перевернулся, оба скрылись под водой. Витя пловец хороший, вынырнул быстро, как поплавок. И увидел, что он один. Приятеля затащило под плот. Секунды растянулись в минуты, которые невозможно пережить. Витя кричал, озирался, но ответ был один – грохот воды и камней, катящихся
Напарника спасло то, что он не сдался. Ощутив над головой жерди катамарана, он рванулся в сторону, успел глотнуть воздуха и снова ушёл под воду. Хотел оттолкнуться от дна, но нога застряла в камнях. Дёрнул. А всё равно вынырнул! Тут и подоспел Витя.
Есть у Бадарминской истории одно хорошее продолжение, сказать о нём надо обязательно. Затем оно и писалось.
Попробуем напрячь свою перегруженную память, вспомним, где и как расстались мы, трое «первопроходимцев». Расставание было нетрадиционным, без полагающихся слёз и объятий. Оно скорее, вызвало недоумение у одного из расстающихся. Этот один, то есть я, отправился в ночное плаванье по быстрой, глубокой (шесть футов!) и о-о-чень холодной Ангаре. Двое пошли по берегу, пошли против элементарной логики. Как прояснилось, логика была. И не элементарная, но гораздо более высокого уровня.
Итак, я, понимаешь ли, плыву один, упираюсь из последних силушек, рискую своей никому не нужной жизнью, а они дефилируют по твёрдому бережку, как модели по подиуму. Да ещё тайные мыслишки вынашивают, куда не принято посвящать посторонних. Проницательный читатель давно уже всё понял. И правильно. Так оно всё и было. В зимовье. И не было планов бежать, догонять уплывающий плот с одинокой фигуркой – пусть себе плывёт. Чем дальше, тем лучше. Авось сам доберётся. И незачем спешить домой, в общежитие, чтобы успеть заступить на трудовую вахту. Обойдётся вахта, подождёт. И строители коммунизма подождут, всё равно ещё долго строить и неизвестно как.
Теперь, когда пар выпущен, посмотрим на всё спокойно и скажем: – наверное, судьбе было угодно, чтобы события повернулись именно так, не иначе. Всё было решено свыше.
Не зря рассеялась вся наша штурмовая группа из жаждущих оседлать дикую Бадарму, остались только мы вдвоём с Гелей. Иначе не возник бы на горизонте Коля из Одессы. А ему полагалось возникнуть.
Не зря отказался от сплава мой хороший приятель. Почему? Этого не знаю до сих пор, не спрашивал. Да оно и не важным стало потом. Затюканный прежней жизнью Витя, опасавшийся чем-то выделиться и стать заметным, – он вдруг получил редкий шанс стать другим Витей. Надо было решиться и шагнуть за флажки. Он решился и сам удивился, как изменилось всё вокруг: расширились горизонты, открылись глаза и новые возможности, дышать стало легче.
Мои ночные страдания тоже были не напрасными. Так мне и надо! Тот, кто их спланировал и до мелочей продумал, всё про меня знал и очень далеко видел.
Во-первых, испытания дают закалку и повышают иммунитет. Во-вторых, помогают отвечать на вечные вопросы и чистить себя, любимого, от всякой ржавчины и накипи. Выводить из организма шлаки, из головы – глупости. Всё это так. Но вот что сожалительно весьма – ты их, глупости и шлаки, выводишь, а они так же старательно забираются назад.
Наконец, третий должен уйти. Всё равно должен, даже если до него не доходит очевидное.
Третий поплыл считать камни по Ангаре, Геля с Колей наконец-то остались наедине, им надо было решить то, что уж давно решилось на небесах. Родилась ещё одна крепкая семья, родились новые жизни, и не придумать ничего лучше этого.
Не зря взялась и сама Бадарма. Именно в этом уголке планеты, именно в этих координатах. Должен же кто-то собрать всю воду из окрестных ручьёв, ключей и родников, чтобы добежала она до океана и дождём вернулась назад, на сибирскую землю. Кому ещё поручить это важное дело и кто с ним справится лучше, чем Бадарма?
Мало кому известно это странное эвенкийское имя. Не встретишь речку на картах мира – слишком мала. Но всё равно она была, есть и будет. Должны же где-то разместиться белые острова черёмухи, тихие заливы с оранжевыми куличиками и грохочущие водопады. Все остальные места на Земле заняты. Всё, что произошло на её берегах, случилось не зря: несколько человек, мало кому известных за пределами своих квартир, должны были это увидеть и пережить, чтобы лучше понять окружающий мир, найти в нём себя и свою судьбу. Всё в этом мире не зря.
Шаманка, май 2010 года.
На столбы
Помню, что вышли мы в пятницу, сразу после работы. Уже в сумерках перешли вброд речку Карапчанку. Девчонки повизгивали от холодной воды (был конец сентября), оступались на скользких камнях, растирали сухой травой покрасневшую кожу на ногах.
Ещё долго чапали по срезанной бульдозером земле, наворачивая на подошвы толстенные «блины» сырой глины, потом свернули в лес и незадолго до полночи успели поставить палатки.
Проснулись и ойкнули – на траве, на кустах, на деревьях висели белые кружева. Снежная сказка. Красиво, конечно, но…
– И как теперь пойдём? Вымокнем через час.
– Не через час, а через полчаса, – уточнил Саша, наш руководитель. – Вперёд! И не ныть.
Что ж, вперёд так вперёд. Мы туристы, народ неунывающий, как дети. Промокнем – обсушимся, устанем – отдохнем, упадём – поднимемся.
Идём на Столбы, одно из красивейших мест, подаренных природой нашему северному краю. От левобережного «старого» Усть-Илима на Юго-Восток что-то около 33 километров. Шагами измерено.
Большую часть пути можно было пройти берегом Ангары – и то слава Богу. По камням идти легче, и тропинка виднеется. Но от заброшенного зимовья надо сворачивать и – напролом, через тайгу с её завалами и зарослями. Или по компасу, или на «авось» – кто на что горазд. Топаешь час, топаешь два, уже спина мокрая, рюкзак склоняет присесть, а идти надо вверх и вверх, переваливать хребет за хребтом.
Но вдруг расступается лес, и ты немеешь от восторга – сразу несколько каменных исполинов вырастают из-под земли и упираются в небо!