Багровый прилив
Шрифт:
– Э-э… совершенно верно, господин инквизитор.
– Кем приходится вам гражданка Галактического Империума Вероника Грауберг, восемнадцать лет, уроженка планеты Риза, студентка Университета Мальдарона, факультет ксеноистории?
– Это наша дочь, – с некоторой осторожностью в голосе ответил Грауберг. – Но, во имя Трона Терры – что, в конце концов, про…
Стерн предупреждающе поднял ладонь левой руки и Грауберг умолк, словно попал под луч детермалайзера.
– Здесь вопросы задаёт Имперская Инквизиция, господин Грауберг, – веско объявил фарадеец. – Инквизитор Тайрос – вы записываете?
– Да, шеф, – кивнула Ленора, глазами указав на
– Хорошо. – Стерн оглядел чету Грауберг суровым взглядом. – Теперь к сути проблемы. Господин и госпожа Грауберг – что вам известно о личной жизни вашей дочери?
– О личной жизни? – переспросила Изольда Грауберг. – Простите, господин инквизитор, но вам не кажется, что это чересчур личное?
– Когда дело касается вопросов национальной безопасности, личное перестаёт быть таковым и становится предметом пристального внимания Инквизиции, – назидательно проговорил Стерн. – Или у вас есть своё мнение, отличное от общепринятого?
– Нет, разумеется, нет! – поспешил вмешаться Дитрих Грауберг. – Однако, осмелюсь заметить, что моя супруга всё-таки права…
– Признаю это, господин Грауберг, но в данный момент это можно отмести в сторону. Итак, я повторяю свой вопрос – что вам известно о личной жизни вашей дочери?
– Мм… – Дитрих Грауберг переглянулся с женой, затем медленно проговорил:
– Да, нам известно, что у Вероники есть… э-э… друг, однако мы до сих пор ни разу не имели удовольствия с ним побеседовать. Возможно, дело в том, что, как мы подозреваем, он несколько старше Вероники, но в этом мы не видим ничего предосудительного. А при чём здесь личная жизнь нашей дочери, уж простите за вопрос?
– У Инквизиции есть подозрения, что ваша дочь связалась с финансовым аферистом и теневым дельцом, – без обиняков сказал Стерн. – Возможно, он даже использует её для прикрытия своих тёмных делишек, пользуясь её наивностью и влюблённостью. Имя и подробности сказать не могу – сие есть тайна следствия. Пока никаких обвинений в адрес вашей дочери не выдвинуто и, надеюсь, что до этого не дойдёт, поэтому прошу вас сохранять спокойствие и выдержку.
Дитрих и Изольда Грауберги ошарашенно переглянулись между собой, но надо отдать им должное – они не впали в истерику и не стали бухаться в обморок. Помощники же Стерна при его словах «надеюсь, что до этого не дойдёт», понимающе переглянулись. Под этими словами их патрон подразумевал ментоскопирование – процедуру частичной коррекции памяти, в просторечии именуемой «промыванием мозгов», которая выполнялась посредством специальной аппаратуры. В конце концов, и таким способом можно было вернуть в лоно общества начинающего еретика-хаосита.
Правда, здесь Зариен Бруд был не согласен со своим шефом, считая, что излечить еретика можно только при посредстве бластерного заряда или пули стаббера. Но это было сугубо личное мнение инквизитора-марсианина, которое он предпочитал держать при себе. В конце концов, Лаймон Стерн был куда опытнее его самого и прекрасно знал, что и как надлежит делать в данной ситуации.
Инквизитор-фарадеец молча глядел на чету Граубергов, ожидая их дальнейшей реакции. Изольда Грауберг молча глядела на своего супруга, ожидая, что тот скажет в ответ на слова Стерна. Дитрих же с угрюмым выражением лица глядел в одному ему ведомую точку на поверхности псевдомраморной столешницы, словно силясь разглядеть нечто известное только ему одному в её глубине. Понятно, что он в данную минуту думал о своей
– Мы будем вам бесконечно признательны, если вы сделаете всё возможное для того, чтобы наша дочь не пострадала, – наконец произнёс Грауберг. – Допущенная ею ошибка ведь не несёт никакой угрозы Империуму?
– Пока мы не можем так утверждать, – спокойно проговорил Стерн, не обращая внимания на реакцию Граубергов. – Будем надеяться, что не несёт. В противном случае…
Инквизитор умолк и многозначительно взглянул на ризианцев. Дитрих Грауберг после этих слов Стерна побледнел и схватился за край столешницы, его супруга же лишь сдавленно ойкнула и приложила ладони ко рту.
– Вы же не станете… – начала она, но Стерн повелительно поднял вверх правую руку, развернув её ладонью к Изольде Грауберг, и женщина тут же умолкла.
– Госпожа Грауберг – вы должны понимать, что, когда дело касается безопасности Империума, действия оперативников Инквизиции могут быть весьма суровыми, – сказал Лаймон. – Поэтому в ваших интересах отвечать на наши вопросы и оказывать помощь следственным действиям Имперской Инквизиции.
– Да-да, мы готовы вам помочь, только скажите, как именно! – Дитрих Грауберг умоляюще посмотрел на Стерна.
Фарадеец хмуро посмотрел на ризианского чиновника, затем переглянулся со своими помощниками.
– Когда вы начали догадываться, что у вашей дочери появился… мм… друг? – спросил инквизитор.
– Э-э… – Дитрих Грауберг поскрёб затылок. – Ну, примерно около пяти месяцев назад. Вероника – девушка совершеннолетняя, ей уже восемнадцать, так что здесь мы лично не видим никаких причин для беспокойства…
– В таком возрасте как раз имеется куча причин для беспокойства, – недовольно проворчала Ленора Тайрос, неодобрительно глядя на чету Граубергов. – И вы это должны прекрасно понимать.
– Мы это понимаем, леди инквизитор, но вмешиваться в личную жизнь Вероники, пока не происходит ничего предосудительного, мы не собираемся, – заявила Изольда Грауберг.
– Интересный взгляд на проблему! – усмехнулся Бруд.
– Вы видели хотя бы раз этого… «друга»? – Стерн сделал условный знак пальцами левой руки и оба помощника инквизитора тут же замолчали.
– Ни разу. Мы ведь вам уже говорили…
– Возможно, это из-за того, что, как мы уже вам говорили, господин инквизитор, он старше Вероники, – сказал Дитрих Грауберг. – Но разве это преступление?
– Нет. Но финансовые махинации являются таковым, как ни крути. А имя данного субъекта вам известно, хотя бы?
– Увы, этого тоже мы не знаем…
– Поразительно! – всплеснула руками Ленора. – Ваша дочь встречается с мужчиной старше себя и при этом его имени никто из вас не знает! Что за идиотизм?!
– Инквизитор Тайрос – я бы попросил держать свои эмоции при себе, – произнёс Стерн, слегка повернув голову в направлении терранки. – Мы здесь совсем не для того, чтобы читать проповеди о морали.