Багровая заря
Шрифт:
— Это и есть твоя сестрёнка? — спросила Юля.
— Да, — сказала я. — Моя куколка. Карина. Она не знает обо мне. У меня есть деньги, Юля… Не стану рассказывать, как я их добыла, это неважно. Если я скажу тебе, где они спрятаны, ты обещаешь, что будешь анонимно время от времени класть в почтовый ящик конверт с некоторой суммой и надписью «Для Карины»?
Юля уткнулась мне в плечо и всхлипнула. Я подняла её лицо за подбородок.
— Обещаешь?
— Обещаю, — сказала она.
Шашка,
— Юля, то есть, Ровена здесь ни при чём. Она просто свидетель. Я знаю, что по закону Ордена я могу сдаться любому его члену. Я сдаюсь тебе. Вот орудие убийства, на нём её кровь и мои отпечатки.
Юля вскочила:
— Да она просто спровоцировала её! Я сама слышала, как она доводила Аврору до белого каления, и могу поклясться…
Оскар повернулся к нам.
— Я скажу вам, что это было, только легче вам от этого не станет. Дезидерата работала на старшего магистра Октавиана. Он у нас стоит на страже, так сказать, идеологической чистоты рядов… Следит за соответствием членов Ордена системе ценностей и принципов сообщества хищников. Дезидерата была одним из его агентов.
— Агент Клаус, — вырвалось у меня.
Оскар усмехнулся.
— Вроде того. Конечно, плоховато она сработала на этот раз. Переусердствовала, за что и поплатилась. Кто ж знал, что ты такая… гм, гм… — Оскар помедлил, подбирая слово, — отмороженная? Но вывести тебя на чистую воду ей всё же удалось. Октавиану всё ясно насчёт тебя.
Я сглотнула пересохшим горлом.
— И что ему ясно?
— Что ты не соответствуешь, — проговорил Оскар, поигрывая перстнем-когтем на пальце. — Это и тебя касается, Ровена.
Юля презрительно фыркнула.
— Да плевать я на него хотела.
Оскар пронзил её таким взглядом, что она осеклась.
— Вот-вот, об этом я и говорю. А заодно тень падает и на меня как на наставника Авроры. Может быть, я сам и сумею удержаться на плаву, но вам, девочки, вылет из Ордена гарантирован.
— Ну и пошёл он к чертям собачьим, — ожесточённо процедила Юля. — Мы свой орден создадим.
Оскар усмехнулся.
— Если что, примешь меня своим заместителем?
Юля ничего не ответила. Оскар опустился в кресло и устало откинулся на спинку.
— Что же с тобой делать, дорогуша? — вздохнул он, устремив на меня укоризненный взгляд. — В принципе, можно попробовать доказать непреднамеренное убийство при самообороне. Я сделаю всё, чтобы сохранить тебе жизнь. Да, детка, придётся посидеть в тюрьме… Но главное, ты останешься жить. В нашей тюрьме условия не сказочные, но ты выдержишь, я уверен.
— Ты что, берёшься меня защищать? — спросила я.
Он посмотрел на меня недоуменно.
— А ты думала, я тут же брошу тебя под нож гильотины? Плохо же ты обо мне думаешь, моя девочка!
Он долго молчал, потирая пальцами нахмуренный лоб. Мне даже показалось, что между его век что-то влажно заблестело. Потом он встал, прошёлся, держа руки в карманах. Молчал, о чём-то думал, смотрел в окно. Потом повернулся ко мне и приказал уже совсем другим голосом:
— Встать.
Я поднялась. Он сказал сурово и сухо:
— Аврора Магнус, вы арестованы. Мой долг — препроводить вас в камеру предварительного заключения, где вы будете содержаться до вынесения приговора… Вашу защиту я буду осуществлять сам. Ровена Орландо, вы будете привлечены в качестве свидетеля. Прошу вас явиться по первому приглашению для дачи показаний… В случае отказа или неявки вы будете считаться соучастницей.
Юля тоже поднялась и сказала:
— Я и не собираюсь скрываться. Если это поможет спасти Аврору, я расскажу всё, как было.
— Прекрасно, — кивнул Оскар.
Глава 5. Кэльдбеорг
После обряда посвящения в члены Ордена хищников мне довелось побывать ещё на одном их представлении — суде. И принять в нём участие в качестве главной героини.
Зал суда представлял собой подземелье старого замка, кишащее крысами, летучими мышами и прочей вызывающей у людей содрогание живностью. Меня доставили туда в тяжёлых, покрытых налётом ржавчины кандалах, которые служили скорее символом моего статуса подсудимой, поскольку я могла порвать их цепи; настоящей же острасткой мне служили остро отточенные блестящие сабли моих конвоиров, постоянно приставленные к моему горлу и из-за которых всё время приходилось держать голову высоко поднятой. Единственный способ убить хищника — отрубить ему голову, и поэтому холодное рубящее оружие против нас гораздо действеннее огнестрельного.
В озарённом светом жаровен зале (или лучше сказать погребе) за столом на возвышении сидела фигура в чёрном балахоне и остроконечном колпаке-маске с прорезями для глаз — той же формы, что у членов Ку-Клукс-Клана, только не белого, а чёрного цвета. Стол был покрыт чёрной тканью, такое же покрытие было у двух кафедр по бокам судейского стола, за которыми располагались защитник и обвинитель. На столе перед судьёй лежал обнажённый меч, по левую руку лежал череп, а по правую стоял кубок. Справа от судейского стола, вдоль смежной стены, стоял стол пониже, за которым сидели тринадцать фигур в таких же чёрных балахонах и колпаках-масках. Перед каждым из их на столе лежала человеческая кость — нижняя челюсть с зубами. Защитник и обвинитель были облачены в чёрно-красные балахоны и чёрные полумаски, а головы их были покрыты капюшонами. На руках у всего состава суда были чёрные перчатки.
Наверно, это был самый мрачный и странный суд, какой только можно было выдумать. Начиная от помещения, в котором он проходил, и заканчивая костюмами его участников — всё было в высшей степени жутко и создавало ощущение обречённости. Всё было обставлено как некое таинство, а его атрибутика — челюсти, череп, кубок, меч — была для меня загадкой. И всё-таки я не могла отделаться от чувства, что всё происходящее — отвратительный, ненужный фарс, похожий на плохой фильм…
Что это было на самом деле?