Багатель
Шрифт:
Менее чем за десятую долю секунды луч пробился сквозь слой камня и появился в воздухе Лейштрассе. Потом луч прошел через металлическую оболочку дна бомбы, жизненно-важный кабель, противоположную сторону бомбы и крышку, словно всего этого там вообще не
Был виден сноп искр, послышался резкий скользящий звук, а затем глухой стук. Весь корпус бомбы содрогнулся, облако дыма вырвалось из просверленных отверстий вверху и внизу. Бах не совсем поняла, что это значит, но осознала, что, раз еще жива, то все хорошо. Она повернулась к Бирксону и, при виде него, у нее чуть не остановилось сердце.
Его обескровленное лицо стало пугающей серой маской. Рот открылся. А сам Бирксон покачнулся и чуть не упал. Бах поймала его и помогла сесть на тротуар.
— Роджер... в чем дело? Она все еще... может взорваться? Отвечай, отвечай! Что мне делать?
Бирксон слабо отмахивался, перебирая руками. Бах поняла, что он пытается успокаивающе похлопать ее. Но получалось у него не очень хорошо.
— Опасности нет, — пытаясь вновь обрести дыхание, прохрипел он. — Опасности нет. Не тот кабель. Мы перебили не тот кабель. Чистая удача, только и всего, нам просто повезло.
Бах вспомнила. Они хотели лишить Ханса контроля над бомбой. Так он все еще может ею управлять? Бирксон ответил, прежде чем она открыла рот.
— Он мертв. Хлопок... Это взорвался
Бирксон, кажется, не понимал, где находится. Он смотрел в прошлое, в место, которое его так напугало.
— Я уже слышал этот звук... детонатор... раньше, по телефону. Я инструктировал одну женщину, не старше двадцати пяти, потому что не смог добраться туда вовремя. У нее было только три минуты. Я услышал этот вой, а затем — тишина...
Бах села на тротуар рядом с ним, а ее команда начала разбирать завалы, унося бомбу, чтобы окончательно ее обезвредить, истерически смеясь и шутя от внезапного облегчения. Наконец, Бирксон смог взять себя в руки. От бомбы не осталось никаких следов, кроме некоторой пустоты в его глазах.
— Пойдемте, — сказал он, поднимаясь на ноги с небольшой помощью Бах. — У вас двадцатичетырехчасовой выходной. Вы заслужили его. Мы возвращаемся в «Горящее дерево», и вы будете смотреть, как я доигрываю партию. Затем мы поужинаем. Знаете какое-нибудь местечко?
Bagatelle, (Galaxy, 1976 № 10).
Перев. Андрея Бурцева и Игоря Фудим.