Багровое веселье
Шрифт:
Квирк одним быстрым движением пальцев смял стаканчик и бросил его в мусорную корзину.
– Скорее всего, он пользовался не служебным пистолетом, – заключил он.
…Напряжение в паху стало просто невыносимым.
– Она часто соревновалась со мной, – сказал он.
– Ваша мать? – спросила психотерапевт.
– Да. Она часто бросала с нами в корзину баскетбольный мяч и все такое.
– Сколько
– Лет восемь-девять. Совсем ребенок.
– Поэтому вам было трудно соревноваться с ней, – заключила психотерапевт.
– Да, когда я был малышом.
– Малышу трудно тягаться со взрослыми.
– Конечно, черт возьми, особенно, когда ты еще совсем ребенок. Даже если соревнуешься с женщиной.
Напряжение в паху чувствовалось каждой клеткой. Он задышал часто и неровно.
– Но очень скоро, знаете, очень скоро я вырос, и она уже не могла соревноваться со мной.
– Во всяком случае, в баскетболе, – кивнула врач.
Однажды ночью, когда он был в ванной, она поймала его на месте преступления. Он услышал голос матери, замер и прислушался. Дверь оставалась слегка приоткрытой.
– О, Господи, Джордж, ты так напился, что даже этого не можешь сделать.
Он слышал, как заскрипели пружины кровати.
– Так что мне делать, растирать тебе его, пока ты не вспомнишь, для чего он у тебя тут болтается? – зло прошептала она.
Отец что-то промямлил в ответ. На кровати снова зашевелились. Он припал ухом к двери. Внезапно она резко распахнулась, и на пороге появилась мать. Совершенно голая.
– Грязная свинья, – прошипела она.
Он запомнил это чувство, чувство тяжести и напряжения внизу живота, когда она схватила его за волосы, заволокла в детскую и захлопнула дверь. Он слышал, как щелкнул замок, попробовал открыть дверь и не смог. Она закрыла его на ключ. Ему хотелось в туалет. Он уселся на пол у двери, переполняемый страхом и еще каким-то странным чувством, которого он еще не понимал, и заплакал.
– Ма-а-а-ма, ма-а-а-ма, ма-а-а-ма…
Глава 5
Я сидел у себя в кабинете, раздумывая о том, стоит ли идти за еще одной чашкой кофе, когда, как всегда не постучав, в дверь ввалился Хоук и, усевшись в кресло для посетителей, положил ноги на край письменного стола. На нем были плотные джинсы и двубортная кожаная куртка, смотревшаяся так, будто она была сшита из шкуры арабского броненосца. Он улыбнулся и извлек из бумажного пакета два стаканчика кофе. Что ж, неплохо. Пожалуй, за это я не стану бранить его по поводу столь бесцеремонного вторжения.
– Сегодня мне
– Позавтракать? – удивился я. – С Тони Маркусом? Может, еще и отобедать с ним вечерком? И потанцевать с Имельдой Маркус?
– Тони говорит, что может помочь тебе по делу Красной Розы.
– Как?
Хоук пожал плечами.
– Наверное, ему не нравится, что кто-то убивает черных женщин.
– Он что, стал активистом? Тоже мне юный друг полиции.
– Просто он всю свою жизнь делает деньги на негритянках, – возразил Хоук. – Может, ему неприятно наблюдать, как кто-то косит его лужок.
– А почему тебя подослал?
– Тони считает, что ты его недолюбливаешь. Наверное, подумал, что если пошлет одного из своих э… сотрудников, то ты просто вышвырнешь его вон.
– Ладно, где он завтракает? – спросил я.
– Тони любит «Дары моря» на Парковой площади.
– Я тоже. Во сколько?
– В полдень.
– Думаешь, Тони что-то знает?
Хоук покачал головой.
– Думаю, он просто хочет узнать, знаешь ли что-нибудь ты.
– Ну что ж, значит, завтрак пройдет в тишине.
В «Дарах моря» готовили самые вкусные в городе блюда из морских продуктов и к тому же не требовали, чтобы поглощать их вы приходили обязательно в смокинге. Когда мы с Хоуком вошли в зал, Маркус уже сидел за столиком в компании симпатичной блондинки с бледно-лиловыми губами и зачесанными на одну сторону волосами. У Маркуса была толстая шея и длинные усы, которые в сочетании с коротко подстриженными темными волосами, слегка подернутыми сединой, придавали его лицу даже некоторое благородство. Но внешность обманчива. Несколько лет назад Маркус жестоко расправился с бандами итальянцев и ирландцев, постепенно подчинил себе все чернокожее население города и сейчас взымал «налоги» со всех заведений на Роксбери и Блю-Хилл-авеню, безраздельно господствуя в «черном» Бостоне и поплевывая на банды белых головорезов, полицейских и набирающих силу эмигрантов с Ямайки.
Маркус указал на два свободных стула, и мы с Хоуком уселись за стол.
– Здесь делают неплохую «Кровавую Мери», – сообщил Тони, кивнув на свой стакан.
Блондинка потягивала белое вино. К столику подошла официантка.
– Что-нибудь выпьете? – любезно осведомилась она.
Я заказал пиво «Сэм Адамс», Хоук – бутылку шампанского «Кристалл».
– О, Боже, Хоук, – вскинул брови Маркус.
Хоук холодно улыбнулся и промолчал.
– Вы работаете вместе с Квирком по делу Красной Розы? – спросил Маркус. – Знаете что-нибудь такое, чего нет в газетах?
– Ничего, – ответил я. – А ты?
Маркус отрицательно покачал головой.
Официантка принесла мне пиво, Хоуку – шампанское и еще по одной порции выпивки для Маркуса и блондинки. Она открыла шампанское, налила полбокала Хоуку и поставила бутылку в корзину со льдом. Хоук одарил ее сверкающей улыбкой. Девушка залилась краской.
– Желаете ознакомиться с меню? – спросила она.
Хоук кивнул и снова улыбнулся. Официантка покраснела еще больше и поспешно удалилась.
– Все женщины влюбляются в меня с первого взгляда, – ухмыльнулся Хоук.